Вивека: Что же они тебя не подвезли? (Она включает яркий верхний свет и кладет руку на плечо Фрэнки, отчего вся сцена становится похожа на допрос.)
Фрэнки: Э-э... ну, они предлагали меня подвезти, но я боялась, что они опоздают...
Виктор: Ты могла бы позвонить нам и спросить, можно ли пойти с ними в кино! Конечно, мы бы разрешили, тем более если бы знали, что иначе тебе придется идти домой одной под дождем!
Фрэнки: Да нет, все нормально. Я просто устала. Можно, я отдохну, ладно?
Виктор (промокая швы чем-то холодным и влажным): Конечно-конечно! Лежи, отдыхай! (Вивеке.) Они как будто сгорели!
Вивека (вполголоса): Может, просто размокли и порвались от ветра?
Пока родители суетились, рассуждали, тревожились, ухаживали за ней, восстанавливали швы, слушали местные новости, Фрэнки все пыталась вернуться на тот воображаемый пляж, где они резвились с Бреттом. И наконец ей это удалось – но и там тоже шел дождь.
В какой-то момент Фрэнки, видимо, заснула, потому что она не помнила, как родители выключили свет и вышли из комнаты. Но в течение последнего часа она лежала в постели, слушая, как Гламурки роются в опилках, и гадала, как объяснить девочкам свое таинственное исчезновение. Соврать родителям насчет поездки в спа было несложно. Но как человеку-розетке впарить друзьям старый дохлый аккумулятор? Тут все-таки требуется практика!
Бу-у-бу-у!
Фрэнки выключила «Кармен Электру» и подняла голову.
Бу-у-бу-у!
Одно из двух: либо в доме завелась сова, либо родители подбирают новый звонок для телефона...
Она посмотрела на Гламурок, ожидая, что те будут скрести стекло, готовясь либо драться не на жизнь, а на смерть, либо убегать от крылатого хищника. Но крысы уснули, свернувшись пушистыми белыми мячиками.
Бу-у-бу-у!
– Алло? – ответила Вивека. Голос у нее был озабоченный. За стенкой было плохо слышно. – Да, понимаю... Приедем, как только сможем.
Несколько секунд спустя по гладкому полу зашлепали босые ноги, послышался скрип раздвигаемых дверей шкафа, в туалете спустили воду...
В кино такие полуночные звонки обычно означают, что кто-то умер. Или что на фабрике пожар. Или что инопланетяне выжгли круги на полях. Но это была реальная жизнь, и Фрэнки понятия не имела, что произошло.
Ее дверь приоткрылась. Узкая полоска света из прихожей расширилась, точно японский складной веер.
– Фрэнки! – шепнула Вивека. Она уже успела накрасить губы фиолетовой помадой.
– А? – Фрэнки сощурилась от света.
– Вставай, одевайся. Нам надо кое-куда съездить.
– Что, прямо сейчас?! – Фрэнки взглянула на телефон. – Четыре часа утра!
Вивека застегнула куртку своего черного спортивного костюма «Juicy». В воротнике на миг мелькнули контакты.
– Мы выезжаем через три минуты!
За спиной у нее виднелся Виктор, разливавший кофе в две термокружки.
Фрэнки вскочила на ноги. Пол был холодный. Свежие швы тянули кожу.
– Мне только на то, чтобы наложить косметику, полчаса нужно!
– Забудь о косметике. Надень куртку с капюшоном и длинным рукавом.
– А куда мы едем? – спросила Фрэнки, раздираемая возбуждением и страхом.
– По дороге объясню.
Вивека вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.
Дождь перестал, но ветер свистел по-прежнему. Мокрая мостовая тупичка блестела в серебряном свете луны, напоминая Фрэнки огромную миску молока. Только вместо кукурузных хлопьев она была наполнена облетевшими листьями.
– Куда мы едем? – спросила Фрэнки у Виктора.
Он только зевнул в ответ, задом выезжая из гаража.
– У нас собрание, – сказала Вивека. Ее голос звучал слегка озабоченно.
– Что, в университете?!
– Да нет, другое собрание, – ответил Виктор, не сводя глаз с красных габаритов едущего впереди «Prius». Несмотря на ранний час, машин на Рэдклиф-вэй было на удивление много.
– Слушайте, я же не вчера родилась! – рявкнула Фрэнки. – Что-то случилось, это же ясно!
– Фрэнки! – Вивека обернулась к ней. На миг машину заполнил аромат ее гардениевого масла для тела. – Помнишь, мы тебе говорили, что мы в Сейлеме такие не одни?
– Мы – это, в смысле, ЛОТСы?
– Ну да. Когда в нашем сообществе что-то случается, мы всегда собираемся вместе и обсуждаем, что делать.
– И что, что-то случилось, да? – спросила Фрэнки, опуская стекло и подставляя лицо холодному ночному ветру.
Вивека кивнула.
– Из-за меня, да?
Вивека снова кивнула.
Фрэнки заискрила.
– И что мне за это будет?!
– Да ничего тебе не будет! – заверила ее Вивека. – Никто же не знает, что это была ты!
– И никто никогда не узнает, – добавил Виктор.
– А вообще тебе должно понравиться на наших междусобойчиках. Пока взрослые обсуждают дела, дети могут пообщаться с ровесниками, – заметила Вивека.
У Фрэнки что-то подпрыгнуло в том месте, где должно было быть ее сердце.
– Что, я встречусь с другими ЛОТСами?!
«Бретт! Бретт! Бретт! Бретт! Бретт!»
– Ага! – Вивека улыбнулась и снова развернулась лицом вперед. – Госпожа Дж. – наш главный советник по делам молодежи. Она чудесный человек. Всегда возглавляет дискуссии, связанные с вашими проблемами, и..
– Госпожа Дж.? – переспросила Фрэнки. – Та самая, что преподает естественные науки у нас в школе?
– Говорите потише и закройте окна! – шепотом сказал Виктор, выруливая на Фронт-стрит. Он остановился у кромки пустынного тротуара рядом с парком и заглушил мотор. – Тс-с-с! – прошипел он, прижав палец к губам.
Напротив, через улицу, возвышалась карусель парка Риверфронт. В больших окнах виднелись расписные лошадки, безмолвные и неподвижные, как и весь Сейлем. Светофор переключился с красного на зеленый, потом на желтый и снова на красный, не обращая внимания на то, что никто его не видит. Даже ветер улегся.
«Чего они ждут?»
Фрэнки изо всех сил старалась не искрить, но это было непросто. На ветровом стекле вспыхнула фиолетовая точка, не больше ластика на карандаше.
– Идем! – сказал Виктор и вылез из джипа.
Появился человек, весь в черном. Не говоря ни слова, он забрал у Виктора ключи и уехал в их машине.
Фрэнки была слишком напугана, чтобы говорить вслух. Она молча смотрела на своих родителей, стоящих на пустынном тротуаре, и взглядом задавала сотни вопросов сразу.
