Лия слегка нахмурилась:
— Ничего не понимаю.
— Если дух, прежде невидимый, внезапно воплотится или, напротив, материализовавший призрак вдруг растворится в воздухе, мы услышим потрескивание.
Лия кивнула. Они погрузились в молчание, полное невысказанных вопросов. Вместо того чтобы высматривать признаки паранормальной активности, Росс прислушивался к дыханию Лии, вторившему его собственному дыханию. Она сидела так близко, что стоило чуть пошевелиться — и плечи их соприкоснутся. Можно и не делать никаких движений, а просто глубоко вдохнуть.
Прошло почти десять лет с тех пор, как Росс в последний раз ощущал нечто подобное — близость другого человека, поглощавшую все его внимание. В глубине души он желал, чтобы в эту минуту разразилось землетрясение, началось цунами: пусть катастрофа уничтожит разделяющее их расстояние и бросит в объятия друг друга. Он так долго гонялся за призраком умершей возлюбленной, что теперь, ощущая влечение к женщине, сидящей рядом, сам себя не узнавал. Но Лия замужем, напомнил себе Росс. Эйми была и остается его единственной избранницей.
Но что, если это влечение вызвано отнюдь не желанием помочь Лие? Вдруг интуиция подсказывает ему: в этой женщине его собственное спасение? И он приехал в Комтусук отнюдь не для того, чтобы обнаружить здесь призрак… а сама судьба уготовила ему встречу с ней?
Эйми умерла… А Лия жива…
Эта простая мысль вытеснила из сознания Росса все остальное. Она вывела его из душевного равновесия до такой степени, что он невольно отодвинулся от Лии во тьму, за пределы желтого светового круга.
— Что-то случилось? — прошептала она одними губами.
Слава богу, ничего не случилось, подумал Росс, поднялся на ноги и принялся расхаживать по поляне взад-вперед.
— Вы что-то почувствовали? — спросила Лия.
Да, мысленно откликнулся Росс.
— Нет, — ответил он.
Лия тоже встала и сделала несколько шагов.
— Я чувствую, что-то меняется, — пробормотала она. — Воздух словно становится тяжелее… острее.
Она прошла мимо Росса, и он ощутил легкое дуновение. Ее юбка коснулась его руки, и, не в силах удержаться, он на миг сжал тонкую ткань в ладони, и она скользнула по его пальцам.
Сердце его стало таким огромным, что уже не помещалось в груди, к тому же оно трепетало, как пойманная птица. Росс, потерявший возлюбленную, но не утративший любви к ней, неожиданно для самого себя пришел в экстаз от такой заурядной вещи, как ямочка на женской щеке…
Нет-нет, центром его мира всегда останется Эйми, твердил он себе. Из всех людей, живущих на этой земле, лишь она одна сумела его понять. Но правда состояла в том, что сейчас Эйми вряд ли узнала бы Росса, даже если бы их встреча могла произойти… Горе сильно изменило ее возлюбленного. Его характер, голос, походка — все стало иным.
Эйми понимала, что́ делает Росса счастливым.
А Лия, похоже, понимала, в чем причина его несчастья.
Тишину прорезал крик ребенка, отчетливый и резкий.
— Вы слышали? — прошептала Лия, метнулась к Россу и прижалась к нему.
Разумеется, он слышал. Но Лия, казалось, уже забыла про этот загадочный звук. Схватив фонарь, она осветила шрамы на руках Росса.
— О… — выдохнула Лия, опустила фонарь, и луч скользнул к земле, оставив их обоих в темноте.
Росс не видел Лию, но ему казалось, что она нащупывает под рукавом платья свои собственные шрамы.
— Почему вы мне ничего не сказали? — долетело из темноты.
— Вы не спрашивали.
Росс вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Огонек сигареты выхватил из темноты лицо Лии.
— Когда вы это сделали?
— Давно. Тогда я решил, что в этом мире мне больше нечего делать. — Взгляды их встретились, и Росс прижал горящую сигарету к собственному запястью, упиваясь состраданием Лии. — Я и по сей день так думаю.
К удивлению Росса, Лия не стала протестовать. Он сам швырнул на землю окурок, оставивший на коже багровый ожог.
— Сегодня я пришла сюда вовсе не для того, чтобы увидеть призрака, — призналась Лия. — Я пришла, чтобы увидеть вас. Быть рядом с вами куда лучше, чем сидеть дома и решать, чем лучше воспользоваться: снотворным, ножом или крысиным ядом. — Внезапно она прижалась губами к его уху, и по коже Росса побежали мурашки. — Росс, — прошептала она, — скажите мне, что там, на другой стороне?
Каждой клеточкой тела он ощущал, как взрывается и агонизирует. Когда-то Росс уже испытывал нечто подобное. А после того как он пришел в себя, врачи сказали, что его поразила молния… Он коснулся рукой подбородка Лии.
«Если она видит меня так ясно, значит я действительно существую», — пронеслось у него в голове.
В нескольких футах от них прибор издал потрескивание. Через пару секунд треск стал таким громким, что проник сквозь плотную пелену, окутавшую сознание Росса. Никогда прежде Росс не сталкивался со столь бурной реакцией прибора. Несомненно, сейчас должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. Судя по всему, призрак использовал для материализации энергетическое поле, возникшее между Россом и Лией.
Росс подбежал к прибору и прищурился, пытаясь разглядеть показания.
— Посветите мне! — обернулся он к Лие.
Мгновение спустя он нащупал носом ботинка фонарь, валявшийся на земле. Меж тем потрескивание становилось все тише. До сих пор Россу не удавалось получить столь мощное доказательство существования духов. Но даже если бы призрак явился из темноты, приблизился к Россу и заговорил с ним, это не стало бы для него потрясением. В настоящий момент больше всего на свете его волновала Лия. Увидеть выражение ее лица Россу хотелось куда сильнее, чем встретить привидение.
Подняв фонарь, Росс принялся лучом обшаривать поляну. Лия исчезла…
Он не единожды сталкивался с людьми, которые спасались бегством во время охоты за призраками. Но паника, охватившая Лию, не имела никакого отношения к материализации духа — она возникла по той же причине, что и страх, объявший Росса. Сотрясаясь от нервной дрожи, он осознал, что второй раз в жизни его влечет к той, кто не может ему принадлежать.
Глава 4
Жители Комтусука постепенно привыкали жить в мире, который то и дело преподносил им новые сюрпризы. Они постоянно таскали с собой зонты, дабы защититься от внезапных ливней, во время которых с неба низвергались потоки красной, как кровь, воды. Высыхая, она превращалась в красную пыль, покрывавшую землю тонким слоем. С наступлением полудня трескались фарфоровые тарелки, спокойно стоявшие на полках. А в полночь расцветали розы, и это было так красиво, что матери будили детей и вели их в сад полюбоваться распустившимися бутонами.
Чудесам не было конца. Швы на одежде распускались сами собой, слова перемещались на страницах книг, как им заблагорассудится. Вода в чайниках и кастрюлях не желала закипать часами. Некоторые люди, проснувшись, сознавали, что утратили историю своей жизни. Отправляясь за утренней газетой, они спотыкались о собственные воспоминания, лежавшие на тротуаре, подобно булыжникам. Женщины, открывая сушилки, обнаруживали, что их белье превратилось в перья. В исправно работающих холодильниках портилось мясо. Синий цвет перестал быть синим.
