Провалиться ему на этом самом месте, если в ее тоне не проскользнула ревность. Хотя чего это он. Да, перед ним сейчас сидит эдакая зверюга, но в основе ведь лежит личность Светланы. Все ее переживания, мысли, чувства. Она конечно же прошла определенную психологическую обработку, чтобы превратиться в безжалостного и умелого бойца. Но женщину из нее это не вытравило. А та любит Лациса.
– У них все сладилось.
«Айварс знает обо мне?»
– Разумеется.
«И даже не позвонил», – горько произнесла она и потянулась к бутылке.
– Просто не хотел травить тебе душу. С виду-то он суровый, неприступный и жесткий, но внутри совершенно другой. И ему не плевать, что творится у тебя на душе, – наблюдая за тем, как она разливает коньяк, ответил он.
«Я знаю, какой он на самом деле. Ч-черт. Ведь понимаю, что у нас ничего не может быть общего. Но вот… С-сволочи, могли бы хотя бы вытравить из меня это. Или амнезию устроить».
– А ты об этом просила? Вот то-то и оно. Ты сама не хочешь забывать, – поднимая рюмку, произнес он.
«Не хочу. И никто из нас не хочет. Это то немногое, что в нас осталось от людей. И каждый этим дорожит больше всего на свете. Просто порой бывает больно. Они улетели?»
– Да. Буквально полчаса назад.
«Дети?»
– С ними, разумеется. Они в Лацисе души не чают.
«Знаю», – дернула верхней губой и залила коньяк прямо себе в глотку.
Просидели еще с час, говорили обо всем и ни о чем. Неизменно привлекая к себе внимание окружающих. Люди здесь не частые гости, и уж тем более те, что вот так сидят за одним столом с латником, ведя мирную беседу.
Одна самочка по имени Вера не удержалась, подсела и попыталась флиртовать с Дмитрием. Как выяснилось, не просто так, а по поводу. Оказывается, у нее был даже любовник из людей. Как она с легкостью заявила – из зоофилов. Ничего так, забавный опыт. Жаль только, недавно погиб. Как видно, решила прощупать на эту тему и Дмитрия, но промахнулась.
В итоге Светлана ее просто прогнала, пояснив, что у нее пунктик по этому поводу. А еще это не женщина, а гомик. Просто когда заразился и его укладывали в анабиоз, попросил возродить его в самке. Н-да. Трансвестит нового времени.
Когда Дмитрий вернулся в гостиницу, Ксения встретила его подозрительным взглядом. Пришлось доказывать на деле, что он не зоофил. И вообще, предпочитает женщин послабее себя, а не тех, что способны заткнуть его за пояс.
– Ксюха, я тут что подумал-то. Может, нам пора выбираться из этого бункера?
– И куда? В «Ковчег»?
– На фиг. Можно устроиться в любом сельском поселении. Сегодня народ покидает убежища и устраивается в более привычных условиях. Разве только за крепким периметром.
– И?
– Поставим дом. Я ведь строитель, и должен заметить, хороший. Будем жить-поживать да добра наживать. Могу и дальше работать по строительству, а вообще мутантов в округе еще не на один год хватит. Тем более в свете появившегося у них потомства.
– Нефедов, так я не поняла, ты что же, мне предложение делаешь? – поинтересовалась она, прильнув к его груди и пряча от него лицо.
– Ну-у, в общем и целом да. А ты что же, против?
– А Кошкой меня будешь называть?
– Если только кисой.
– Это не совсем одно и то же.
– Ну извини.
– Ладно. Сойдет. Слушай, Нефедов, а вообще, ты, конечно, сволочь.
– В смысле?
– Делаешь девушке предложение, а сам даже о кольцах не подумал. Брал бы пример с Лациса. На что тупой солдафон, а позаботился.
– Н-да. Это я как-то проштрафился. Но зато я им номер для новобрачных организовал. Ладно, будем считать, что я ничего не говорил.
– Э не-эт. Так не пойдет. Говорил и даже получил ответ. Но колечко все равно с тебя.
– Вот даже не сомневайся, – со смехом заключая ее в объятия, заверил он.
Эпилог
– Разреши, босс? – В дверях стоял молодой высокий парень крепкого сложения.
Вот так взглянешь – всего-то восемнадцать. Сопляк, одно слово. Хотя в движениях и угадываются характерные признаки модифицированного бойца. Да только внешность обманчива. На самом деле этому мужчине тридцать девять лет, а за плечами не одна горячая точка. Просто так уж выпали карты, и ему пришлось пройти сначала через клонирование, а потом восстановление всех своих навыков.
– Заходи, Даниэль. Что там у вас?
Вообще-то в личном докладе не было никакой надобности. Обо всем можно доложить по сети. И даже переслать видеофайлы. Никаких проблем. Но Даррен многому научился у своего бывшего босса. И в частности тому, что никакие научно-технические достижения не заменят живого общения. Никакая нейросеть не способна передать того, что увидит живой взгляд и жизненный опыт. Поэтому доклады он предпочитал получать лично. И никак иначе.
– Все прошло как по писаному. Стаю накрыли полностью. Ни один волчонок не ушел.
– Как наши латники?
– Выше всяческих похвал. Ч-черт, я теперь трижды подумаю, прежде чем затевать с ними ссору.
– Не забывай, они твои подчиненные. Малейшее неповиновение – и окончательная смерть, – покачав головой и не сводя строгого взгляда с подчиненного, возразил Фостер.
Вообще-то тоже смотрится так себе. Во взгляде, конечно, просматривается умудренный опытом и тертый жизнью мужик. Но на вид все тот же восемнадцатилетний юнец. Как, впрочем, и весь его ближний круг.
– Я помню, босс.
– Вот и хорошо. Как считаешь, остров полностью зачистили?
– Полное ощущение, что так оно и есть. Но никаких гарантий, разумеется, я дать не могу.
– Вот и мне так кажется.
– И что будем делать? Можно, конечно, и дальше выслеживать. Только это малоэффективно и требует больших людских ресурсов.
– Поэтому мы будем их выманивать. Устроим в разных частях острова загоны со свиньями. Других хищников, кроме оборотней, тут нет, а голод не тетка. Подопрет – выберутся поохотиться, никуда не денутся. Наладим круглосуточное автономное наблюдение с дронами. Как только появляется цель, он фиксирует ее, виснет над ней и отправляет сигнал оператору.
– Ну, вчерне понятно. Подробности будут?
– Не твоя забота, Даниэль. Ты по-прежнему командуешь группой быстрого реагирования и ликвидации. Пока суд да дело, продолжайте тренировки.
– Понял.
– Вот и ладно. Можешь идти.
– Слушаюсь, босс.
Дверь за подчиненным закрылась, и Даррен, поднявшись, подошел к большому панорамному окну. Точно так же любил стоять у окна его прежний босс и друг Джозеф Терри. Только было это на острове Мартиника. Дом же, в котором располагалась резиденция Фостера, находился на высоком скалистом берегу в городке Маон, на средиземноморском острове Минорка.
