Он закашлялся снова. На этот раз страшно, с бульканьем. Вишневого цвета кровь хлынула на грудь, залила бинты. Видно было, что на этот раз майор страдает не на шутку. Его лицо исказила гримаса боли. При этом Ран смотрел на Богдана, и в глазах умирающего сталкер прочел просьбу.
Последнюю.
И не смог отказать.
Рука Богдана метнулась к голенищу берца. Никто из присутствующих не успел сделать ничего. Сталкер резко воткнул нож в грудь умирающего, туда, куда, к несчастью, сразу не попали пули, и круговым движением кисти провернул клинок в ране, разрывая металлом сердце.
Последнее, что он увидел, была улыбка Рана и его губы, которые успели беззвучно прошептать:
– Благодарю.
А потом к лицу сталкера метнулась тень, и он еле успел увернуться от удара берцем в лицо.
– Ты что ж делаешь, паскуда?! – взревел промахнувшийся с ударом Заммер. – Ты командира убил!
Богдан стоял спиной к деревянному дому, держа в руке окровавленный нож и в очередной раз удивляясь самому себе.
Он был абсолютно спокоен. И даже то, что Заммер с бледным от ярости лицом сейчас пытался расстегнуть кобуру на поясе, его нисколько не волновало. Пистолет – его ж еще выхватить надо, а это секунда как минимум. За это время запросто можно прыгнуть вперед и воткнуть нож в висок противника.
Но выдернуть оружие из кобуры Заммеру не дали. Стоявший рядом Лопез положил руку на плечо сапёра.
– Не горячись, – произнес он. – Сталкер просто облегчил страдания Рана. Тот всё равно умирал. Вопрос лишь в том, как долго бы он промучился.
– Так что ж теперь, каждого раненого убивать?! – с ненавистью глядя на Богдана, сквозь зубы процедил Заммер.
– Это сложный вопрос – подарить умирающему покой или оставить его мучительно угасать, – произнес военврач. – Но я стоял ближе и видел, как Ран сказал Богдану сделать это. А в боевой обстановке приказы командира не обсуждаются.
– Да идите вы все к черту! – сплюнул Заммер. Дернув плечом, сбросил с него руку врача и пошел к горѐ снаряжения. Следом за ним потянулись остальные. Возле мертвеца остались Богдан, Протон, Воронова и Лопез.
– Похоронить его надо, – сказала девушка.
– Бесполезно, – покачал головой Протон. – Ночью мутанты всё равно выкопают тело и сожрут. М-да, наврал нам майор. К сожалению, пуля оказалась быстрее его.
– Может, лучше заткнешься, академик? – прищурилась Воронова.
– Поддерживаю, – недобро сверкнув своими неестественно-зелеными глазами, произнес Лопез.
– Молчу-молчу, – Протон поднял вверх обе ладони. А старший лейтенант, повернувшись к Богдану, сказала:
– Не знаю, как там насчет мутантов, но если оставить труп вот так, непогребенным, другие не поймут. И я – тоже.
– Она права, Протон, – сказал Богдан, скидывая рюкзак на землю. – Группа пока еще живет по законам Большой земли. Дай людям время освоиться. Если у них, конечно, будет это самое время.
И пошел за сапёрной лопаткой, рукоять которой торчала из кучи снаряжения.
* * *
…Почва была рыхлой, податливой, хорошо размоченной слабокислотными дождями, поэтому могилу выкопали быстро. И так же быстро засы́пали землей – задерживаться не стоило, начальник охраны кордона вполне мог психануть и отправить в деревню группу зачистки. Правда, на такой рейд еще надо было решиться, поэтому немного времени у группы имелось.
Когда всё было закончено, Богдан отсоединил магазин от автомата Рана и передал его Протону. После чего, воткнув оружие в свежую могилу стволом вниз, повесил на приклад камуфлированную кепку майора.
– Может, лучше себе автомат возьмешь? – предложил Носов. – А то с двумя ножами далеко в Зоне не уедешь.
– А ты был в ней, в Зоне-то? – криво усмехнулся Богдан. И, не получив ответа, махнул рукой на север: – Если к вечеру выйдем к Рудне-Вересне, то будет вообще замечательно.
И, перехватив непонимающий взгляд Анны, пояснил:
– Это деревня такая. С двойным названием. Если повезет, то она будет спокойной.
– Спокойной – это как? – поинтересовалась Анна.
– Это если повезет, – пояснил Богдан. – А если не повезет, значит, неспокойно в ней будет. Короче, так. Сейчас забираем снаряжение и идем по Андреевке за мной. Цепочкой, след в след. Я остановился – остановились все. Есть вопросы?
– У меня есть, – прищурившись, сказал Заммер. – Но я с тобой потом поговорю.
– Потом так потом, – кивнул сталкер.
И вновь взвалил себе на плечи рюкзак, содержимое которого лично отобрал на складе.
Ученым пришлось сложнее. Каждый понимал: нести на себе лишний груз – это значит всё равно выбросить его через пару километров. Поэтому брали только самое необходимое. Ученые чуть не плакали, оставляя ценнейшие измерительные приборы, детекторы, лабораторные наборы. Но – оставляли, так как исследование Зоны было заданием сопутствующим, основным же – найти и спасти выживших…
– Понятия не имею, с чего вояки так взбеленились, – негромко проговорил Протон, подойдя к Богдану. – Но не исключаю, что дело в том типе, который вышел из Зоны.
– Тоже об этом думал, – кивнул сталкер. – Но наверняка мы ничего не знаем, да и дороги обратной у нас теперь нет. А вот если задание выполним, то будет у нас в рукаве серьезный козырь, который, глядишь, поможет нам выжить на Большой земле, когда разборки начнутся.
Богдан сейчас кривил душой, понимая, что даже если и удастся им вернуться обратно, то козырь тот довольно хлипкий. Но всё-таки в душе сталкера теплилась надежда – а вдруг Максим остался жив и сейчас находится среди тех выживших, о которых упомянул выходец из Зоны? Всё же у вооруженного отряда было больше шансов дойти до Четвертого энергоблока, и Богдан был готов рискнуть. И своей жизнью, и жизнями тех людей, цели которых совпадали с его желанием.
Совесть сталкера была чиста – ученым нужен центр Зоны? Его, Богдана, наняли для того, чтобы он довел их туда? Что ж, он сделает всё возможное для того, чтобы выполнить контракт.
Наконец ученые отобрали самое необходимое для похода, и Богдан двинулся вперед. Осторожно, словно по минному полю передвигался.
Он помнил, как в первый раз шел по Андреевке и чудом без ноги не остался. Темное пятно посреди дороги, заросшей серой травой, оказалось не высохшей лужей, а чем-то другим. Тогда сталкер наступил на то пятно – и почувствовал, как его стопу стремительно засасывает земля. Даже самое коварное болото так в себя не тянет.
Хорошо, что берц старый был, и шнуровка на нем такая же. Лопнула она, и это спасло Богдана. Выдернул он ногу тогда, а обувка в землю ушла. И никакого следа не осталось на земле – всё то же пятно, с виду совершенно безопасное. Вон оно, где было, там и осталось. Только побольше стало раза в два, и вокруг него мелкие птичьи косточки валяются, обглоданные дочиста и почти незаметные в грязи. Какая-то ворона зазевалась и подкормила собой аномалию. Бывает.
