Шелби едва успела выскочить из офиса адвоката и добежать до ближайших кустов, как ее вырвало. Вытерев рот салфеткой, она опустилась на поребрик, проклиная себя на чем свет стоит. Составить завещание — это вполне естественный поступок для разумного человека, достигшего определенного возраста. В особенности для того, у кого есть сын.
Правда, Шелби знала, что Итан никогда не станет владельцем дома и имущества, которые она ему только что завещала.
…Роды начались у Шелби в разгар грозы. Томас отвез ее в больницу на старом автомобиле с откидным верхом, который постоянно заклинивало. В тот раз его не удалось поднять, и Шелби, раздираемая схватками, промокла насквозь. Когда ей дали новорожденного сына, липкого и бескостного, как древесная лягушка, Шелби не могла отвести от него глаз.
«Посмотри на него! — твердила она Томасу, прижимая ребенка к груди. — Ты видел когда-нибудь такое чудо?»
Итан и в самом деле был чудесным ребенком. Крупный и сильный, с темными волосиками, крепко сжатыми кулачками бойца и яркими бирюзовыми глазами. Стоило Шелби в первый раз выйти с коляской на улицу, восторгам не было конца. «Какой прекрасный малыш!» — говорили люди. О его патологии поначалу никто не догадывался.
Когда Итану было шесть недель от роду, он впервые получил сильный солнечный ожог. В то время Томас и Шелби жили в Нью-Гэмпшире. Они решили съездить на Плам-Айленд в октябре, когда пляжи пустовали. На бесконечной песчаной полосе, оглашаемой криками чаек, они целовались рядом с переноской, в которой лежал спящий Итан. Их волосы стали жесткими от соленого воздуха, горячие пальцы проникали друг другу под свитеры.
«Я чувствую себя школьницей», — прошептала Шелби, когда Томас расстегнул ей джинсы и рука его скользнула меж ее ног.
«Школьницы не таскают своих детей на свидания!» — рассмеялся Томас.
Увлеченные друг другом, они не заметили, как на коже ребенка появилась зловещая сыпь. Лишь когда сыпь превратилась в волдыри, они встревожились не на шутку. Вечером, тщетно пытаясь успокоить орущего Итана, которому не помогали холодные компрессы, Шелби осознала: это лишь начало.
Доктора так и не смогли установить, кто из родителей был носителем дефектного гена, ставшего причиной болезни. Впрочем, для Шелби это не имело ни малейшего значения. Она не сомневалась, что болезнь сына — это ее вина. Если она не смогла предотвратить болезнь, ей придется всю жизнь бороться с ее последствиями.
Никто не знал, как долго проживет Итан. Шелби множество раз спрашивала об этом у дерматолога и неизменно получала один и тот же ответ: это зависит от того, насколько серьезные повреждения кожи Итан получил в младенчестве, еще до постановки диагноза. Каждая минута, проведенная на солнце, сокращала его жизнь на несколько дней. Рак представлялся Шелби чем-то вроде медузы, которая внезапно появляется на поверхности воды. Всем известно, что в море полно медуз и что они опасны. Но пока вы их не видите, можно попытаться о них забыть.
Разве мать, потерявшая свое дитя, сможет продолжать жить?..
Шелби закрыла лицо ладонями. Ремешок сумочки соскользнул с ее плеча. Несмотря на завещание, лежавшее в сумочке, Шелби знала: Итану не придется перебирать фотографии, любовные письма и любимые чашки своей покойной матери. Это она будет аккуратно складывать детские джинсы и куртки, чтобы отправить их в какой-нибудь благотворительный фонд. Это она распахнет окно настежь, чтобы запах ее сына навсегда выветрился из его комнаты.
До Шелби донесся шум подъезжающего автомобиля, но она не стала поднимать голову. Во-первых, она не сомневалась, что ужасно выглядит. Во-вторых, она не часто позволяла себе нервные срывы, и если таковой случился с ней на улице, это никого не касается. Машина остановилась, стекло опустилось. В машине играло радио: звучали гитарные переборы.
— Миссис Уэйкман?
Шелби подняла голову, так как услыхала странное пыхтение. Любопытство заставило ее отнять руки от лица. Высунув голову из окна, на нее смотрел здоровенный пес. Чья-то рука бесцеремонно отодвинула собачью башку. В следующее мгновение выяснилось, что рука принадлежит копу, который был у Шелби дома прошлым вечером.
«Илай. Его зовут Илай».
Шелби промокнула глаза салфеткой, пытаясь свести ущерб к минимуму, и пробормотала:
— Привет.
Он смотрел на нее, не отрываясь. Взгляд его обжигал ей кожу. Наверное, именно так Итан ощущал прикосновение солнечных лучей. Как ни странно, полицейский ничуть не удивился тому, что сумасшедшая тетка ревет в три ручья посреди улицы. Точнее, он воздержался от комментариев по этому поводу.
— Ватсон не прочь выпить чашечку кофе, — сообщил он.
— Ватсон?
— Ватсон, прошу любить и жаловать, — кивнул Илай и почесал собаку за ухом.
Шелби почувствовала, что губы ее невольно дрогнули в улыбке.
— Ватсон любит кофе? — спросила она, поднимаясь.
Илай зажал руками уши пса, словно не желая, чтобы тот слышал, как выдают его секреты.
— Он надеется, кофе поможет ему перестать расти.
На этот раз Шелби не выдержала и прыснула. Собственный смех показался ей непристойным, как отрыжка, она даже прижала руку к груди, удивляясь: неужели эти звуки вырвались отсюда?
— Ватсон будет счастлив, если вы составите нам компанию.
Шелби неуверенно коснулась пальцем открытого окна:
— Ватсон мог бы сказать об этом и сам.
Илай протянул руку и распахнул перед Шелби пассажирскую дверцу.
— Дело в том, что он страшно застенчив, — сообщил он.
Росс сделал последнюю затяжку и бросил окурок в кусты, росшие вокруг крыльца. На сей раз любимая женщина покинула этот мир у него на глазах. Оказалось, это обстоятельство ничуть не облегчает боль утраты. Еще выяснилось, что человек может превратиться снаружи в камень, но это не мешает его душе кровоточить.
Росс пребывал в полной растерянности. Может ли он одновременно любить Лию и Эйми? Если Лия смогла вернуться в этот мир, означает ли это, что у Эйми тоже имеется подобная возможность? И если да, почему она не хочет эту возможность использовать? Быть может, протянутая меж ними нить была вовсе не такой крепкой, как это казалось Россу?
Если бы Росс позволил себе оглянуться назад, ему пришлось бы признать, что он потратил последние десять лет впустую. Он гонялся за призраком своей погибшей невесты. Сначала, мечтая о встрече с ней, пытался покинуть этот мир, потом стал изучать паранормальные явления. Но возможно, его отношения с Эйми, встречу с которой он считал судьбоносной, на самом деле были лишь звеном в цепи совпадений. И он увидел, полюбил и потерял Эйми лишь для того, чтобы заняться охотой за призраками и найти Лию.
А ведь Род ван Влит намерен избавиться от призрака Лии. Может, он не сразу приступит к решительным действиям, но, так или иначе, велика вероятность того, что Лия, где бы она ни пребывала сейчас, покинет этот мир навсегда. В конце концов, зачем ей оставаться здесь теперь, когда она узнала… узнала, кто она такая?
