– Что ты делаешь?
А она спрашивает:
– Ну что? Теперь тебя раздавило?
– Удавило-раздавило, – пробормотала я.
– Да-да, – кивнула Нина, – после того как тряпкой по щекам меня отхлестали, голос вернулся. Марина спросила, что произошло. Я ответила:
– В пруду монстр живет. Ужас. Кошмар. Страх адский. Пойду утуплюсь!
– Что ты сделать решила? – опешила я.
– Утупиться, – повторила Нина.
– Извини, я не знаю значения этого слова, – призналась я.
– Правда? – удивилась Нина. – Моя бабушка всегда говорила: «Внуча, если у тебя день не так пошел, утупись!» Это значит, просто тупо сядь туда, где тебе хорошо, выпей чайку, посиди спокойно.
Я слушала няню, не перебивая.
– Прибежала я домой, – говорила тем временем Нина, – рассказала все Марине. А сама думаю: «Сплошные нервы сегодня! Сначала жуть в озере, потом я удавилась гамаком, выпутаться не могла. Слава богу, что меня раздавило. Надо срочно утупиться».
– Ясно, – протянула я, когда она замолчала. – Извини, что помешала тебе утупиться.
– Я уже в себя пришла, – отмахнулась няня.
– Даша, – раздался из недр дома голос Марины, – Собачкин на городском телефоне. Нинуша, радионяня кряхтит, Дусенька проснулась.
Мы вышли в коридор, Нина направилась к лестнице, а я пошла к трубке, думая по дороге о величии могучего русского языка. Удавило гамаком. Раздавило тряпкой. Утупиться от стресса. Марина, как и я, никогда не слышала прекрасный глагол и сказала: «Утопилась».
Глава 27
– Слушай, – приказал Собачкин, – о юности Андрея Смирнова мало что известно. Вернее, вообще никаких сведений нет. Но я гений!
– Согласна, – отозвалась я, – а теперь скажи, что нашел.
– Это я нарыл, – крикнул Кузя, – приезжай к нам!
– А где Дегтярев? – осведомился Сеня.
И только услышав этот вопрос, я сообразила, что весь день не видела толстяка.
– Не знаю.
– Вот и мы понятия не имеем, куда полковник подевался, – протянул Сеня.
– Через десять минут буду у вас, – пообещала я, побежала на кухню и увидела, как Марина ставит на доску форму с пирогом.
– Сейчас остынет, и я отрежу тебе кусок, – пообещала она.
– Мне надо к Собачкину, – ответила я, – а где Александр Михайлович?
– Поехал в СПА, – объяснила супруга.
Воистину сегодня день потрясений. В озере живет монстр, а толстяк порулил в салон красоты?
– Зачем ему туда? – осведомилась я.
– Ну… постричься, маникюр-педикюр сделать, масочку для лица, эпиляцию, – перечислила Марина, – точно не знаю, он очень рано уехал, еще семь утра не пробило. Я шла в большой дом из гостевого, смотрю, Саша к гаражу идет, спросила: «Ты куда ни свет ни заря?» Он почему-то рассердился: «Для меня уже и свет, и заря. Всю жизнь поднимаюсь с восходом солнца. Работа такая». Мне бы промолчать, да разве я могу? Вставила свои пять копеек: «Так ты пенсионер». Ну вот зачем я ему на больное место нажала? Дегтярев надулся: «Я владею детективным агентством. Не в домино во дворе играю. Сейчас в СПА отправляюсь».
В глубокой задумчивости я села за руль и примчалась к Собачкину.
– Посмотри на экран, – велел Кузя, едва я очутилась в комнате. – Узнаешь фото?
– Конечно, сама его тебе и прислала, – удивилась я, – снимок из альбома Вероники Крыловой.
– Кто на нем? – влез в беседу Сеня.
– Снимков два, – подчеркнула я, – на первом три человека – Григорий Колосов, Вероника Крылова и Андрей Смирнов. На другом те же лица плюс Николай Фокин и Алина, она вроде была переводчиком при гостинице или экскурсоводом. Фамилии ее Вероника не знает.
– Где Андрей? – уточнил Кузя.
Я взяла указку.
– Вот.
– Есть программа, которая определяет высоту человека на фото. Рост у Смирнова метр восемьдесят пять, среднее телосложение, – начал перечислять компьютерный гений, – лицо простое, никаких особых примет нет, глазу не за что зацепиться. А вот один из редких современных снимков Андрея Владимировича, он не ходок по тусовкам, поэтому никаких его фото в СМИ нет. Но от посещения этого сборища ему было трудно отказаться, Смирнову вручали премию за благотворительность. Что ты видишь?
– Сцену, на ней мужчину, около него стоит девушка, вероятно, модель, которой велено вручать ему цветы. Она протягивает бизнесмену букет, – ответила я.
– Обрати внимание, девица высокая, ее рост метр восемьдесят два, да еще она на таких каблучищах, что страшно за нее делается, – подключился к разговору Сеня. – А Андрей выше модельки на голову.
– Некоторые мужчины, чтобы выглядеть выше, заказывают ботинки на толстой подошве с каблуками, – сообщила я.
– Ну и сколько сие ухищрение прибавки в росте даст? – прищурился Собачкин. – Пару сантиметров? А эта верста коломенская какова?
– Метр девяносто два, – отрапортовал Кузя.
– Семь сантиметров с помощью подошвы не нарастишь, – отрезала я.
– Семь сантиметров не так уж и много, – возразил компьютерный гений, – можно вложить в штиблеты стельку, плюс толстая подошва. Но не только в росте дело. Программа сравнила телосложение мужчин. На снимке, который ты принесла, и на том, что я нашел в журнале, у Смирнова, получившего награду за благотворительность, короткий торс, очень длинные ноги и руки. А у того типа, что на твоем фото, обычные конечности, и торс у него тоже обычный. Если смотреть на мужчин порознь, это незаметно. Что же касается лиц… Качество твоего снимка не очень хорошее, но все же мне кое-что удалось обнаружить. Да, они очень похожи. Почти одно лицо. Подчеркиваю – почти. Но расстояние между зрачками у них разное. Слегка разнится форма подбородка.
– Я уже говорила, – остановила я Кузю, – мы сравниваем подростка со взрослым человеком, а у того уже второй и третий подбородки могли вырасти.
– Согласен, – кивнул Кузя, – но переносица не изменится, расстояние между зрачками тоже.
– Тут два варианта. Либо человек на старом фото не Андрей Смирнов, либо жених Софьи не Андрей Смирнов. Либо они оба Смирновы, тезки, но тот, кто сделал предложение Соне, не бывший фарцовщик!
– Надо показать фото с вечеринки Веронике, – воскликнула я, – придется к ней опять ехать, у нее нет мобильного. На городскую трубку снимок не отправишь.
– Ну кто в наше время живет без сотового? – пробубнил Кузя.
– Думаю, те, кому никто не звонит, – пояснила я, – совершенно одинокие люди.
– Без родных, это понятно, но жить без друзей? – не сдался Кузя.
– По-всякому бывает, – вздохнула я, – или, может, у нее совсем с деньгами плохо. Нечем за связь платить.
