– Ты вот что, – говорит Ефим, оттягивая ее от окна, – во-первых, оденься. Первая леди! Так и будешь в халате ходить? А во-вторых, иди к мурашам. Разбуди их, тоже одень. Вообще – будьте готовы.
– К чему?
– Ко всему!.. Вниз пока не спускайтесь.
– Ты только не вздумай выходить к ним – с речами…
– Ладно, ладно – иди!
Звонит сотовый телефон.
Ефим вглядывается в экран:
– А вот и он сам.
Бекасов, начальник полиции, размеренным, как всегда, голосом интересуется:
– Ефим Петрович, как вы там? Мне доложили, что у вашего дома – толпа.
– На штурм пока не идут.
– Ну это пока… Мы тоже – в осаде. На площади собралось, по нашим оценкам, четыреста человек. ОМОНа, как вы знаете, у нас неполное отделение. Если что – нам мэрию не удержать… В общем, есть такой вариант. Звонил Керимов, предлагает перенести штаб к нему. И местоположение удобное – легко защищать, и личную охрану он успел подтянуть, еще пять бойцов…
– Не знаю… Мэр города ринулся за помощью к криминальному авторитету.
– Керимов уже не авторитет, он – бизнесмен. То есть, конечно, авторитет…
– А я что говорю?
– Ефим Петрович, другого выхода нет.
– А как же город?
– На все у нас сил не хватит. Если я выведу своих людей на улицу, их просто сомнут. Не забывайте: две трети личного состава полиции сейчас отправлены к блокпостам, отзывать их оттуда нельзя… «Чок-гвардия» ваша – там же… Ефим Петрович, алло!.. Вы сможете добраться до Керимова самостоятельно? Или я попробую выслать за вами наряд. Правда, это рискованно. Полицейские в форме только раздражают толпу…
Ефим до белизны в пальцах стискивает телефон.
– Доберемся сами…
– Хорошо. Тогда мы вас ждем… И, Ефим Петрович, советую: захватите семью. Мало ли что. Сейчас лучше не оставлять их одних…
Несколько секунд Ефим стоит, пытаясь сообразить, что делать. Просверком мелькает безумная мысль: выйти к людям, поговорить с ними по-человечески, объяснить, что от администрации города почти ничего не зависит. Сказать им: мы же не специально. Сказать им: мы же не можем дать больше того, что у нас есть. Сказать: ну опомнитесь, ну оглянитесь вокруг, если в городе воцарится анархия, всем станет хуже, вам – в первую очередь… Впрочем, порыв тут же гаснет. Ефим понимает, что Алена права. Ни к чему хорошему это не приведет. Толпа есть толпа, ее можно призвать на подвиг, призвать на месть, призвать даже на смерть, и она пойдет – босыми ногами по углям, преодолевая ужас и боль. Но взывать к ее разуму, остудить эмоции логикой – это абсурд. Он не народный трибун. Ему такое чудо не сотворить.
Из ступора его выводят шаги в коридорчике, ведущем на задний двор. В сознании они отдаются громом – как будто обваливается потолок. Ефим судорожно хватает вазу, посверкивающую посередине стола. Запустить ею в тех, кто войдет, затем – в три прыжка, по лестнице, на второй этаж, там в верхнем ящике тумбочки – пистолет.
Выдал позавчера Бекасов.
Какого черта он не носит его с собой?
Секунды сливаются в одно тягостное мгновение. Оно мучительно утекает то ли из жизни в смерть, то ли из смерти в жизнь.
Дверь, как в ночном кошмаре, медленно отворяется.
– Здравствуйте, Ефим Петрович…
– Марат! Откуда ты здесь?
– Да вот увидели, что возле дома толпа, и сообразили, что раз не местные, то через переулок они не пойдут. Ну и черный ход у вас, оказывается, открыт…
Вслед за Маратом в гостиную протискивается Галя Поспелова.
– Ефим Петрович, здрасьте, мы тут подумали… Может быть, вам, пока здесь такое… пожить у нас? Папа сказал, что будет этому только рад. Знаете, как он вас уважает!.. А мама говорит, что детей обязательно надо где-то укрыть…
Она смотрит на вазу, которую Ефим так и держит в руках. Тот с кривоватой ухмылкой – ему неловко – возвращает ее на стол.
– А что там? – Он кивком указывает на дверь.
Марат радостно извещает:
– В переулке сейчас – никого…
Мгновение еще тянется.
– Нет, в самом деле, – говорит Галя, – Ефим Петрович, пожалуйста… Идемте к нам… Я вас прошу…
Передвигаются они так. Впереди – Марат, который тащит большой синий баул. Молодец Алена, успела его собрать. За ним следует сама Алена, несущая на руках мураша. Тот мирно дремлет, причмокивая во сне. Второго мураша тащит Галя: глаза – сверкают, вид – боевой. И замыкает шествие, чуть отставая, Ефим – оглядывается, придерживает полу куртки, карман которой оттягивает пистолет.
Настроение у него отвратительное. В родном городе, где его знают вот с таких лет, он крадется, точно преступник, опасающийся за свою жизнь.
А что делать?
Как утихомирить завывающий ураган?
Он вспоминает вчерашнее совещание в мэрии, продолжавшееся почти четыре часа. Мрачный доклад Бекасова о ситуации в городе. Каждая фраза его грохотала, как глыба, рухнувшая с горы. Драка возле водоразборной колонки: пострадали три человека, один из них тяжело, все трое сейчас в больнице. Драка во Второй школе, куда утром пробовали подселиться уличные мигранты. А куда подселяться – в каждом классе сейчас и так проживают по четыре семьи. Спят друг у друга на головах… Драка на пункте раздачи питания: группа парней, внезапно напав на дружинников, захватила почти целый фургон армейских пайков. Опять-таки пострадали три человека. Сержант Мариков в том числе… И это если не говорить о том, во что превратился Звездный (в прошлом – Центральный) парк: мигранты рубят деревья, палят костры, грабежи, у людей отбирают деньги, одежду, еду, непрерывная пьянка, откуда только они берут алкоголь, днем и ночью – разборки соперничающих банд. У полиции недостаточно сил, чтобы ликвидировать эту клоаку. И потом, если даже ее ликвидировать, где их всех размещать? Там, по примерным оценкам, более тысячи человек. Ну, хлынут они на улицы, будет вообще полный Содом…
– Это катастрофа, товарищи… – Бекасов замолкает, и его молчание наваливается кладбищенской тишиной. – И вот, мне только что сообщили: на улице Сердобольской разграблен продовольственный магазин. Вынесли все, что было, это средь бела дня… Я в сотый раз вам твержу: своими силами нам не справиться, надо вводить в город войска…
Директор обсерватории Карл Осипович Мильштейн вздыхает:
– Ночью какие-то люди пытались прорваться и к нам. Пока что отбились, ударили по ним пеной из огнетушителей. – Он усмехается. – Осенила одного из наших сотрудников гениальная мысль. Но что будет в следующий раз?..
– Вот, я о чем говорю…
И выступление капитана Погребняка из ближайшей воинской части. Дополнительные палатки мы вам дадим, поставим их у реки, пайки из наших резервов тоже подбросим. Можем развернуть у вас полевой медпункт. С хозяйственным управлением округа это уже согласовано. Но тут вопрос: как они к вам попадут? Последние два «Урала» были разграблены, их стопорнули за километр от главного блокпоста. Наше сопровождение – что, оружия при себе не имели. Да и кто, товарищи, будет стрелять? По кому там стрелять? Там – женщины с детьми, старики… Окружили их сто человек… Хорошо хоть машины потом удалось вернуть… А насчет введения войск в город скажу вам так. Это вопрос, товарищи, не нашего уровня. И даже не уровня штаба округа. Существует Росгвардия, это из реестра ее задач…
