Пёс вытаращил глаза и в ужасе попятился.
– Нет! – взвыл он. – Да как ты посмела!
– Что как я посмела? – переспросила енотиха.
Кунхаунд встал на дыбы и опустился на пол с громким стуком:
– Ты не являешься официальным сотрудником железных дорог! Сейчас же сними шапку!
Тиффани обеими лапами схватилась за головной убор и натянула его поглубже на уши.
– Ни за что! – вскричала она. – Это маскировка!
Пятнистый топнул передней лапой:
– Эти шапки могут носить только машинисты и кондукторы, они следят за соблюдением порядка, а от тебя никакого порядка не было и не будет, одни проблемы.
– Ложь! – возмущённо пропищала Тиффани. – Однажды я провела через лес целое стадо поездов. Я превосходный машинист-кондуктор!
Пятнистый с рыком бросился на енотиху, но она проявила изрядную ловкость, и челюсти пса щёлкнули в воздухе – сама Тиффани уже улепётывала подальше от дверей.
Кунхаунд с бешеным лаем кинулся вдогонку, поскользнулся на деревянном полу, пытаясь повторить совершённый беглянкой резкий поворот направо, в проход между витринами.
– Ай! – тявкнул Руфус и попятился от двери.
– Он обезумел от ярости, – мяукнула Снежинка.
– Надо прятаться! – гавкнула Регина и бросилась по дорожке к маленькому городку.
Три испуганных малыша мигом скрылись с глаз.
Крепыш тоже поджал хвост и отошёл подальше от дверей.
– Ситуация с каждой минутой становится всё более непредсказуемой. Может, лучше сами попытаемся найти стену? – предложил он.
– Не отчаивайтесь, – попыталась утешить их Полосатик. – Пятнистый – хороший пёс. Разве что манеры у него немного грубоватые.
Внутри музея раздался громкий треск, потом звон разбитого стекла и разлетающихся по полу осколков. Макс увидел тень Тиффани – зверюшка скакнула на стол кассира и опрокинула стойки с открытками, которые преградили путь Пятнистому.
– Может, он успокоится, если ты поговоришь с ним? – обратилась Гизмо к Полосатику. – Мы встречались с одной собакой по имени Белл, которая была очень сильно расстроена, но утешилась после разговора с нами.
– Я попробую, – повела мохнатым хвостом Полосатик.
Она вразвалочку подошла к дверям, встала на задние лапы и упёрлась передними в стекло.
– Пятнистый! – крикнула она. – Это я, твоя старая подруга! Пятнистый! Прошу тебя, перестань гоняться за Тиффани. Я хочу поговорить с тобой. Иди сюда!
Сквозь грохот очередной поваленной горы коробок послышался приглушённый голос енотихи:
– Сколько раз можно повторять, теперь меня зовут Серебряная Бандитка!
Пятнистый взвыл.
Тиффани рванула в центр комнаты, шапочка крепко держалась у неё на голове, а кунхаунд, тяжело ступая, вышел из-за витрины.
Макс и его друзья метнулись в сторону от дверей. Енотиха вскочила на перекладину, которая служила дверной ручкой, и стала возиться с замком.
Раздался щелчок, замок открылся, и Серебряная Бандитка распахнула дверь. Потом перелетела через голову Макса и приземлилась позади него на бетонную дорожку, бросив на ходу:
– Теперь он ваша проблема!
Макс, Крепыш, Гизмо и Полосатик с изумлением наблюдали, как Поездной Пёс, подвывая, двинулся к двери. Хозяин музея готов был броситься на них.
Глава 13
Стенания Поездного Пса
– Осторожнее! – гавкнул Макс.
Все кинулись врассыпную, и как раз вовремя.
Пятнистый пригнул голову и на полной скорости понёсся к двери. Старый кунхаунд толкнул её с такой силой, что она распахнулась настежь и тяжело ударилась о белую кирпичную стену. Деревянная рама двери треснула, одно из стёкол вывалилось и разлетелось на куски.
Поездной Пёс, пыхтя и отдуваясь, остановился между перепуганными собаками.
– Где она? – Он переводил взгляд с одной собаки на другую. – Где эта мелкая самозванка?
Тиффани неспешно вышла из-за Макса, держа в лапах шапку.
– Да ладно, всё хорошо, вот она, возьми! – пропищала енотиха. – Мне больше не нужна маскировка.
Она бросила головной убор, и он упал прямо на квадратную морду Пятнистого.
Тот мотнул головой, чтобы скинуть шапку, и зарычал на Тиффани:
– Это очень плохо, ты – преступница!
Оскалившись, Пёс бросился на енотиху. Макс собрался было прийти ей на выручку, но тут Полосатик издала высокий и злобный визг.
– С меня хватит! – крикнула она и оттолкнула Тиффани в сторону. Потом развернулась, направила зад в морду кунхаунда, задрала пушистый хвост и прицелилась.
– Успокойся сейчас же, Пятнистый, – грозно проговорила скунсиха, – или я выпущу заряд прямо тебе в нос. И ты ни за что не избавишься от запаха без помощи людей.
Поездной Пёс вытаращил глаза и медленно попятился.
– Ты этого не сделаешь, – дрожащим голосом произнёс он. – Так со старыми друзьями не поступают.
Полосатик прижалась грудью к бетону и задрала зад ещё выше.
– В последнее время ты никому не был другом, – напомнила она. – Но если пообещаешь вести себя как милый пёсик, я не стану превращать тебя в вонючку на всю жизнь. Договорились?
Тихо заскулив, Пятнистый ответил:
– Договорились.
Скунсиха медленно опустила хвост, повернулась и посмотрела на своего старинного приятеля. Тот потёрся носом о маленькую чёрно-белую голову Полосатика. Она прильнула к нему и заурчала, словно кошка.
Тиффани повалилась на спину и замахала в воздухе лапками.
– Какая скука! – плаксивым голосом пожаловалась она. – Я так надеялась, что сегодня кого-нибудь обрызгают.
– А я думаю, хорошо, что не обрызгали, – возразила Гизмо. – Уверена, если Пятнистый послушался Полосатика, то, возможно, согласится поговорить и с нами.
Кунхаунд вскинул голову и зарычал на Гизмо:
– Кто эти трое барбосов?! Я не давал им билетов на проезд в своём поезде.
Крепыш кинулся вперёд и встал между кунхаундом и Гизмо:
– Эй! Не рычи на неё. И мы вовсе не какие-то барбосы. Мы породистые.
– Не пытайтесь одурачить меня! – сердито стукнув хвостом по бетонной дорожке, пригрозил Пятнистый.
– Пятнистый… – предупреждающим тоном произнесла Полосатик.
Поездной Пёс опустил голову, но при этом не перестал сердито глядеть на Крепыша.
Макс вышел вперёд, осторожно переступил через битое стекло.
