Задняя дверь приоткрылась, и оттуда выскочила Юлька, совсем раздетая, словно лето на дворе, и с огромным букетом. Она довольно улыбалась, посылала дурацкие воздушные поцелуи тому, кто ещё несколько секунд назад сидел с ней совсем рядом. Потом она побежала в сторону парадной, оборачивалась, махала рукой, изображала счастье, и выглядело это крайне убедительно. Олег даже рот открыл от удивления и не мог разобраться, что к чему. Хотел броситься к машине, с силой рвануть дверь и увидеть, кто же скрывается внутри. Он сразу понял, что это мужчина, но разглядеть его толком было невозможно. «Волга» тронулась и резко набрала скорость.
Бежать к своей, догнать?! Не успеет! Как сумасшедший, ходил взад-вперёд, не решаясь войти в свой подъезд. Надо было остыть, прийти в себя. Нервы сдавали, и он в отчаянии швырнул мимозу в мусорную урну, не попал, и она так и осталась лежать жёлтым пятном на сером асфальте.
Позже он всё будет вспоминать с трудом: и как бежал по лестнице, и как, потерявший разум, забыв, что есть звонок, бил ногами в дверь, обтянутую коричневым дерматином, и она издавала страшные звуки, словно ей больно и она не понимает, к чему такая жестокость.
Он увидел в её глазах страх. Всё было понятно! Она силилась что-нибудь придумать в своё оправдание. Ничего особенного он увидеть не мог, кроме неё из машины никто не выходил.
Он ничего не спросил, просто со всей силы ударил по лицу, и она, с трудом сохраняя равновесие, схватилась за мгновенно распухшую щёку. На верхней губе показалась алая капля крови, видно, в ярости задел обручальным кольцом. Олег хотел схватить её за длинные бесстыжие волосы, унизить, растоптать – помешал сын. Матвей неожиданно выскочил из комнаты в коридор, в кулаке была зажата толстая верёвка, на которой он тащил свой огромный грузовик.
Юля постоянно ругала сына за все оббитые углы и грозилась увезти любимую машину к бабушке на дачу. Матвей этого никак не хотел, и старался быть предельно аккуратным, и очень даже неплохо справлялся с непростой задачей, но сейчас не получилось, и он стоял испуганный, не понимая, что происходит, и лишь виновато поглядывал на маму.
Олег на мгновение уставился на сына, потом, очнувшись, потянулся к дверному замку. Руки тряслись и не слушались. Не уйти он не мог, нестерпимо было видеть полные ненависти Юлькины глаза, ещё чуть-чуть – и произойдёт взрыв, третья мировая, апокалипсис… Ноги стали ватные, он еле дошёл до машины – его колотило, как в лихорадке. Сидел долго, думал…
«Она не сказала ни слова. Что говорить, и так всё ясно! Ясно как божий день… Она просто потаскуха, дешёвая девка, была и останется, и никогда меня не любила! Никогда!»
Он ни о чём не жалел, надоело быть идиотом. Вот так: раз – и выключатель повернули в обратную сторону, и, кроме омерзения к себе и к ней, ничего больше не осталось.
«Нельзя было поднимать руку! Как это случилось?! Накипело! Не сдержался! Как объяснить Матвею?! Что он может понять?!»
В ближайшем гастрономе купил пол-литровку, долго ездил по дворам и подворотням – искал тихое, не сильно людное место. Пить он никогда не любил, не его, на утро голова раскалывалась даже с двух рюмок. Сейчас пил водку большими глотками, не морщился и потихоньку становился непробиваемо железобетонным, и по телу побежала непонятная истома. Он улыбался, иногда смеялся, называл себя идиотом и рогоносцем. В машине орало радио, и ему мерещилось, что какая-никакая, а компания у него есть, и даже по ходу что-то отвечал. Хотелось спать, и он то и дело клевал носом. Сквозь сон в лобовом стекле разглядел мужика, судя по форме, мента. Он с трудом осознал, что мент – не его воображение, а настоящий, живой. Это был местный участковый, молодой парень, шёл он по вопросам службы – усмирить шумных жильцов, на которых поступило много жалоб, и как раз в тот двор, где Олег припарковал машину.
С неохотой открыл окно, так хорошо пригрелся. Назойливый мент представился и попросил документы.
– Так вы же на работе! Пьяный! Мне придётся вас задержать!
– Да хоть расстреляйте! – промямлил Олег и поднял руки верх, показывая, что сдаётся без боя.
Скорее всего, молодость или нечто подобное, что однажды приключилось и с ним, остудило желание делать всё по уставу:
– Ну что, мужик, горькую пьём? Открывай дверь, сяду.
– Нет, сладкую, – засмеялся Олег, хотел ещё хлебнуть глоток, но бутылка уже опустела. – Быстро я её приговорил…
Сник и загрустил особой, тягучей, пьяной грустью.
– Так что случилось? – не отставал человек в милицейский форме.
– Тебя… как зовут? – Олег силился произнести простые слова, но ему показалась, получается какая-то каша.
– Я же представился!
– Так я забыл…
– Сергей…
– Вот такие дела, Серёга, – Олег скорчил улыбку Пьеро и от безнадёги развёл руками. – У меня жена – предатель! Самый что ни на есть предатель! И всегда такой была! Вот скажи! Если не любила – зачем жила, зачем возвращалась? Я же молился на неё. Сказала бы умри – умер. Эх!
Он решительно протянул руки:
– Одевай наручники! Понесу заслуженное наказание! Я же её ударил, по лицу, до крови! Понимаешь хоть ты, что случилось, или не понимаешь?
И вдруг как затянет: «Чёрный ворон, чёрный вооооорон, что ты вьёшься надо мной».
– Да будет тебе! Давай вылезай из машины, местами поменяемся. Ко мне поедешь! И даже не спорь! Дров наломаешь, всю жизнь себе испортишь! То-то я таких дураков не видел, насмотрелся!
– А ты чего в менты пошёл? – заржал Олег. – По призванию?
– Нет, по стопам отца. А что?
– Ничего! Странный ты какой-то мент! Особенный. Добренький!
– Ладно, хватит болтать, пока оба не попались… Хорошая история – помогаю потенциальному убийце уйти от наказания, – теперь смеялся Сергей.
– С чего это я убийцей стал? Вроде не убил пока никого!
– В том-то дело, что пока. А сядешь за руль, точно кого-нибудь зацепишь…
Серёга жил не один, а с матерью, ещё совсем молодой женщиной, или это так казалось ввиду её миниатюрности, она и до плеча-то не доставала своему сыну – видно, в отца пошёл.
– Это мой приятель, мам. Он в трудном положении оказался.
– У тебя все в трудном положении! Этот, видать, совсем в трудном, как я погляжу, – она с недоверием оглядывала Олега, и было понятно, он не первый непрошенный гость в их доме.
– Как зовут-то? Есть хотите?
– Не-а! – засмеялся Олег. – Спасибо, накушался уже… Может, пойду я? Что-то не очень здесь мне рады.
Его тошнило и покачивало, и он засунул руки в карманы, чтобы хоть как-то походить на трезвого.
– Да брось ты! Она добрая!
– Давайте раздевайтесь и марш в постель! Пока не проспитесь, толку с вас никакого… А ты, Серёж? Уже с концами пришёл?
– Нет, ещё по двум адресам пройтись надо и в отделение забежать, отчёт составить. Ты не обижай его, у него с женой какая-то ерунда случилась. Застукал с другим, что ли?!
