— Что, еще и ты?! — не сдержалась я. Четырех клиентов сразу у меня никогда еще не было.
— Да вы не беспокойтесь, деньги у меня есть, — поспешно проговорила девушка.
— Не все в этом мире упирается в деньги, — наставительно сказал я.
— Серьезно? — усмехнулась моя гостья и закинула за ухо гладкую прядь, еще влажную после душа. — Назовите три вещи, которые нельзя купить или продать.
— Ну, знаешь… — К такому разговору я была не готова. — Скажем, так: честь, дружба и любовь.
Глаза девушки сузились.
— Вы серьезно в это верите?
— Знаешь, давай оставим мои убеждения в покое, — разозлилась я. — Я так понимаю, проблемы все-таки у тебя? Рассказывай, Рокси.
Вот что я узнала. Хозяйку морский свинки звали Ирина Романова. Девушке было не шестнадцать, как я подумала сначала, а почти девятнадцать. Ирина была выпускницей тарасовского интерната номер семь. Девушка закончила школу, получила от государства положенную ей как сироте квартиру в микрорайоне Лунный и поступила учиться в колледж на повара. Очень скоро девушка поняла, что такая жизнь ей не нравится. Выбранная профессия нисколько ее не привлекала, а одногруппники относились к нелюдимой детдомовке с предубеждением. Когда у одной из учащихся пропал дорогой навороченный мобильник, в краже обвинили Ирину. Девушка не привыкла давать спуску обидчикам — она разбила в кровь физиономию того, кто громче всех кричал «Воровка!», покинула колледж и больше туда не возвращалась.
Квартира представляла собой неуютную серую коробку в серой девятиэтажке. Ира никого в округе не знала. Микрорайон называли Лунным не зря — из-за постоянного строительства его грунт походил на лунную породу, здесь ничего не росло, только застилали горизонт ровные ряды одинаковых домов, похожих на поставленные стоймя гробы.
Ира устроилась на работу в магазин недалеко от дома. Проработала два дня, а на третий хозяин, приехавший с инспекцией, позвал девушку в подсобку. Думая, что все дело в инвентаризации, Ира пошла за ним. В тесной кладовке хозяин полез к ней под юбку. Девушка вырвалась и убежала.
Хотя в сумке Романова и носила ножик, но на жизнь смотрела трезво и представляла себе последствия возможных резких действий. Поэтому она просто ушла, даже не потребовав зарплату за отработанные дни.
Родных у девушки не осталось. Знакомых тоже не было, а с теми, что были, ей не хотелось общаться. Последняя стипендия из колледжа поступила на карточку, и больше денег ждать было неоткуда.
И тут появился Саня. Когда детдомовка говорила о своем парне, в ее глазах зажигался свет и лицо становилось нежным, девичьим. В остальное время красивое лицо напоминало осажденную крепость с поднятым мостом: губы крепко сжаты, глаза сужены и с подозрением смотрят на мир, волосы закрывают половину лица. Да еще и нож лежит в сумке…
Саня был выпускником того же детдома, только старше на два года. В школе Ирина воспринимала его скорее как старшего брата, а тут обрадовалась как родному. Парень с пониманием отнесся к проблемам младшей подруги — в свое время он сам столкнулся примерно с тем же. Саня одолжил девушке денег, причем легко, махнул рукой: «А, не бери в голову. Заработаешь — отдашь!» Внимательная Ира обратила внимание, что Саня прилично одет, а смартфон у него последней модели.
Еще раза два они встретились просто по-приятельски, а потом Ира, которая отличалась умом и отсутствием страха, попросила о встрече. Когда Саня приехал, девушка сказала: «Хочу работать с тобой. Мне плевать, чем ты занимаешься. Возьми меня к себе».
Саня смерил подругу внимательным взглядом и усмехнулся: «Ты ведь водить умеешь? Помню, ты на УПК с пацанами ходила, по вождению лучше всех была. И права у тебя есть».
У Сани оказалась очень интересная профессия — он был угонщиком элитных тачек. Причем работал по заказу — для него собирали информацию о распорядке дня и привычках хозяина, он получал фотографии, адрес и прочие полезные сведения. А в определенный день уводил автомобиль. Ира довольно скоро догадалась, что у шефа был прихват в ГИБДД. Иначе за столько лет работы он бы неминуемо спалился.
Ира начала работать с ним в паре. Девушка отличалась редкостным хладнокровием. Саня быстро научил «сестренку» не испытывать угрызений совести. «Мы же не хлеб у голодного забираем, правда? — говорил бывший детдомовец. — Этот пузан через месяц получит страховку и купит себе точно такую же машину, только поновее. Так что мы просто восстанавливаем справедливость».
Ирине новая жизнь очень нравилась. В ней был элемент риска, опасной игры. Девушка чувствовала себя успешной, удачливой и ловкой. Они с Саней были крутыми, были профи. Никаких «Жигулей» и прочей шушеры — только дорогие иномарки. Получали заказ (с шефом имел дело только Саня), несколько дней сканировали обстановку. Выбирали подходящий момент — и готово. Угнав машину, ставили ее на точку и уходили. Дальнейшее их не интересовало. Кто-то другой забирал тачку, перебивал номера, разбирал на детали или перегонял в другой регион. Ребята получали деньги — немалые, по их понятиям, и могли жить в свое удовольствие.
Саня был умным, спокойным, уравновешенным, к девушке относился как никто другой на свете. Ира сама не заметила, как ее восхищение напарником переросло в нечто большее.
Теперь они жили вместе. Ира скопила немного денег — немного, потому что думать о черном дне она не хотела, предпочитая брать от жизни свое прямо сейчас. В завтрашний день девушка не заглядывала, ей было достаточно сегодняшнего.
Так все и шло до тех пор, пока они не получили заказ на этот проклятый «Ягуар». Сначала все было как обычно, они вместе сходили на разведку и засекли камеру у компьютерного магазина. но в последний момент Саня сказал: «Сегодня работать будешь одна». Такое уже бывало, так что Ира не слишком удивилась.
Все было готово, просчитано, риск казался минимальным. В нужный момент Ира обесточила камеру. Мало того — у девушки даже был электронный ключ от гаража Ганецкого. Так что это был не угон, а прогулка. Ира выждала, пока в доме погаснут все окна, и проникла в гараж. Тут пришлось немного повозиться — выезд перекрывали дамская «Королла» и небрежно припаркованный «Паккард». Ире пришлось выкатить из гаража эти две машины (запасной комплект ключей хозяева предсказуемо хранили за щитками), вывести «Ягуар», а потом загнать тачки обратно.
Такого комфортного угона у Иры никогда еще не было — все было очень тщательно продумано и подготовлено. Собственно, продуманным было каждое «дело» Иры и Сани, но тут все шло уж как-то подозрительно гладко.
Но рассуждать девушка не привыкла — за интеллектуальную (и денежную, кстати, тоже) часть всегда отвечал Саня. Так что Ира четко выполнила все инструкции. В доме никто не проснулся, никакая подлая сигналка, не учтенная в плане, не сработала. Девушка очень аккуратно довела машину до точки.
— Извини, я вашего жаргона не знаю, — перебила я угонщицу. — До чего?
— Встала на точку в условленном месте, — пожала плечами девушка. — Мы всегда так делали. Вместе с информацией о машинах мы получали план, на нем место, где оставить тачку. Точки каждый раз разные, чтобы не спалиться. Очень редко повторялись. В тот раз был гараж на окраине: «Ягуар» — вещь приметная. Не парковать же его на улице, да еще в таком районе. Без колес останется. Или уведут покататься какие-нибудь гопники. Это вам не китаец, это настоящий «Ягуар», двухместный эф-тайп эр-динамик-купе…
