– Не надо! Я правда ничего не знаю! Хоть убей! Не знаю!
– Даже если так… – протянул он, поглаживая меня пальцем по щеке. По телу прокатилась волна дрожи. Странное чувство не похожее на страх. – Я хочу проникнуть в тебя и ощутить что это такое. Я мечтаю об этом с того момента, как скинул с твоей головы капюшон. Я не спасаю мау от хранителя озера. Но ты…
Он шептал мне на ухо эти слова, и я невольно прикрыла глаза, будто сама мечтала об этом, впервые увидев его в лесу. Я дотронулась до его груди и провела рукой по бугристому торсу. Он зарычал, словно зверь и я распахнула глаза. Захотелось прикоснуться к его губам, но мешала маска. Попыталась ее снять, но Кирон тряхнул меня, вдавливая в перины.
– Не смей!
– Я не испугаюсь. Пожалуйста. Я так хочу коснуться твоих губ, – зашептала я.
– Тебе не захочется, когда ты увидишь мое лицо.
– Обещаю, я не испугаюсь, – не сдавалась я. Обхватила его шею руками, заглядывая в глаза. Подалась вперед, ощущая набухший орган через ткань.
– Я убивал всех, кто видел мое лицо, и ты не станешь исключением.
– Я готова рискнуть.
– Глупый зверек, – рассмеялся правитель.
– Нирель, – шепнула я и снова потянулась к маске. Он не стал меня останавливать. Мои руки дрожали. Я с трепетом сняла маску и замерла.
Острый нос и чувственные губы. Волевой подбородок и мужественные скулы. Идеальные черты лица даже для шантаи. Уродский рваный шрам исполосовал щеку, доходя до уголка рта. Я провела по нему пальцем, и Кирон накрыл мою руку своей ладонью.
– Ты прекрасен, – прошептала я и потянулась к губам.
Он сорвался с места, вскочил с кровати и схватил бутылку скумы. Снова встал ко мне спиной. Я вконец осмелела и подошла к нему, обхватив руками за поясницу.
– Ты зря носишь маску.
– Ты переходишь все границы, мау!
Он развернулся и сжал мою шею. Я не могла вздохнуть.
– Забыла свое место?! Так я напомню!
Кирон со всей силы швырнул меня на пол. Я клубочком сжалась в углу. Зря подумала, что в этом звере есть хоть капля тепла.Я видела красоту там, где ее никто не мог увидеть, я выискивала нежность там, где жестокость была нормой, и я искала любовь там, где не было речи даже о ласке.
– У тебя каменное сердце, как и твой дворец! – выкрикнула я, и он подошел ко мне, присел на корточки и улыбнулся.
– Поэтому я император Инфернума, а ты грязная мау! Раздевайся!
Он схватил меня за шкирку и бросил на кровать.
– Быстро! Если это сделаю я, от тебя живого места не останется!
Я стащила с себя платье, обнажила тело и удобно легла, раскинув руки.
– Давай! Рви, топчи, издевайся! Ты ведь император! Получай удовольствие от боли и унижения беззащитной мау!
– Так-то лучше, – ухмыльнулся он и грубо раздвинул мне ноги.
– Теперь я понимаю, почему у тебя на лице этот жуткий шрам! Отпечаток уродливой души!
Вмиг правитель поменялся в лице. Ногти на руках стали превращаться в когти, а лицо вытягиваться в морду с острыми клыками. Кожа покрылась черной шерстью. Мне пришел конец. Он разорвет меня на части! Я вскочила с кровати и бросилась в гостиную. Подбежала к двери и попыталась ее открыть. Замок никак не поддавался.
Зверь втрое больше меня приближался, скалясь. Я закричала и прижала ладони к цветку. Дверь открылась, и в покои вошел Тулек. Увидев эту картину, он на мгновение растерялся, а потом заговорил:
– Кирон, на Маскуйн напали альвы!
Глава 14. Кирон
Я не знал себя от злости. Бежал на пределе сил в обличии монстра, которого боялись все альвы. Как они посмели напасть на Маскулайн во время праздника?! Аскорн заплатит за это сотнями жизней воинов. Я лично буду рвать их на куски, и насаживать головы на пики! Мои верные шантаи тоже приняли обличие непобедимых существ и обступили меня со всех сторон, защищая своими телами от стрел. Не все успели облачиться в новые доспехи, а проклятые альвы не жалели ядовитых стрел, которые градом сыпались на мое войско.
Я понимал, что мы можем не выдержать осаду. Ворота едва удерживалиполчище врагов и, наконец, сдались. Бой разворачивался на площади, где недавно пировали воины. Альвы кромсали всех без разбору, даже мау, которых в империи Криелти уважали и почитали. Лицемерные ублюдки, готовые на все ради завоевания Инфернума! Я сгину здесь, но не позволю захватить замок!
Кармусы выстроились живой стеной против лучников, с одного удара ножа умерщвляя их. Мирные жители бросались на врагов с вилами. Вот она! Преданность императору и империи! Мать не права. Моя политика давала свои плоды.
Откуда брались эти альвы?! Мы уже ходили по трупам, а поток не заканчивался. Они словно бурлящая река смывали плотины на своем пути, чтобы добраться до заветной чаши и наполнить ее до краев.
– Держать осаду у ворот! Не дайте им пройти на площадь!
Дирам в новой броне вел нагилов на защиту ворот. Он виртуозно отстреливал альв, будто был создан для того, чтобы убивать своих сородичей. Я же когтями рвал хрупкие тела врагов, орошая розовой кровью территорию Маскулайна. С ужасом наблюдал, как корчатся от боли мои верные воины, в которых попал яд стрел. Такие частые потери будили во мне непреодолимый гнев. Как только нам удастся отстоять город, я начну собирать войско, чтобы напасть на Криелти. Аскорн увидит, на что способна империя Инфернум!
Мимо промелькнула фигура в синем. Я застыл на месте, наблюдая, как мау уворачивается от стрел и пытается пробраться к воротам. Значит, задумала бежать! Глупая! Я оскалился и бросился за ней. Зажал зверька у забора, зубами разорвав платье.
– Далеко собралась?
Ужас в ее глазах сменился отчаянием. Плечи поникли и потекли слезы.
– Отпусти меня. Не мучай. Я не хочу умирать, – взмолилась мау.
– Посмотри на свою руку. На ней метка. Ты принадлежишь мне. А мои вещи должны находиться там, где я их оставил. Сиди здесь до тех пор, пока последняя вражеская тварь не испустит дух!
Времени вести ее обратно в замок нет. Если выживет посреди поля боя, то хорошо, а если нет… Не велика потеря.
Я снова бросился в бой и стал замечать, как альвы реагируют на мау. Каждый пытался добраться до испуганного зверька, но не с целью убить. На миг мне показалось, что Аскорн послал тысячное войско именно за ней, хотя раньше я предполагал, что миссия планировалась с целью спасти Сайли. Слишком много вопросов вызывала белокурая девица. Слишком низменные чувства будила внутри и внушала даже страх. Вещица на ее шее обладала такой силой, какой ни единый камень в империи не обладал. Я думал о мау постоянно, даже в бою и ничего не мог с этим поделать. Постоянно поглядывал в угол, где она свернулась калачиком, прикрывая голову руками. Мне было не все равно. Я невольно приближался к ней, чтобы защитить. Дирам тоже оказался рядом, будто жизнь мау важнее защиты дворца.
