- Да, сэр, - отозвался один из солдат. – Всё исполню, сэр.
Нужен мне этот соглядатай или нет? Хм, впрочем, всё равно, пусть смотрит и докладывает своему капитану. Ничего запрещённого приобретать у индейцев я не собираюсь. А если даже и так, то ради возвращения домой я легко спущу джиннию с поводка, заодно она получит удовольствие своей кровожадной душенькой. Тем более, чем дольше тут живу, тем сильнее начинает злить местный образ жизни. Жестокость и чуть ли не кастовая система: если ты выше других, то можешь даже убить низшего, после чего тебя оправдают, найдутся свидетели, которые поклянутся на Библии, что это была самооборона. Чего стоит одно отношение к индейцам, которые для колонистов чуть выше, чем животные. Про рабов и вовсе молчу – к животным тут лучше относятся, чем к ним. Сам видел не раз, какКаролина Арибальд наказывала хлыстом двух молоденьких служанок мулаток за их провинности.
Все эти аристократы, рабовладельцы, маги и плантаторы считают, что мир создан лишь для того, чтобы они получали от жизни удовольствие, не считая за ценность чужую свободу, жизнь. Ещё злее чернь, трапперы и фермеры, которые отчаялись устроиться в этом мире, что будут рвать глотку любому, кто попробует лишить их мечты о собственном богатом ранчо. Даже, если придётся убивать всех от мала до велика. Тут азиаты древности со своим кодексом «вырезать мальчиков ростом выше тележной оси» кажутся отъявленными гуманистами.
Стойбище индейцев располагалось в полутора километрах от форта. На равнине вольготно раскинулись около сотни вигвамов, в стороне от жилья был сколочен из жердей просторный загон для лошадей, где сейчас бегали десятка два рыжих с белыми пятнами некрупных скакунов.
Пока наш фургон не приблизился на триста метров к стойбищу, там никто не показывал и виду, что обеспокоены или как-то заметили наше приближение. Но вдруг из центрального жилья, самого высокого и собранного из белых шкур, разрисованных разноцветными узорами и изображениями животных, сцен охоты и сражений, раздался глухой стук чего-то похожего на небольшой барабан. Или бубен, что ближе всего к истине, так как шаманы неотделимы от этого символа своей власти и Силы.
- Что это они? – нахмурился драгун при виде засуетившегося стойбища. Из вигвамов выскакивали женщины, хватали на улице маленьких детей и быстро заносили в жильё, ребятня постарше сама убегала с открытых мест. Вместо них из шатров выходили мужчины и юноши и все как один с оружием в руках.
- Вик, а шаман-то у них очень сильный, раз сумел почувствовать нас с тобой, - произнесла девушка, за что заработала удивлённый взгляд солдата, который тут же сменился плохо скрываемой заинтересованностью.
- На русском говори, не нужно никому тут слышать лишнего, Бармина. А насчёт шамана – что там? Он почувствовал кровь демона во мне?
- Пфе, - фыркнула джинния, - перед этими ничтожными глинорождёнными скрываться?
- Бармина! – повысил я голос.
- Хорошо, господин, слушаюсь и повинуюсь. Но вы можете меня наказать за моё ослушание, хлыстом или кнутом. Вам что нравится больше? – елейным голосок ответила она.
- Тьфу, я приказываю!
- Какой же ты скучный и правильный, - скривилась девушка. – В самом деле, любой муж давно бы взял в руки хлыст и наказывал, наказывал, наказывал…
Драгун с широко раскрытыми глазами обалдело смотрел на дурачившуюся джиннию, не понимая ни слова, правда, но что-то догадываясь по томному тону и интонации.
- Так что там по шаману? - сменил я тему, поняв, что это может затянуться надолго, если я продолжу настаивать на своём. Главное, приказ отдан, и она его выполнит, всё остальное лишь вредность джиннии и пустое славословие.
- Не только. Он понял, что я джинн! – с гордостью сказала та.
- И? Джинн – это плохо, хуже демона?
- Не смей сравнивать джинна и демона, - мигом вспылила та. – Мы выше этих уродливых созданий бездны, мы сильнее и красивее, мы честнее и благороднее…
- Цыц, хватит. Я уже понял, что ничего от тебя не добьёшься нормального, такое чувство, что ты обычная двоечница и без особого заклинания-транса неспособна ничего вытащить из головы, тем более, толково рассказать и пояснить.
- Что?! Да ты!..
- Мистер, они сейчас стрелять начнут, - взволновано произнёс драгун. – Чёртовы индейцы, да что на них нашло? Всегда же жили тихо.
- Они почувствовали очень сильного боевого мага. Возможно, подумали, что вы - солдаты из форта, то есть, решили от них избавиться.
- Хм, - солдат быстро посмотрел на злющую джиннию, потом вернулся к рассматриваниюгруппы индейцев с ружьями и луками в руках. – Вот их припекло-то от страха, хе-хе. Но если начнут стрелять, тогда точно придётся всё это становище выжигать, а не хотелось бы. Тут порой такие вещи можно прикупить, - и с восторгом прищёлкнул языком. – Может, мне до них домчать и пояснить, что с торговлей вы приехали?
- Хорошо, Райтз, сделай это, - кивнул я.
- Да, мистер! Хей-хо! – драгун пришпорил лошадь, одновременно издав звонкий клич, и помчался в сторону индейцев. На ходу он выдернул короткий мушкет и поднял вверх прикладом над головой.
Переговоры солдата с краснокожими заняли от силы пару минут, после чего он примчался обратно.
- Всё, мистер, я сказал, что вы к их шаману в гости приехали за покупками, - сообщил он по возвращению. – Можно катить дальше.
Индейцы стояли стеной на нашем пути до самого последнего момента, только когда от морды лошади до них осталось меньше двух метров, они нехотя отступили в сторону. Высокие колёса фургона при этом едва ли не впритирку с их ногами прокатили. Меня они сверлили злыми взглядами, но стоило из-под полога фургона показаться джиннии и обвести всех арапахо злющим взглядом, в котором читалась надежда с кем-то подраться и желание кого-нибудь испепелить, как все краснокожие отступили подальше от фургона и опустили глаза в землю.
- Так-то! – с превосходством произнесла девушка на русском и скрылась обратно в фургоне.
Фургон возница остановил в десяти метрах от шатра шамана.
- Белое Облако там, - указал на вигвам драгун. – Вы идите, мистер, а я тут постою, с Джеком. Мне всё равно у этого краснокожего делать нечего.
Первым в вигвам вошла джинния, следом я.
В шатре находились двое – дряхлый старик с лицом, похожим на запеченное яблоко и женщина около сорока лет, высокая, худощавая с распущенными длинными волосами, с костяным обручем на лбу. Индеец и ииндеанка были одеты в, наверное, ритуальные одежды: замшевые штаны серо-белого цвета, накидку из того же материала, похожую на смесь куртки и пончо, голову старика украшал огромный убор из орлиных перьев, опускавшимся до поясницы, и обруч с клыками и когтями хищников, свисавшими на лоб и виски. На светлой замше опытной рукой были нанесены всевозможные узоры от геометрических знаков до грубых схематических изображений людей и животных.
- Я приветствую полудемона и женщину наполовину из огня, наполовину человека, - скрипучим голосом сказал на хорошем английском индеец.
