В лучшие времена, согласовывая увеличение зарплат, руководители компаний ориентировались на темпы роста инфляции и прибавляли к ним определенный процент в зависимости от спроса на рынке труда и собственной потребности привлекать новых сотрудников. Сегодня, судя по всему, власти у работников убавилось. Обладают ли работники властью, частично зависит от существования профсоюза, способного повлиять на обсуждение ставок зарплаты или пригрозить работодателю забастовкой. Разумеется, повышение зарплат возможно и в том случае, если прибыль компании не увеличивается, поскольку щедрость со стороны руководства мотивирует сотрудников работать лучше. Однако долго такая компания не протянет: ей или придется уволить часть сотрудников, или обанкротиться. В современных западных странах влияние профсоюзов заметно ослабло, а трудовое законодательство позволяет компаниям заключать с работниками почасовые трудовые договоры, менее выгодные для них.
Порой требование акционеров обеспечивать рост дивидендов удовлетворяется за счет работников. Особенно часто так происходит в мультинациональных компаниях, которыми владеют частные фонды прямых инвестиций или иностранные акционеры, не заинтересованные в росте уровня жизни местных работников. Из-за конкуренции на рынке многие компании вынуждены переносить производство за рубеж, в более дешевые страны (например, Индию) или в государства с менее высокими налоговыми ставками (по этой причине среди высокотехнологичных корпораций так популярен Дублин). Государственные границы больше не в силах сдерживать распространение технологий и влияние финансовой системы, а цену за это платят работники.
Уровень жизни среднего американца растет не так быстро, как ему хотелось бы, и даже не так быстро, как растет экономика. Чары трансфигурации почему-то больше не срабатывают. Возможно, причиной тому нехватка частных инвестиций, государственная политика или ситуация на рынке труда. Даже если благодаря технологиям повышается производительность, работникам достается лишь небольшая часть прибыли. «Четвертая промышленная революция» позволяет нам за пару секунд скачать фильм или в режиме реального времени общаться с друзьями с другого конца света, но делает ли она нас богаче? Вероятно, она повлияла не столько на уровень нашей жизни, сколько на ее качество. Победитель получает все: пока по мере развития технологий элита богатеет, обычные люди страдают от замораживания зарплат.
В результате растет недовольство работников: цены ползут вверх, а их финансовое положение не улучшается. Мы рассчитываем на повышение уровня жизни, и при росте производительности так и должно происходить. Но не происходит. Это имеет не только политическое или моральное, но и экономическое значение. Если у людей меньше денег, которые можно потратить, экономика не развивается. Чтобы росла производительность, ее должен поддерживать спрос.
* * *
Лорен Миллер нравится ее работа, хотя она была бы не прочь зарабатывать больше. Частично ей помогают чаевые от постояльцев, таких как Саймон Гровер. Правительство США тоже довольно, что Саймон приехал в их страну и обменял свои фунты на доллары. Каждому государству нужно, чтобы объем ввозимых денежных средств был по крайней мере не меньше вывозимого. Лорен заработала свой доллар и теперь может его потратить. А если государство о чем и мечтает, так это о том, чтобы Лорен продолжала делать покупки, даже если товары, которые она приобретает, сделаны не в США, а в Китае.
Расходы потребителей растут и на сегодняшний день составляют около 60 % ВВП национальных экономик. Выпуск товаров и повышение производительности – это одна сторона процесса, формирующая предложение, и она должна быть сбалансирована второй стороной – спросом. Особенно активны в этом смысле американские потребители – в совокупности их траты составляют одну шестую спроса всей мировой экономики. Но где бы ни жил человек и какой бы доход ни получал, он не станет тратить больше, если не будет уверен в своем настоящем и будущем. Уверенность – это важнейшее условие потребительского поведения, на которое оказывают влияние такие факторы, как перспективы рынка труда, стоимость жилья и даже политическая обстановка. Разумеется, это поведение зависит от суммы денег, которой располагает потребитель. Если бы Лорен платила меньше налогов, она, наверное, чувствовала бы себя богаче и совершала более крупные покупки.
Налоговое управление США называют «самой страшной организацией Америки». Каждый пятый доллар, учтенный в ВВП, отправляется в карман Дяде Сэму, то есть федеральному правительству, в виде сборов с прибыли компаний, акцизов на товары в магазинах, налогов и так далее. Треть всего денежного потока, поступающего в Налоговое управление, обеспечивают налоги на доходы физических лиц, которые платят обычные американцы вроде Лорен Миллер. Кроме того, она платит налоги штата и местные налоги.
Разумеется, не все граждане готовы поддерживать открытые и честные отношения с налоговой системой. Есть такие, кто отказывается платить свою долю налогов, потому что прибыль они получают из нелегальных источников (от торговли наркотиками или проституции). Другие уходят от налогов, выводя деньги из законных бизнесов, как, например, российские олигархи, скупающие недвижимость на Кипре. Эти действия запрещены законом. Кроме того, по данным Paradise Papers, некоторые богачи (скажем, Боно из группы U2) нанимают частных финансовых консультантов, которые разрабатывают для них сложные офшорные схемы, позволяющие платить меньше. Подобные действия считаются законными, если не доказано, что схемы создавались специально для уклонения от уплаты налогов. Так, вложившись в съемки фильма, который наверняка провалится в прокате, инвесторы могут получить значительные налоговые скидки. В клубе уклонистов состоят и мультинациональные компании, например Amazon и Facebook. Они на совершенно законных основаниях базируются в странах с низкими налоговыми ставками, тем самым сводя свои расходы к минимуму. В свое оправдание они любят говорить, что создают много рабочих мест, следовательно, дают своим сотрудникам возможность платить налоги.
Не так уж важно, каким способом – законным или незаконным – компания уходит от уплаты налогов. Результат будет одним и тем же: в распоряжении правительства окажется меньше денег, которые обычно расходуются на поддержание общественной сферы, не относящейся к интересам частного бизнеса. Сфера общественного блага включает в себя то, что доступно всем и чем каждый может пользоваться, не ущемляя права других, – например, чистый воздух. Сюда же относятся расходы на оборону страны. Существуют также квазиобщественные блага, имеющие некоторое отличие от общественных. Это, к примеру, парки или дороги. В принципе они доступны всем, но если все начнут ими пользоваться, образуется настоящее столпотворение. То есть теоретически выгоду от этих благ получают все, а значит, каждый должен за них платить. Но в реальности платят за них все, а пользуются ими далеко не все. Эта ситуация известна как «проблема безбилетника».
Есть вещи, которые должны быть доступны каждому вне зависимости от его жизненных обстоятельств или желаний. Общественная польза в данном случае – а мы говорим об образовании и здравоохранении – оказывается важней частной выгоды. Обучение врача приносит обществу пользу, но и самому доктору обеспечивает высокий доход. Какую форму должны принимать социальные блага и кто должен их финансировать – предмет постоянных споров. Великобритания гордится тем, что ее Национальная служба здравоохранения финансируется налогоплательщиками, а вот часть американцев выступает против того, чтобы платить за лечение незнакомых им людей, и предпочитает платежи по личным страховкам.
