А бандиты зачастую пользовались этим. Стоят, например, в поле, в километре друг от друга два подразделения: одно — воинское, другое — ОМОН. Боевик по-пластунски проползает ровно посередине, достает карамультук и делает два выстрела, в одну и другую сторону, после чего быстренько испаряется. Два соседних подразделения порой воевали друг с другом по нескольку часов, запрашивали артиллерию и авиацию, радиостанции их были настроены на разные радиоволны.
Иногда Сергею казалось, что имели место специально спланированные диверсии. Такие бестолковые приказы сыпались на омоновцев сверху, что те только диву давались.
Моздок в то время был превращен в плацдарм. Туда в срочном порядке переводились продуктовые базы и склады вооружений, отстраивались госпитали и воинские объекты.
Ну а «ночные бабочки» слетались туда со всей нашей необъятной Родины. Что тут поделаешь? Закон бизнеса — спрос рождает предложение. Чтобы снять проститутку, достаточно было обратиться к любому таксисту или прийти в сквер возле вокзала. Девушки сидели на лавочках, ходили по городу и приставали к военным.
— Ребята, сколько времени? — следовал вопрос.
— Девять ровно!
— А потрахаться не хотите? Всего триста рублей!
Девушки встречались всех национальностей и мастей.
Много было замужних. Приезжали на неделю-другую подзаработать и уехать домой. Из Чечни по всяческим вопросам на денек приезжали военные, омоновцы, собровцы — люди они были непритязательные: грязные, бородатые, веселые и не жадные. Девушкам нравились такие.
Отмывшись и отстиравшись, парни выходили из гостиниц отдохнуть и оттопыриться. Девушки поджидали их на скамеечках напротив.
Многие из ребят, посидев с девчатами в кафешке, выпив чарочку и заплатив за ночь, сладко засыпали, подложив кулак под щеку и видя сны о доме. Девушки пожимали плечами, прятали денежку в лифчик и уходили потихонечку, боясь спугнуть сладкий сон геройского парня, которому завтра, может, снова идти в бой, а может, и жить ему осталось совсем немного. Кто знает?
Однажды Сергей с Юркой Колесовым вышли из гостиницы покурить на крылечко. За полоской остриженных кустов послышалось сопение. Заглянув за куст, ребята увидели такую картину: военный, видимо «контрабас», в грязном камуфляже пытался пристроиться к женщине сомнительного вида, которая стояла раком и покачивалась из стороны в сторону, оба были пьяные в сиську. Женщина была бомжеватого вида, под глазом у нее чернел «бланш», в волосах запуталась солома. «Контрабас» попасть куда надо никак не мог, его штормило, а аппарат был совсем не пригоден к действию в силу всего выпитого сегодня.
Женщина обернулась и, увидев Сергея с Юркой, громко сказала своему дружку:
— Давай быстрее! Видишь, другие люди своей очереди ждут?!
Второй его корешок лежал в ближайшей луже и пускал пузыри, видимо, устал сильно парень. Сергей и Юрка, поглядев друг на друга, взяли его за руки, за ноги и вытащили из лужи. Военный, приоткрыв один глаз, зло процедил:
— А ну положьте на место, гады!
— Чего-чего? А, понятно.
И омоновцы, размахнувшись, кинули его назад в вонючую жижу.
Подрыв. Гена Юдин
А в Чечню тем временем пришла золотая осень. Дни стояли погожие. По утрам солнечные зайчики весело прыгали по крышам зданий и норовили ослепить глаза часовому. Солнце уже не пекло сильно, а просто приятно грело. Хотелось подставить сначала одну щеку, потом другую под его тепло. Айва, которая росла посредине двора, созрела, и ее плоды пугали по ночам постовых, глухо бухая о землю от дуновения прохладного ветерка.
За минные поля вокруг ПВД отвечал Генка Юдин — старший инженер-сапер отряда. Роста он был высокого, черноволос, а его нос с горбинкой делал его похожим на местных жителей. Посмотришь издали — вылитый черкес. В Моздоке в небольшой придорожной гостинице жил любимчик всего гостиничного персонала — черный кот с белой «бабочкой» на шее по кличке Тисса. Кот был забалован вниманием и дарами. Гена долго присматривался к нему, и в конце концов кот был похищен, посажен в мешок и увезен в Грозный.
— Плохая примета, — говорил, покачивая головой, Титаник Юдину, — не брал бы ты его, Гена. Черный как сапог.
Но Гена только рукой отмахивался.
— Тогда уж назови его Сервелат. Он, наверное, кроме сервелата ничего и не ест, — хохотнул Юрка Колесов.
Ранним утром водитель «Урала» Димка Красильников прогревал автомобиль, готовясь к выезду на гору, где стоял взвод, прикрывая своих сослуживцев сверху.
Дима Красильников был прикомандирован к отряду в качестве водителя. Сам он был родом из Карелии. Сергей вспомнил, как Димка, сев в первый раз за руль «Урала», со страхом посмотрел на Сергея и спросил:
— А до Грозного далеко?
— За пару часов доберемся, только дорога херовая! Педаль газа видишь?
Дима судорожно сглотнул и кивнул.
— Дави на гашетку, отпустишь ее в Грозном, скорость не сбавляй даже на поворотах. Если случится подрыв или обстрел — слушать мои команды!
По лицу Димы катились крупные капли пота. На выезде из мобильного отряда милиционер, поднимая шлагбаум и открывая грязную помятую тетрадь, лениво спросил:
— Куда едете? Фамилия водителя?
Букву «р» Дима не выговаривал, поэтому ответил севшим голосом:
— Глозный, Класильников.
А сейчас Дима крутился вокруг машины, беззвучно шевеля губами. Накануне он раздобыл где-то стальные пластины и уложил их на дно кабины, прикрыв сверху резиновым ковриком. Сергей подошел к машине и, накинув разгрузку, стал готовиться к отъезду. Сзади его кто-то тронул за плечо. Сергей обернулся. На него, улыбаясь, смотрел Гена Юдин.
— Серег, вчера ребята с горы по рации на нас выходили, говорят, коровы да овцы растяжки посрывали. Поеду посмотрю. — И Гена кивнул головой на целлофановый пакет, в котором брякали с десяток гранат.
— Да я не против, Ген. Только и мне надо продукты ребятам отвезти.
— Тогда бросай их в кузов, я все в аккурат передам. А какие пожелания у них будут, расспрошу и тебе перескажу.
Сопка возвышалась рядом с ПВД. У ее подножия лепились друг к другу небольшие домишки. От них вверх змейкой уходила дорога. Машина была видна как на ладони. Издалека она казалась игрушечной и бежала вверх по горе, поднимая сзади облако пыли. Сергей наблюдал за ней, приставив ладонь ко лбу, защищаясь от солнца.
Сначала из-под левого колеса «Урала» взметнулся вверх столб пыли. И только через несколько секунд донесся гул взрыва. Машина немного постояла на месте, неуклюже развернулась и покатилась вниз по склону горы, хлопая открытыми дверьми и капотом, после чего тишину разорвал сухой треск автоматных очередей.
