– Вы преувеличиваете мою власть над ним. Я и раньше-то не мог удержать его на месте. А теперь и подавно. Но вы правы – если б настоял, он изменил свое решение. И все же я позволил ему уйти. На то есть несколько причин, и я их назову. – Он подвинул себе стул, и Монграна даже не заявил, что не разрешал доктору сесть. – Прежде всего, не научившийся обращаться со своей силой чародей опасен не только для врагов. В пределах городских стен он представляет собой потенциальное орудие разрушения. Я видел, как это проявляется. Латрону понадобится время, чтобы овладеть своими умениями и научиться сдерживать себя. По прошествии этого времени он обещал вернуться. Это во-первых. Во-вторых, именно вследствие вышесказанного он полезен за пределами Димна. Уничтожение Похитителей, установление мира в Степи – что способствует возрождению торговли и безопасности Димна – ко всему этому причастен Латрон.
Последовала пауза. Затем консул спросил:
– Он в самом деле обещал вернуться?
– Да. Если не верите, можете спросить Раи Сафрана и Тимо, они при сем присутствовали. – О том, что Латрон вряд ли сдержит свое обещание, доктор предпочел умолчать. – Но я перечислил только два пункта. Есть и третий, и возможно, вам он покажется главным. Вы грозили донести на меня имперским властям – так вот, они уже осведомлены о произошедшем, и гораздо лучше, чем вы можете представить.
Засим Керавн поведал собеседнику о Максене Гупте и его миссии, о своих догадках насчет шпиона в Димне и том, что Гупта косвенным образом это подтвердил.
Он угадал верно – этот рассказ захватил Монграну куда сильнее, чем разговоры о магии.
– Я, господин доктор, не юная храмовая послушница и давно догадывался, что соглядатай из столицы здесь есть. Обязан быть. Но чтоб они знали обо всем?
– Да, причем с самого начала. Как только вы принялись за охоту в архивах.
– Все-таки эти ублюдки из службы спокойствия не потеряли хватки.
– Да, но дело не в них…
– А в том, кто на меня донес. – Вид у консула был столь удрученный, что доктору стало его жалко, и это притом, что собеседник все еще мог засадить его в каземат.
– Поверьте, я не лгу. Я много размышлял над тем, кто это может быть. По правде говоря, наилучшей кандидатурой был бы я сам, но по некоторым причинам вынужден отмести эту версию. Вы говорите, что заслали своего человека к госпоже Сафран – она могла сделать то же самое по отношению к вам… В любом случае, ищите в своем окружении.
– Но, – в задумчивости произнес Монграна, – даже зная о моих замыслах, в столице не снарядили против Димна военную экспедицию и не прислали сюда следственную комиссию. Это значит либо меня не принимают всерьез, что обидно, либо… – он вскинул голову, – на действия против Димна просто не хватает сил. Ступайте, доктор, я должен обдумать, что делать дальше. Я сообщу, когда вы мне понадобитесь.
Оказавшись в привычной стихии, он, казалось, забыл о замыслах по части чародейства. Наверное, предположил доктор, вскоре о них вспомнит, но пока что Керавн получит несколько дней нормальной жизни.
Он ошибся. Спокойно жить ему не дали. И причиной был вовсе не консул. Первой нанесла удар госпожа Сафран. А виноват был, как обычно, Раи, причем здесь доктор его ничуть не винил. Парень не вернулся домой, и это вывело достойную патрицианку из себя. Нет, Элисса Сафран не пошла с претензиями к консулу и, конечно, к Керавну – последнее было уж совсем ниже ее достоинства. Ее почтительный младший сын вышел из повиновения. Следовало бы приписать сие влиянию доктора, но Раи до этого год находился при Керавне и был тише воды, ниже травы. Он стал таким только после проклятой экспедиции, а кто отправлял экспедицию? Монграна! Пусть Монграна за все и поплатится.
Правда, для начала платить пришлось госпоже Сафран. Она приложила массу усилий и потратила изрядное количество денег, чтобы дело об экспедиции, замятое прошлым летом, всплыло вновь. Недовольные в городском самоуправлении никуда не делись, а деньги, переданные им госпожой Сафран, недовольство усугубили. Наверное, Кайто Сафран, наследник дома, был бы против такой траты семейного капитала. Но его опять унесло в деловую поездку, а в его отсутствие мать могла распоряжаться деньгами как угодно.
Одним словом, не прошло и седмицы, как было созвано чрезвычайное заседание городского сената с целью сместить Борса Монграну с поста консула. Само собой, ему не вменялось в вину, что из-за него юный Раи сбился с пути. Раи даже не был вызван как свидетель. Обвинения против Монграны были куда более как серьезны. Да, в Димне давно пренебрегали законом о запрете магии. Но сам закон никто не отменил. Кроме того, возможные связи с врагами Димна, пособничество уголовным преступникам и, конечно же, нецелевое использование средств из городской казны.
Свидетелями были вызваны Керавн, Тимо, Грау, Фруэла, а также тюремщики, допустившие побег Латрона.
Как же они спелись, думал Монграна, слушая речи господ сенаторов. Главным запевалой в этом хоре выступал, как и в прошлый раз, молодой Дальриа, но его главный оппонент Тидеус теперь ему не возражал. И, похоже, Дальриа уже мало места казначея, он возмечтал о должности повыше.
Пока шла война и положение дел было шаткое, они предпочитали укрываться за спиной Монграны и несмотря вечное свое интриганство, не помышляли о консульском кресле. Теперь, когда со стороны пустошей и Степи городу ничто не грозит, зато доходы, поступающие в казну, увеличились, они вознамерились спихнуть с этого кресла того, кому всем обязаны. Консула избирали пожизненно, но в экстренных случаях сенаторы могли проголосовать за его отставку. К сожалению, подобные прецеденты после восстановления Димна пару раз происходили. Однако то, что Дальриа не один претендует на место, оставляло надежду на благоприятный исход.
Монграна был не совсем прав. Мотивы сенаторов не сводились к борьбе за власть. Слухи о колдовстве и чародействе из дома Сафран выплеснулись в город и начали быстро распространяться. Доктора Керавна давно считали колдуном, сейчас это мнение получило подтверждение, а Монграна, стало быть, ему покровительствовал и сам был причастен к некромантским делишкам.
Допрос начали с Фруэлы, но тот, существо серое, по делу ничего сказать не мог. Да, он вел переписку господина консула, но ничего такого, что касалось бы пунктов обвинения, через его руки не проходило. Нет, не припомнит. Нет-нет, ни о каком чародее, убитом в «Лапе дракона», речи не было. Да, конечно, некоторые письма господин консул писал собственноручно. И содержание их секретарю неизвестно.
– Вот! – Дальриа многозначительно поднял палец. – Но ведь это могла быть и личная переписка, верно? Связи с Похитителями? С гернийцами? Да они и читать-писать не умеют, так что в переписке этого быть не может зафиксировано..
Грау прямо заявил, что в колдовстве ничего не смыслит и знать о нем ничего не знает. Латрон? Он давно уже не служит в ополчении. И вообще он контуженый и вдобавок заикается, мало ли чего парень с больной головы наболтал, а кому-то примерещилось.
Зато тюремные стражники подтвердили, что господин консул посещал в тюрьме арестанта Апеллу по прозванию Латрон и вел с ним продолжительную беседу.
