— Мне это не очень нравится.
— Я понимаю. Поэтому предупреждаю заранее, чтобы завтра вы смогли как следует замаскировать свое недовольство. Здесь у нас всем правят вежливость и улыбка. Клянусь, если мне когда-нибудь вонзят нож в спину, то убийца улыбнется и попросит прощения за причиненные неудобства.
— Я умею держать себя в руках. Но прошу не затягивать. Мои ребята… Они стосковались по земле. И они ее заслужили.
Соревнования по силовой подготовке закончились. Победил Гинопос — с незначительным перевесом, как и приказал Аргеной. Снаряды убрали, солдаты двух держав выстроились друг напротив друга. Начиналось самое интересное — спарринги. Аргеной, прищурившись, смотрел вперед, стиснув зубы от волнения.
Прозвучал сигнал к началу драки. Солдаты не тронулись с места — видимо, и те и другие получили от своих начальников приказ работать в обороне. По рядам сидящих пробежал смешок.
— Работаем, парни! — крикнул кто-то.
Космодесантники рванулись в атаку, и — все, как один, полетели в траву. Тут уж Аргеной не мог себе позволить подставляться. Гинопосцы были бойцами, но не актерами. Попытка поддаться была бы видна даже непосвященному.
— Недурно, — прокомментировал Ланс. — Виан Лейст ведь тоже был космодесантником.
Аргеной вздрогнул. Старик явно не оговорился — он отвечал за каждое свое слово.
— Каков его статус в галактике? — спросил он.
— Разыскивается за угон полицейского корабля и похищение двух полицейских. Если твои люди помогут его поймать — мы скажем спасибо. Если Лейст пропадет без вести — мы сделаем соответствующую пометку в документах и спустим информацию в архив.
Поединки заканчивались один за другим. Дрались до десяти падений, и космодесантники быстро достигали этого лимита. Несколько гинопосцев все-таки пару раз шлепнулись, приличия ради, но погоды это не сделало. Гинопос одержал убедительную победу.
— Думаю, на этом все, — громко сказал Ланс, поднимаясь. — Благодарю солдат за участие — все вы показали прекрасные результаты, ваши командиры должны гордиться вами. Уважаемые зрители, прошу вас пройти к своим апартаментам. Наши уважаемые гости — позвольте прислуге проводить вас.
— Со мной шесть человек личной охраны, их комнаты должны быть рядом с моей, — заговорил Аргеной, поднимаясь. — Кроме того, вот этот человек, Сонлер, должен быть в пределах шаговой доступности.
— Все ваши требования уже учтены, господин, — послышался вкрадчивый голос словно из-под земли возникшего дворецкого в белых перчатках. — Проследуйте, пожалуйста, за мной во дворец.
— Как насчет остальных солдат? — поинтересовался Ланс.
— Тридцать человек останутся здесь, нести стражу наравне с вашими, — отозвался Аргеной. — Остальные двадцать будут дежурить на кораблях.
— Справедливо. Разумно, — покивал председатель. — Что ж, не буду вас утомлять. Желаю спокойной ночи и удачи завтра. Всем нам — удачи.
Аргеной не успел толком расслабиться в своих апартаментах, как в дверь постучали.
— Да? — спросил он, подойдя к двери.
Из селекторного устройства послышался голос Далии.
— Я примерила твое любимое украшение и, кажется, мне очень идет.
Аргеной взвесил все «за» и «против» мгновенно. Если у людей такие понятия о гостеприимстве, то почему бы и нет? Нельзя обижать людей, отказываясь от их подарков. Он открыл дверь. Далия стояла там, в распахнутом почти прозрачном пеньюаре. Кроме него на ней не было ничего, если не считать золотых цепочек.
— Нравится? — улыбнулась она.
— Заходи, рассмотрю поближе. — Аргеной обхватил ее за талию и увлек внутрь. Дверь захлопнулась.
Глава 42
Сначала была просто тьма. Потом появился воздух, с силой бьющийся в сжавшиеся легкие. Воздух разворачивал их, возвращая жизнь и боль. Далеко-далеко звенел чей-то крик: «Дыши! Я прошу тебя — дыши!» Он вдохнул и, не выдержав этой муки, снова провалился во тьму.
* * *
Во сне он видел принцессу Иджави. Она выглядела совсем как девочка — невысокая, с пухлыми капризными губами и волосами, заплетенными в две светло-русые косички. Принцесса стояла перед ним и усмехалась; вспыхивали ее зеленые глаза.
— Значит, ты хотел меня убить? — спросила она.
— Твоя жизнь — цена моей жизни. Я не вижу другого пути обрести покой.
— Странный ты! — Иджави надула губы и вздернула нос. — Люди очень просты: они либо спасают себя, либо то, что им дорого. А ты? Зачем ты идешь на верную смерть? Тебя будут ненавидеть все: узорги, Гинопос и Триумвират. Для всех ты — кость, застрявшая поперек горла. И при этом — никакой выгоды для тебя. Даже твоя любимая отвернулась от тебя. Так зачем? Что заставляет тебя идти вперед?
Он долго молчал, испытывая на прочность зеленый взгляд. Когда Иджави отвернулась, он заговорил:
— Такие, как я, не задаются вопросами. Такие, как я, знают лишь, что есть нечто, между жизнью и смертью, ради чего стоит дойти до конца.
— Это речи безумца.
— Значит, я безумен. Что ж, ум еще ни разу не приносил мне счастья. Я остался один в целой Вселенной, и руку мне протянул лишь один человек.
Иджави рассмеялась, хлопая в ладоши. Теперь она еще больше напоминала ребенка.
— Винчу Хирт! — воскликнула она. — И ты всерьез веришь, что он принял твою сторону? Как только вы окажетесь на «Ковчеге», он тебя убьет. Не задумываясь убьет! Ты — самый бесполезный человек в мире, Виан Лейст. За тебя даже выкуп внести будет некому!
Ее образ померк, смех растворился в темноте. Лейст почувствовал, что лежит на жестком матрасе и открыл глаза. Не меньше минуты понадобилось ему, чтобы сообразить, где он находится. Каюта космического корабля. Что за корабль?
Лейст встал на ноги и, сделав шаг к двери, замер. Боль, которая за последнее время превратилась в постоянную его спутницу, исчезла. Тело переполняла легкость. Он посмотрел на свои руки — чистые, белые руки, без единой царапины. Только рукава гинопосской формы были грязными, обгоревшими, пропитанными кровью — единственное, что напоминало о бойне в мастерской Элласа.
Эллас!
Лейст прикрыл глаза, вспоминая. Мазур погиб — он сам убил его. Эллас… Кажется, тоже мертв. Фарид? Про Фарида в памяти ничего не было. Хирт и Елари, отделенные от него стеной раскаленной плазмы — что с ними случилось? И, наконец, что же это за корабль?
Открыв глаза, он увидел зеркало, вделанное в одну из стен. Шагнул к нему и долго смотрел на свое отражение. Память подкинула ему еще одну картинку: Елари, склонившаяся над ним, обрабатывала раны на лице. Теперь на лице не осталось ни одного шрама. «Жив ли я вообще?» — подумал Лейст, осторожно касаясь щеки. Не мешало бы побриться, но это может и подождать. Куда интереснее понять, где он, в конце концов, оказался, после того как…
