– Да тебе любая девица позавидует, – засмеялся Забелин.
Между прочим, он прав. Начнем с того, что Валерка – красавец, то есть, если быть честной, по-настоящему красив той редкой красотой, которая подразумевает большое внутреннее содержание, благородство и способность к беззаветной любви. Вот тут пальцем в небо.
В общем, бывший – большая обманка, капкан, в который легко угодить, но нелегко выбраться. К счастью, для меня это давно пройденный этап.
– Бедняжки, – ответила я на его замечание, он вновь засмеялся. – Забелин, не вздумай за мной отправиться. Заору «Караул!».
– Ты такая дура, что в этом я не сомневаюсь. А теперь серьезно. Вечерами одна болтаешься, может, объяснишь, с какой стати?
– У Владана важное дело. Хорошего вечера.
Я вышла из кинотеатра и бегом припустилась к машине, ни разу не оглянувшись. Захлопнула дверцу и вздохнула с облегчением. Очень захотелось поскорее оказаться в квартире Владана, жуткой берлоге, как совершенно справедливо сам он ее называет. Сейчас она казалась образцом уюта.
Однако, заводя машину, я подумала: что, если Владан вернулся и уже видел записку? Достав мобильный, я отправила ему эсэмэс: «Я у себя». Ответ, против обыкновения, последовал незамедлительно: «Ок». Хоть бы поинтересовался, где я была и с кем. Это что, пример высочайшего доверия или полного пофигизма?
«Не занудствуй», – посоветовала я самой себе и наконец тронулась с места.
Ничего другого, как отправиться на свою квартиру, не оставалось. Можно было, конечно, заехать к папе, но я не сомневалась: либо папу не застану, либо обнаружу там Маринку. Испортить один вечер – куда ни шло, но несколько вечеров подряд – это уже портить жизнь, а я папу люблю и желаю ему счастья. Мысли о Валерке тоже не покидали, я то и дело поглядывала в зеркало, но, так и не обнаружив его машины, вздохнула с облегчением.
Квартира показалась чужой и неуютной, как номер в дешевом отеле. Я выпила чаю, затем кинулась мыть полы, неизвестно с какой стати. Идея все больше представлялась идиотской, но начатое я довела до конца. Приняла душ и, прихватив книжку, легла в постель. И вдруг разревелась ни с того ни с сего. Пискнул сигнал мобильного, пришло сообщение. Владан интересовался, все ли у меня в порядке. Это тут же примирило меня с действительностью.
«На ногах стою нетвердо, а в остальном все отлично», – ответила я.
«Так держать», – написал он.
Я вздохнула, выключила свет и посоветовала себе уснуть.
Проснулась я словно от толчка и сразу поняла, что еще слишком рано. Тусклый свет просачивался сквозь тюлевые занавески. Я зевнула, думая о том, что пару часов поспать еще просто обязана.
И тут едва не заорала в голос. В комнате я была не одна. В кресле в паре шагов от меня сидел Забелин и пакостно улыбался. Впрочем, по-другому улыбаться он не может. Я схватила подушку и швырнула в него, он ловко увернулся.
– Охренел совсем? – понемногу приходя в себя, спросила я.
– Да ладно, – сморщил он нос, парадируя мою манеру. – Сижу тихо…
– Ты как вошел?
Вопрос, можно сказать, риторический.
– Как обычно, – пожал он плечами.
– Убирайся немедленно.
– Значит, ты спишь одна, – засмеялся он. – Меня это несказанно радует.
– Убирайся, – повторила я.
Он поднялся, возбудив во мне робкую надежду, что я отделаюсь от него без особых хлопот, но надежда тут же улетучилась, потому что Валерка сказал:
– В холодильнике есть яйца. Сделаю яичницу.
– Катись отсюда, – пискнула я.
– Два яйца или три? – уточнил он и скрылся в кухне.
Я поискала глазами мобильный. Должен быть на прикроватной тумбочке, но там пусто.
Прошмыгнув в ванную, заперла дверь. Позвонить Владану?
Мобильный – неизвестно где, домашний телефон в прихожей… Попробуем выйти из положения как-то иначе. Валерка запросто мог перейти к решительным действиям, от него следует ждать чего угодно…
Я напомнила себе о данном им слове, но легче не стало. Одевшись и наскоро приведя себя в порядок, я вошла в кухню. Забелин, насвистывая, раскладывал яичницу по тарелкам, кофе тоже успел приготовить.
– Прошу, – кивнул он. – Кстати, неплохо выглядишь.
– Ну, извини.
– Чего уж там, – пропел он.
Мы устроились напротив друг друга.
– Где мой мобильный? – спросила я.
– На подоконнике, – и в самом деле, мобильный лежал там. – Не хотел, чтобы нашему завтраку помешали.
– Давно ты притащился?
– Давно. Считай, всю ночь тобой любовался. Фоток нащелкал. Я сдуру твои фотки выбросил, теперь тоскую. Не над чем поплакать. Вот и обзавелся.
– Если ты собрался переслать их Владану… – начала я, но он перебил:
– Недостойные меня подозрения, милая. Я же знаю, ваши отношения основаны на доверии и большой любви. Оттого ты и спишь в одиночестве.
– Валера, чего ты добиваешься? – спросила я.
– Честно? – он отложил вилку в сторону. – Ничего. Тоска заела, дай, думаю, взгляну на бывшую. Не сваляй я тогда дурака, это утро началось бы иначе. – Он весело подмигнул. – Тебе ведь нравилось?
– Свалял дурака? Интересно, что ты имеешь в виду?
– В комплексе, – махнул он рукой. – Надо было сделать тебе ребенка. Лучше пять. Рожала бы каждые девять месяцев, и на всякие глупости просто бы времени не хватило. Глядишь, не увлеклась бы некоторыми аспектами моей биографии.
– Мне одного аспекта за глаза.
– Ладно, ладно, не будь ты такой идиоткой, жили бы долго и счастливо. Но я, знаешь ли, надежды не теряю.
– И правильно. Жених ты завидный, и охочих до ЗАГСа девиц вокруг немало.
– Нет, я тебя дождусь. Конечно, это стоит нервов, но ничего, потом отыграюсь. – Он вновь подмигнул.
– Не дождешься, – ответила я, теряя терпение.
– Брось. Даже до тебя уже наверняка успело дойти: вы не созданы друг для друга и долго не продержитесь. Ты у нас цветок оранжерейный, со склонностью к милым семейным радостям: детки, прогулки, пикники по выходным, а ему все это на фиг не нужно. Начнешь рыдать над разбитой любовью, а я тут как тут. На этот раз буду умнее, не поверишь, но я намерен сделать тебя счастливой.
– Серьезно? Тогда начни прямо сейчас. Убирайся отсюда.
– Ну вот. А я посуду хотел помыть. Впрочем, это ты можешь сделать сама.
Он поднялся, подошел вплотную, ухватил меня за подбородок и поцеловал. Но после этого в самом деле направился к двери. Я настороженно наблюдала за ним. Само собой, просто так уйти он не мог. Повернулся и сказал нараспев:
– Не затягивай со своим Сербом. У меня терпения чуть на донышке.
