«Давай, Ванядзе, купись на мой простенький трюк. А чем проще, тем лучше, да?
Стреляй. А я отвечу. Я быстрый».
Сазон бежал. Звук шагов в гулкой пустоте туннеля дробился и усиливался. Казалось, уже не один Сазонов бежит, а целая команда Сазонов догоняет мертвого диггера Ивана.
Как там сказал Гладыш? Изыди, сатана?
Я сатана.
Выстрел. Сазонов пригнулся. Нервы Ивана сдали, похоже. Ай-яй-яй. А где же твои знаменитые «батончики»?
В короткой вспышке Сазонов увидел человека, вытянувшего в его сторону руку…
В следующее мгновение он вскинул револьвер и выстрелил, не целясь. Два раза.
Бах! Бах!
Человек упал.
* * *
Иван включил фонарик под цевьем, присел над телом, держа палец на спусковом крючке.
Попал я?
Куда падает свет, туда летит пуля. Это просто.
Почти лазерный прицел.
Человек лежал на боку, неловко подвернув левую руку. Темная одежда, ворот на горле растянут. Рядом лежал складной «калаш». Иван перевел взгляд, посветил фонариком в лицо лежащего…
Чертыхнулся.
Перед ним лежал другой. Не Сазон.
«Каждый охотник желает знать».
Человек дернулся и зашевелился. Застонал.
– Привет, Гладыш, – сказал Иван. – Как ты?
* * *
Я попал. Не мог не попасть.
Сазонов наклонился над лежащим. Подсветил фонарем.
Твою мать.
Перед ним, изогнувшись на ржавых рельсах, лежал какой-то совершенно незнакомый человек. Шапочка открывала светлые волосы.
Глаза человека были широко раскрыты. Рядышком с убитым лежал дешевый однозарядный обрез.
Сазонов поднял брови.
«Я подстрелил случайного прохожего? Забавно». Сазонов дернулся, быстро встал.
Огляделся, держа фонарь. В следующее мгновение он вздрогнул так, что чуть не выронил его.
Где-то вдалеке зазвучали выстрелы.
Не тот туннель. Сазонов выругался. «Я выбрал не тот туннель».
Ошибка за ошибкой.
Впрочем, он подсветил мертвецу лицо. Зато, кажется, список преступлений Ивана Меркулова стал длиннее на одно немотивированное убийство.
Пора возвращаться. Докладывать генералу.
* * *
– Ван. – Губы Гладыша шевельнулись, сложились в усмешку. – Командир. Я…
– Тихо, – сказал Иван. – Молчи.
– Не тот…
– Что? – Иван наклонился к лежащему. – Что ты говоришь?
– Не тот туннель, – сказал Гладыш. Редкие зубы обнажились в окровавленной улыбке. – Командир. Мне теперь в ад?
Иван покачал головой. Гладышев – убийца и маньяк. Но даже убийце и маньяку не помешает немного надежды.
– Хорошо, – сказал Гладыш и замер. Плоское, изрезанное морщинами лицо обмякло.
«Черт».
Иван встал. Обернулся. Вдали мелькали лучи фонарей. Скоро здесь будут патрули Альянса.
Пора было идти на «Сенную». Скрываться от правосудия.
* * *
– Ушел, – сказал Мемов, провел пальцем по губам – вправо, влево. Губы были сухие и растрескавшиеся. А все нервы, нервы. – Сукин сын. Убил Орлова и ушел. Сейчас он где? На «Садовой-Сенной»?
– Скорее всего, – Сазонов подошел к слоникам. Мемов с трудом подавил желание одернуть его. «Успокойся».
– Нужно понять, что он будет делать.
– Думаю, он пойдет на «Ваську».
Мемов кивнул.
– Если он туда доберется, мы получим маленькую гражданскую войну. Василеостровцы бредят своей независимостью. А тут герой, вернувшийся из мертвых.
– Ага, – сказал Сазонов. Поднял слоника и изобразил им в воздухе скакуна. Тык-дык, тык-дык. «Придурок», – подумал генерал почти с ненавистью.
Тык-дык, тык-дык. Скачет слоник.
– Оставь, пожалуйста, игрушку в покое. – Генерал повысил голос. Сазонов шутливо отсалютовал. Слоник вернулся на место. – И слушай.
Мемов прошелся по кабинету. Остановился перед той, старой картой, что видел еще Иван – Альянс, Веган, цветные булавки. И мрачное будущее. «А я ведь сказал ему правду, – подумал генерал. – Только Иван все равно не поверил…»
А когда поверит, будет поздно.
Война уже начнется.
– Перекроем все станции Альянса. Объявим розыск и награду за его голову. В конце концов, мы всегда можем объявить его военным преступником. Это срабатывало раньше, сработает и сейчас. Тогда Меркулова будут искать еще и придурки из мирового совета метро. Так, что еще. Главное, чтобы Иван не попал на «Василеостровскую»… Я приказал усилить охрану станций.
– Патрулей мало, – сказал Сазонов.
– Что ты имеешь в виду?
Сазонов с улыбкой покачал головой. «Чему он радуется, интересно?» – подумал Мемов с раздражением. Четыре трупа за день, из них один случайный прохожий, а он радуется.
– Он может найти другой ход на «Ваську». Я с ним работал, не забывайте, генерал. Иван отличный диггер.
Мемов заложил руки за спину, качнулся с носка на пятку и обратно. Помолчал. Наконец поднял голову и посмотрел на Сазонова.
– И что ты предлагаешь?
Сазонов улыбнулся.
* * *
– Руби кабеля! Сворачивай!
– Давай, давай, живее. И тщатнльнее работаем, тщательнее! – подбадривал капитан солдат. Ручка привода ходила вверх-вниз. Огромная квадратная гермодверь медленно, величественно сдвинулась и начала неторопливо, по миллиметру, закрываться.
– Не укладываемся в норматив, Фенченко! – крикнул он одному из солдат. – Что ты будешь делать, если угроза наводнения, а? Оно тебя ждать не станет. Работай ручкой, работай. Туда-сюда, туда-сюда. Навыки-то есть? Каждую ночь ведь тренируешься!
Солдаты хохотали. Гермодверь медленно, неумолимо вставала поперек туннеля, наглухо закрывая путь.
– Солдатик, что же это делается? Что же это, а?!
Караванщица, ехавшая на Василеостровскую с мужем и грузом тканей, подбежала к командиру.
– Блокада, – сухо сказал «солдатик», которому минул уже четвертый десяток. – Поворачивайте на «Адмиралку», мадам, здесь больше прохода не будет. – он помолчал и добавил: – Угроза затопления, ясно?
Он вернулся к солдатам. Давай, давай. Те уже соревновались, кто лучше сделает «вверх-вниз». Гермодверь неумолимо закрывалась.
– Будем васькиных голодом морить, – сказал он сержанту. Помолчал, наконец осознав сам, что происходит. – Совсем ебанулись наши начальники. Детей-то за что?
