– Отлично.
К своему удивлению, она вдруг почувствовала, как Деверилл сзади обнимает ее за талию. Кейт замерла.
– Что вы себе позволяете?
– Это месть за то, что вы использовали меня в своих развлечениях.
– Мне жаль, что я смеялась над вами.
– Нет, вы ни о чем не жалеете.
Когда его пальцы скользнули по краю ее декольте и коснулись выпуклостей ее грудей, у нее перехватило дыхание.
– Деверилл, вы должны немедленно отпустить меня.
– Ни за что на свете. Поскольку вы намеренно избегали меня весь вечер, я должен был сам создать возможность остаться с вами наедине.
Кейт, не веря своим ушам, лишь покачала головой. Он постоянно сбивал ее с толку, а теперь у него появилась еще и корыстная цель.
– Для чего вам понадобилось остаться со мной наедине?
– Я намерен доставить вам удовольствие.
– Прямо здесь? – Голос ее поднялся на добрую октаву, и она едва не сорвалась на крик.
– Тише, милая, – усмирил он ее. – Вы же не хотите, чтобы вас застукали в моих объятиях.
Издалека до нее доносились звуки голосов и музыка, но в гостиной было относительно тихо. Но если кто-нибудь войдет сюда, то их с Девериллом непременно услышат.
– Я советую вам хранить молчание, – повторил он. – Если кто-нибудь обнаружит нас в такой обстановке, то разразится скандал.
Откинув голову, чтобы взглянуть на него, Кейт прищурилась.
– Вы что же, намерены принудить меня силой?
Губы его дрогнули в улыбке:
– Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь силой принудил вас делать то, чего вы не хотите. Но этого вам непременно захочется, обещаю.
А ведь он не шутит, вдруг поняла она. По ее спине пробежали мурашки, а кровь забурлила в жилах.
Когда же она попыталась высвободиться из его объятий, Деверилл лишь крепче прижал ее к себе.
– Стойте смирно, принцесса. Если вы начнете сопротивляться, то устроите никому не нужную сцену.
Вслед за его предостережением последовало осознание того, что у нее нет никакого желания оказывать ему сопротивление. Напротив, она мечтала вновь изведать то удовольствие, которое он подарил ей тогда, в павильоне.
И что – это говорит о ее распутстве? Или о его? Многие из ее предков жили скандалами и страстями, да и нынешнее поколение кузенов Уайлдов без тени смущения оправдывали свою фамилию. Но Деверилл своим эпатажным и возмутительным поведением ничуть не уступал ее семейству, будучи дерзким, нахрапистым и неотразимым. Еще никому прежде не удавалось соблазнить ее столь грубо, будь он проклят.
Кейт подбирала слова, собираясь возразить, но он бесцеремонно оборвал ее:
– Я не собираюсь отпускать вас, так что можете расслабиться и получать удовольствие…
С этими словами он задрал ей юбки, обнажая ее естество в вечерней прохладе, после чего очень нежно провел ладонью по ее бедру. От столь эротичного прикосновения у нее сбилось дыхание.
Его ладонь сместилась влево, поглаживая внутреннюю шелковистую поверхность ее бедра, и Кейт напряглась и замерла, пока его пальцы перебирали завитки волос, прикрывавшие ее женский бугорок.
Неожиданное прикосновение ошеломило ее. В теле у нее вдруг появилась необыкновенная легкость, она словно бы воспарила над землей. Затем его рука скользнула у нее между бедер, прижимаясь к ее промежности. Ощутив его обжигающее прикосновение, она почувствовала, как желание смешалось у нее с незаметно накатившим возбуждением.
Судя по одобрительному восклицанию Деверилла, он, должно быть, остался весьма доволен, обнаружив там влагу.
– Чувствуете? – прошептал он ей на ухо тем ленивым, хриплым голосом, от которого у нее всегда по телу разливался жар. – Вы очень сильно хотите меня.
– Откуда… вы знаете?
– Ваше тело выдает вас. Между бедер у вас горячо и влажно, а бутон вашего естества твердый и набухший.
И словно для того, чтобы доказать справедливость своих слов, он скользнул пальцами по ее увлажненной плоти, поглаживая шишечку, притаившуюся в ее женских складках. Даже столь легкое и бережное прикосновение пронзило Кейт подобно удару молнии. Она внезапно лишилась способности думать, двигаться, дышать.
– Поднимите платье, – мягко скомандовал он.
Он предлагает ей принять участие в собственном соблазнении? Хотя она и понимала, что ни к чему хорошему это не приведет, все же повиновалась.
– Ах, моя сладкая Кейт… – Его хриплый шепот гипнотизировал ее, усиливая нарастающее сексуальное возбуждение внутри нее. – Мне не забыть вчерашнюю встречу, я видел, что вы чувствовали, когда испытывали оргазм, я улавливал слабые стоны, которые вы издавали… Но сейчас стонать нельзя, хорошо? Вы должны сохранять молчание, помните?
Кейт вновь застонала, больше от разочарования, и он заставил ее умолкнуть, зажав ей ладонью рот. Его правая рука осталась между ее бедер, продолжая сладострастную атаку, бережно касаясь чувствительного местечка и аккуратно поглаживая его. Кейт из последних сил старалась сохранить контроль над собой. Он обладал такой же сильной волей, как и она, и сейчас он не оставил ей другого выбора, кроме как подчиниться ему.
– Вы играете… нечестно, – приглушенным тоном пожаловалась она.
– Да. – По его голосу она поняла, что он улыбается, а потом он вновь провел пальцами по влажным нижним губам, раздвигая чувственную плоть.
– Раздвинь свои ножки, прелестная Кейт…
Она сдалась и закрыла глаза, откинув голову ему на плечо.
В следующий миг он бережно ввел в нее палец. Кейт выгнулась дугой, прижимаясь к нему, а сердце гулко забилось у нее в груди.
– Спокойнее, – настойчиво прошептал он. Наклонив голову, он прижался губами к жилке, бешено пульсирующей у нее на шее, продолжая перебирать складки ее плоти пальцем, медленно поглаживая их, на миг погружаясь глубже, дразня ее и снова выходя из нее.
Она дышала часто и неглубоко, когда он заставил ее шире раздвинуть бедра, и к первому пальцу присоединился второй, отчего бережные эротические движения и ощущения усилились.
Кейт вновь коротко застонала, а ее руки принялись инстинктивно сжимать атлас платья. Она вдруг превратилась в трепещущее переплетение нервных окончаний, а Деверилл все настойчивее подталкивал ее к чувственному забытью своими ласками и возбуждающим шепотом.
Бедра ее вдруг непроизвольно задвигались в примитивном ритме страстного желания. А он ласкал ее чувственно и нежно, его ловкие пальцы оставались погруженными в ее пульсирующее тепло, в то время как большой палец поглаживал набухшую шишечку и трепещущий узелок нервных окончаний. Она чувствовала, как расширяются, опаляемые жаром, стенки ее женской плоти, ощущала нарастающую влажность, которая уже сочилась из ее женского естества, стекая на внутреннюю поверхность бедер.
