Милая? Или… Как она сказала?
– Есть! – остриё снова вошло под кожу. – Брррр… Сколько крови!
– Молодец. Вспорола вену, но попала. Минут через пять мальчик проснётся. Посидишь с ним, пока он не придёт в себя окончательно, проконтролируешь его состояние и сообщишь мне. Если всё будет хорошо, отпустим его домой с рекомендациями. А потом можешь и сама отправляться, хватит с тебя на сегодня.
Нери сразу стало лучше. Он не умер, и даже не при смерти – это замечательная новость. При хорошем раскладе, ему даже удастся сегодня уйти отсюда своими ногами.
– Может, я лучше позову Лейлу из оперблока, чтобы посидела с ним? – буркнула девушка, что так старательно колола его руку. – Пожалуйста…
Нери попытался откашляться, но в груди родился лишь сиплый стон. Интуиция подсказывала: он, по всей видимости, в приёмном отделении районной лечебницы. Значит, что-то серьёзное произошло с ним между зачётом по самообороне и наркозом. Вспомнить бы ещё, что!
«Нери 42, срочно зайдите в деканат!» – прокричала память, воскрешая забытое волнение. События, затёртые вакуумом наркоза, яркими кадрами проступали в темноте обрыва, возвращая временной линии целостность и завершённость. Встревоженное лицо Деи, миникап парареаниматоров, приёмный покой, гигантская туба томографа. И приступ клаустрофобии, как эпилог этой маленькой приключенческой истории. И маска для наркоза, как точка. Теперь всё встало на свои места.
– Это – задание для тебя, Мина, – с укором проговорил голос номер один. – Обсуждению это не подлежит.
– Я не Мина! – под кожу влился яд чужого раздражения. – Я Миа! М-и-а, без этой дурацкой «н»! Почему так сложно это запомнить?!
Миа, значит. Где-то Нери уже слышал это имя. Впрочем, оно достаточно распространённое, не стоит занимать мысли ненужными рассуждениями. Главное сейчас…
Его отвлекло нарастающее саднение в горле. Кашлевой рефлекс, наконец, вытолкнул наружу пронзительный, клокочущий хрип. Все органы чувств одномоментно пробудились от гибернации, опьянив богатым потоком ощущений. Глаза распахнулись, показав уже знакомый потолок.
– Проснулся? – над ним навис тёмный силуэт. Нери с трудом разглядел лицо пожилой женщины, обрамлённое белой реаниматорской косынкой. – Минут через пять сможешь встать и одеться.
Нери пошевелил ступнями. К обнажённой коже льнула хрустящая ткань медицинской простыни. В нос ударил горький аромат аптеки, язык встал поперёк рта сухим комком.
– У меня – водяное бешенство? – он вымученно прикрыл глаза, защищаясь от яркого света ламп.
– Он ещё и шутит! – усмехнулась реаниматор в ответ. – Значит, всё не так плохо.
– Мне бы попить, – простонал Нери, едва ворочая языком.
– Пока нельзя, – безжалостно ответила реаниматор. – Попробуй-ка лучше пошевелить правой рукой.
Нери приказал пальцам сомкнуться в кулак. Мышцы без лишних капризов повиновались. До чего приятно снова иметь в своём распоряжении рабочую руку!
– Всё так безнадёжно? – выдавил он. Потолок, усеянный звёздами ламп, задрожал.
– У нас есть для тебя и хорошая новость, и плохая, – реаниматор заботливо смочила его губы и тут же, переключив тон на более агрессивный, прокричала. – Миа! Ты куда убежала? Почему я должна делать твою работу? Я – реаниматор, а ты – субреа, в конце-то концов!
– Иду, уже иду, – недовольное шарканье шагов рассекло воздух. – Проснулся, значит?
Над кушеткой склонилась большеглазая девушка в кипенно-белом костюме субреаниматора. Её глаза взволнованно бегали, играя лихорадочными бликами. Две плотные, серебристые косы свесились над Нери, как лианы. Конечно, он знал её: такой безумный взгляд тяжело забыть.
– Ты – та девчонка из столовой? – вымолвил он. Трудно сдерживать поток мыслей, когда мозг, зашоренный гибернацией наркоза, ещё не проснулся.
– А ты – Нери 42, – прищурилась Миа, – приятно познакомиться.
– В столовой обстановка была более располагающей, не находишь? – пробормотал Нери, по-прежнему плохо осознавая, о чём говорит. – Я, ты, соевые котлеты и твой зубастый друг – что может быть романтичнее?
Затёкшая шея, наконец, подчинилась приказам мозга и послушно развернула голову. Теперь Нери мог осмотреться. Тесное помещение без окон с кафельными стенами и двухуровневым потолком озарял яркий свет. Кушетка, на которой он лежал, делила жалкие квадратные метры пространства со столом реаниматора и стеклянными полочками, нашпигованными пёстрыми коробками.
– Может, сразу замуж позовёшь? – Миа оперлась о кушетку и добродушно улыбнулась, прикусив полную нижнюю губу. Разноцветные радужки, обрамлённые лесом светлых ресниц, ехидно уставились на Нери. Так вот почему её взгляд показался ему странным! Слишком уж явная гетерохромия: левый глаз – тёмно-карий, правый – зелёный.
Нери смутился и тут же понял, что широко улыбается девчонке. Замуж, значит, хочет? Вероятно, Миа тоже грязная и купилась на его татуировку. Душу родственную почуяла.
– Нери, послушай меня, – снова вступила в разговор реаниматор. Голос её звучал взволнованно. – Пока новых пациентов нет, я должна сообщить тебе важную вещь. Ты, конечно, знаешь о своём заболевании. Мы провели субклеточную томографию, пока ты спал. К сожалению, результат не обнадёживает.
Нери вздрогнул: животный страх выпустил отравленные шипы. В висках гулко запульсировала кровь. Захотелось бежать прочь, не оглядываясь. Пытаясь удержаться от паники, Нери изо всех сил закусил щёку изнутри.
– Я это понял ещё сегодня утром, – пробормотал Нери, пытаясь сесть. Голова нещадно закружилась, порождая тошноту, и он снова откинулся на кушетку. – Каюсь: не был на томографии с момента установки диагноза. Писал отказы со скандалами. Боялся.
Реаниматор недовольно повела головой. Стёкла её круглых очков недобро блеснули.
– Зря ты так. Демиелинизация прогрессирует, – отчеканила реаниматор. – Чтобы ты лучше понял: твои провода теряют изоляцию. Я бы даже сказала, что болезнь зашла слишком далеко за три года терапии.
Кинжал досады вошёл Нери под рёбра и трижды там провернулся. Если разговор продолжится в той же манере, изоляцию потеряет его выдержка.
– Давайте лучше хорошую новость, – прошептал Нери сухими губами, пытаясь побороть отчаяние.
– Новых очагов нет, – пожала плечом женщина. – Пока затронуто только правое плечевое сплетение. Если всё будет продолжаться в том же духе, и очагов в головном и спинном мозге не появится, мы сможем с полной уверенностью сказать, что самое страшное обошло тебя стороной.
– Пока?! – возмутился Нери. Он всё ещё пытался найти в себе силы сесть. От сонливости не осталось и следа. – Что значит «пока»?!
– Нери, – Миа осторожно села рядом с ним на край кушетки. Осторожно коснулась обнажённого плеча. Коснулись, и тут же испуганно отдёрнулись, будто от раскалённого металла. – Будь спок. Здоровых особей на планете нет, и это – норма.
