Если верить Уэсли, тело Сесилии было вынуто из петли ранним утром, а вовсе не перед ланчем, припомнил Илай. Мысль эта перекатывалась у него в голове, как шарик.
— Расскажите об индейце по имени Серый Волк, — попросил он.
— Хитрый сукин сын, вот кто он такой. Он был из племени джипси — сейчас их величают коренными американцами. Все они большие мастера по части воровства и лжи. Этот Серый Волк только что вышел из тюрьмы, где мотал срок за убийство. По словам Пайка, он уже несколько недель приставал к Сисси. На месте преступления мы нашли его личные вещи, а в его алиби обнаружилась здоровенная дыра. Так что слепому было видно, кто тут главный подозреваемый. А его внезапное исчезновение было равносильно признанию.
Илай почесал голову:
— М-да. Любопытно, как ему удалось скрыться?
Лицо старика медленно залила краска.
— Признаюсь честно… это была моя ошибка. Я тогда проработал в полиции всего неделю и был еще желторотым сопляком. Воображал: арестую его, заставлю во всем признаться и стану настоящим героем. Отправился за ним посреди ночи, чувствуя себя лейтенантом Колумбом…
— То есть Коломбо?
— Ну да. Серого Волка я нашел в баре и потащил в участок на допрос. Оливетт потом надрал мне задницу. Сказал, у нас пока мало доказательств для ареста, из-за этого допроса индеец только насторожился. Конечно, мы его хорошенько отделали, но он ни в чем не признался. Пришлось его выпустить. Оливетт приказал мне ходить за ним хвостом, следить за каждым его шагом… — Дьюли окинул взглядом патио. — Но этот шельмец обвел меня вокруг пальца. Только что был здесь — и вдруг словно в воздухе растворился. — Старик облизал пересохшие губы и прошептал, подавшись вперед: — Если хотите знать, у меня есть своя версия того, куда он мог исчезнуть.
— И какая же? — наклонился к нему Илай.
— Я думаю… — Дьюли приложил свою усеянную пигментными пятнами руку к уху Илая. — Я думаю, наверняка нашелся меткий стрелок, который помог ему оставить этот мир. Вы поняли, о ком я говорю?
— Понял, не дурак, — вздохнул Илай.
Проснувшись, Итан первым делом приподнял штору. Было еще светло. Опустив штору, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Дядя Росс объяснял ему, что таким образом можно включить шестое чувство и, не выходя из комнаты, понять, что происходит в доме.
Мама сейчас на работе, в своей библиотеке. Это хорошо, потому что в последнее время она реально его запилила. Похоже, ее раздражает все, что делает Итан. Он бросает в корзину для грязного белья вывернутую наизнанку одежду, он слишком долго сидит в Интернете… и пошло-поехало. Итан того и гляди получит от всех этих придирок настоящий комплекс неполноценности. Правда, с дядей Россом она обращается точно так же, и даже хуже. Кроме того, крепко досталось и телемаркетеру, имевшему несчастье пополнить свой список телефонным номером Уэйкманов, и соседскому мальчишке, нечаянно попавшему бейсбольным мячом в окно их гаража.
— Что с тобой происходит, Шелби? — рискнул спросить дядя Росс вчера вечером.
Они сидели за ужином. Точнее, за завтраком, ведь все только что встали. Мама так старательно игнорировала этот вопрос, что обожгла руку о горячую плиту и расплакалась.
— Видишь, до чего ты меня довел? — повторяла она сквозь слезы.
В общем, мама постоянно была на взводе.
Итан вскочил с кровати и потянулся. Оделся, подобрав с пола вчерашние вещи (они валялись, вывернутые наизнанку, — вот теперь пришлось помаяться), бесшумно выскользнул в коридор и подкрался к комнате дяди Росса. Дверь была заперта. Он стал закрывать ее на ключ, с тех пор как утащил к себе в комнату мамин ноут. Наверное, в одиночестве пытается взломать файлы Пентагона или что-нибудь в этом роде. А ведь предполагается, что он должен присматривать за племянником. Впрочем, в этот час Итану положено спать.
Спустившись вниз, Итан надел куртку, бейсболку и намазал солнцезащитным кремом лицо и руки. Старые привычки, как известно, живучи. Из дома он вышел через заднюю дверь, зная, что она не скрипит.
Солнце немедленно обожгло ему шею. Скоро уже вечер — спрашивается, почему оно так шпарит? Обогнув дом, Итан схватил стоящий у крыльца скейтборд и зажал его под мышкой. Пробежал по подъездной дорожке и, оказавшись на тротуаре, вскочил на свою доску. Зачем идти пешком, когда можно ехать? Какой-то мальчишка на велосипеде поравнялся с ним, крикнув: «Привет!» — словно Итан был совершенно нормальным.
— Привет! — ответил он, радуясь возможности завязать разговор.
— Классная доска, — сказал велосипедист. Его бейсболка была надета козырьком назад.
— Спасибо.
— С какой стати ты закутался, как зимой?
— А с какой стати ты напялил кепку задом наперед? — пожал плечами Итан.
Мальчишку ответ вполне удовлетворил.
— Я еду в скейт-парк, — сообщил он, притормозив. — Хочешь со мной?
Итан попытался придать лицу непроницаемое выражение, но это оказалось невозможным. Теперь он понимал: в этом мире человек не существует, пока никто не замечает его существования.
— Почему бы не поехать? — произнес он, не слишком успешно изображая равнодушие, и тут же расплылся в улыбке. — Никаких более интересных дел у меня сейчас нет.
Что произошло бы, если бы она его поцеловала?
Вот уже три дня Шелби задавала себе этот вопрос беспрестанно. Он сидел у нее в мозгу, как заноза. Кадр за кадром она прокручивала в голове, как они с Илаем оказались в опасной близости друг от друга; припоминала запах его кожи и крохотный шрам под его правым ухом. Лежа в постели, она представляла себе, как он мог отреагировать на ее поцелуй. Возможно, решил бы, что она сбрендила, и наградил ее недоуменным взглядом… но может быть, и нет…
Фрэнки Мартин. Впрочем, женщина, обладающая столь сногсшибательной внешностью, может позволить себе носить мужское имя.
Ревновать в данной ситуации — непростительная глупость, внушала себе Шелби. Во-первых, они с этим Илаем Рочертом едва знакомы. Во-вторых, небогатый жизненный опыт подсказывал ей, что любовь к мужчине всегда эгоистична, замешана на желании обладать. Материнская любовь, напротив, полна самопожертвования. Шелби всецело посвятила себя сыну; это означает, что ей просто нечего предложить другому человеку. Но порой ей приходило в голову, что истинная любовь — такая же большая редкость, как чистой воды алмаз. Только, в отличие от драгоценного камня, любовь способна расти — и тогда ее хватит на всех.
Неужели Илай и Фрэнки Мартин провели последние трое суток вместе?
Шелби сидела за своим столом в библиотеке. Пальцы ее бегали по клавиатуре компьютера, словно она ожидала, что босс в любой момент может войти сюда и устроить ей проверку на эрудицию. Каким образом легкие человека отфильтровывают углекислый газ? Почему вымерли динозавры? Сколько раз «Янкиз» выигрывали Мировую серию? Она знала все ответы. Но боялась задавать вопросы.
