– Что? – недоуменно спросила она.
– Ты опытная в плане секса. Чудесно. Я тоже. Это не делает тебя недостойной. И не умаляет твою привлекательность для меня. Ты ведь об этом хотела сказать?
Она покачала головой:
– Я… дело в том… Я не… Вообще-то я девственница, – выпалила Бет и посмотрела на его губы. – Так что я не смогла бы доставить тебе удовольствие в постели.
– Ты девственница? – не поверил своим ушам Умар.
– Да. Это еще одна причина, по которой я не могу выйти за тебя замуж. – Ее глаза наполнились слезами. – Поэтому позови обратно тех женщин. Скажи Лейле, что ты передумал. Еще не поздно сделать правильный выбор!
Но он не слышал ее. Он думал только о том, что в этом современном мире его невеста умудрилась сохранить невинность.
– Как такое возможно? – всматриваясь в ее глаза, выдохнул Умар. – Неужели все мужчины Хьюстона такие дураки?
Бет густо покраснела.
– У меня было всего два приятеля. С первым я встречалась в старших классах школы. Я не понимала, почему он никогда не целует меня, пока на выпускном вечере он не признался, что его не интересуют девушки. А второй… Я безумно влюбилась в него, но он никогда не отвечал мне взаимностью. Год назад мы расстались, потому что, по его словам, во мне нет ничего особенного. Он сказал, что я слишком заурядная.
Ее голос стал чуть сипловатым от непролитых слез.
– Заурядная? – взволнованно переспросил Умар и покачал головой. – Это уж точно не про тебя.
Бет посмотрела на него так, словно не верила его словам, и тогда он обнял ее и крепко прижал к себе ее дрожащее тело.
– Но есть еще кое-что, что я должна сказать тебе, – едва слышно прошептала она. – Что-то, о чем мне совсем не хочется говорить. Ты должен понять, что исследования в области онкозаболеваний требуют больших вложений. И моя сестра была в отчаянии. – Она покачала головой и потерла пальцами лоб. – Нет, я не должна винить ее. Я тоже хотела увидеть Париж.
Умар не мог понять, о чем она толкует и при чем здесь ее сестра?
Ему не хотелось говорить об их семьях или о прошлом. Что сейчас имело значение, кроме них самих? Их жизнь только начиналась…
– Позже, – хрипло ответил он и прильнул к ее губам. Сначала его поцелуй был мягким, но когда он снова вкусил сладость ее губ, его возбуждение возросло. Он крепко прижал Бет к себе и набросился на ее чувственный рот, проникая в него языком, но она вдруг вырвалась из его объятий.
– Пожалуйста. Ты ничего не понял. Я не та, за кого ты меня принимаешь!
Единственное, чего он не мог понять, так это того, что она относилась к себе, как к какой-то ошибке природы.
– Тогда скажи мне. Я хочу знать о тебе все. Или еще лучше, – прошептал он, снова завладевая ее губами, – покажи…
Когда они поцеловались, ему показалось, что он почувствовал солоноватый вкус ее слез. Какие бы недостатки она ни приписывала себе, он покажет ей, что они ничего не значили. Умар развязал шнурки ее сорочки, и та слетела вниз к их ногам. Теперь Бет стояла перед ним в одних белых кружевных трусиках.
У него перехватило дыхание, когда он посмотрел на ее полную, обнаженную грудь, тоненькую талию и длинные волосы, ниспадавшие на ее девственно-белоснежную кожу. В огромных глазах Бет отражался водоворот синего моря, зеленых полей и земли. В них отражался целый мир.
Ему казалось, что он слышит, как гулко стучит ее сердце. Бет стояла перед ним, застыв, а ее розовые соски торчали от возбуждения. Когда она посмотрела на него, он прочитал в ее глазах отчаянное, невинное желание. В этот момент она была для него всем.
Его страсть разгорелась так сильно, что он не смог бы ждать целый месяц. Разве может изголодавшийся человек стоять перед столом, уставленным различными яствами, и не потянуться за пищей, которая спасет ему жизнь? Бороться с искушением? Невозможно.
Но Бет оказалась девственницей, и только эгоистичный мерзавец мог лишить ее невинности за пару недель до свадьбы. Ее девственность была драгоценным, неожиданным даром. И ему следовало уважать этот дар – и саму Бет.
Значит, оставалось только одно – жениться на ней прямо сейчас.
Глава 6
Неужели она потеряла всякий стыд? Неужели лишилась разума, что так беззастенчиво стоит перед ним почти полностью обнаженная?
Ее губы припухли от поцелуев Умара, а тело требовало большего.
Она пыталась заставить себя объясниться, но это оказалось слишком нелегко.
А ведь хватило бы пяти простых слов: «Я не доктор Эдит Фарадей».
Или даже трех: «Я обманывала тебя».
Но Умар неторопливо окинул ее восторженным взглядом с головы до ног, и слова, которые могли положить конец происходящему, застряли у нее в горле.
Впервые в жизни Бет чувствовала себя по-настоящему желанной. Да еще таким мужчиной!
Не сводя с нее глаз, Умар снял свой головной убор, и ей нестерпимо захотелось запустить пальцы в его мягкие, слегка примятые волосы. Затем он стянул свою тунику и остался в одних брюках. Бет взволнованно посмотрела на его загорелую мускулистую грудь, покрытую черными волосками, и его широкие плечи. Рядом с Умаром, таким сильным и таким могущественным, она чувствовала себя хрупкой и женственной.
Он обращался с ней так, словно она была средоточием его вселенной.
– Я хочу тебя, хабиби, – обхватив ладонями ее лицо, прошептал Умар.
– Хабиби?
– Это значит… любимая.
Бет задрожала, впервые в жизни испытывая такое сильное желание.
Ей хотелось провести с ним хотя бы одну ночь, чтобы потом хранить ее в памяти всю жизнь. А завтра она расскажет правду, заставит Эдит вернуть деньги, и они с Умаром тихо разойдутся, отменив свадьбу.
Она проведет одну ночь в его объятиях, а потом отпустит, чтобы он женился на другой, которая заслуживала быть его женой и королевой Самаркары.
– Это неправильно, – с громко бьющимся сердцем прошептала Бет.
– Знаю.
Она потрясенно посмотрела на него.
– Ты девственница. Ты сохранила древние традиции и заслуживаешь, чтобы с тобой обращались, как с сокровищем, кем ты и есть на самом деле.
Она? Сокровище?
Против своей воли, Бет скользнула взглядом по его мускулистой груди вдоль стрелки из черных волосков, ведущей к его подтянутому животу и исчезающей под поясом его брюк.
– Заниматься с тобой любовью до свадьбы было бы бесчестно. Я знаю. Но есть одна вещь, которая имеет большее значение, – жадно посмотрел на нее Умар.
– И что это?
– Бет, ты хочешь меня?
– Я… – Слезы жгли ей глаза. – Я не могу.
– Не можешь что?
