Хозяин магазина достаточно быстро заметил, что я взял на себя роль консультанта. Он покинул своих сегодняшних верных клиентов (которые, как я объяснил раньше, не были верными) и подошел ко мне:
– Алекс, что вы делаете?
– Даю справки двум или трем покупателям.
– Но я не давал вам разрешения.
– И это вас беспокоит?
– Да, немного. У каждого свое занятие.
– Я не думал, что это вас раздражает. Примите мои извинения. Я ухожу домой.
– Так будет лучше для всех. Вы не продавец книг.
– Я всего лишь «верный клиент».
– Вот именно – верный. Приятных вам праздников, Алекс.
И он отвел меня к двери магазина, хотя я желал еще немного побыть внутри. Мой книгопродавец (я по-прежнему употребляю притяжательное местоимение) не был злым или агрессивным человеком. Он только охранял свою территорию. Если кто-то нападал на библиотерапию, я тоже умел дать ему ответ, но не так грубо, это надо признать. Моя рука искривилась под большой ладонью, которая сжала ее и потянула меня к выходу. Ладонь великана на хрупкой руке. Ладонь торговца домашней птицей, который, откармливая птенцов, выбрасывает одного из клетки, потому что он подвергает опасности других. Гадкий утенок.
Я опять оказался на тротуаре, с книгой о рукописях Артюра Рембо в руке. Хозяин магазина так спешил, что забыл взять с меня плату за нее. Это будет мне подарок к Рождеству.
Праздники заставляют нервничать коммерсантов, особенно книготорговцев, которые не привыкли работать с толпой.
Чья-то ладонь мягко легла на мое плечо.
– Рембо! Великолепно, Алекс! С тех пор как по вашему указанию я открыл для себя Арагона, я очень часто читаю поэтов.
– А, Филипп! Вы выбрались живым из этой западни!
– Да, я задыхался внутри. Кстати, я прочел несколько страниц того романа, который вы мне посоветовали. Он на любителя, но Эльзе понравится. Она любит все немного странное. Между прочим, вы ей очень нравитесь.
– Я должен считать это комплиментом?
– Разумеется. Такие люди, как вы, Алекс, встречаются человеку не каждый день.
– Спасибо.
Я вполне осознавал всю неуместность этого «спасибо», но не знал, что сказать. Возможно, молчание подошло бы больше.
– Я действительно так думаю. Вы так верны своим пациентам. Я никогда не видел ни одного владельца своего дела, кроме вас, который бы вел себя так.
Аналогия показалась мне достаточно удачной, в особенности после того, что со мной только что случилось. Действительно, книготорговец, которого я еще час назад называл «моим» (поскольку притяжательное местоимение создавало между нами почти любовную близость), не был по-настоящему верен мне в том смысле, который вкладывал в это слово Филипп. Но мой бывший пациент ошибся, когда сравнил меня с коммерсантом. Если бы моя мать присутствовала бы при этом разговоре, она была бы в восторге. Пациенты становились клиентами, читатели потребителями. Коммерция охватывала весь мир. И я решил продолжить разговор в более молодежном стиле, чтобы соответствовать ситуации.
– Это работа, Филипп. Своему делу надо отдаваться душой и телом.
Положим, вторая фраза явно звучала не слишком «молодо». Тем хуже.
– Передавайте привет от меня своей супруге. Кстати, как ее дела? Она все такая же спортивная?
Филипп несколько раз встречался с Мелани, входя в кабинет. И каждый раз она была в тренировочном костюме для бега. Кончилось это тем, что Филипп очень громко (как это безвкусно!) прочитал ей на лестничной площадке несколько строк Арагона – разумеется, чтобы проверить, «работают» ли они. Этот ученик поэта за работой заставил мадам Фарбер выйти на площадку. Старая дама приняла его за ясновидящего, который говорит стихами в припадке вдохновения. Получив от Мелани объяснение и установив, кто такой этот человек, она быстро вернулась в свою квартиру, на свой наблюдательный пункт сразу за дверью.
– Сейчас немного менее спортивная.
– Тем лучше. А теперь желаю вам хорошо провести праздники в семье.
– И вам хороших праздников. До скорой встречи.
Большинство людей, когда задают вам вопрос типа «Как дела?», не обращают никакого внимания на ваш ответ. Филипп не почувствовал досаду в моем ответе. Он ничего не слышал. Скажи я ему, что Мелани теперь живет на Марсе, он отреагировал бы так же. Его, несомненно, преследовал образ Мелани в костюме для бега. В его уме она бежала, гибкая, расслабленная, равномерно дыша, двигаясь размеренно. В его уме она быстрой походкой шла мимо магазинов в парк, возле которого мы жили. Ее связанные волосы почти не касались затылка.
В его уме она не лежала за той дверью, перед которой я сейчас стоял.
Бегунья мирно спала. Спящая больше не бежала. Я придвинул кресло к ее кровати и стал смотреть, как спит бегунья, хотя это было не совсем правильно с моей стороны. Кто хотел бы чувствовать, что за ним наблюдают, когда он в таком положении?
Мелани не могла протестовать. Я смотрел на нее, пока не заснул. В этой комнате было так жарко. И никто нас не беспокоил. Мы уже давно не спали вместе. То есть рядом.
Меня разбудило громоподобное вторжение больничной няни, которая, споткнувшись, пролила на мои брюки половину воды из графина, предназначенного для больной.
– Простите, я не хотела вас разбудить.
– Но это вам удалось.
– Подождите, сейчас я вытру воду.
Она схватила тряпку и приложила ее к моему бедру. Тряпка была уже мокрой (у этой женщины, несомненно, есть дурная привычка опрокидывать графины) и ничем мне не помогла. Я вежливо снял с себя ладонь этой женщины и сказал:
– Не беспокойтесь, ничего страшного не случилось. Сейчас я уйду.
– Мне очень жаль. Я сейчас неважно себя чувствую.
– Вы любите поэзию?
– М-м-м… я выучила много стихов в школе.
– Вы знаете Артюра Рембо?
– Это тот мальчик, чья фотография на обложке вашей книги?
– Да.
– Чертовски хорошенький!
– Вы его знаете?
– Не очень.
– Возьмите, это подарок.
И я протянул ей книгу с рукописями Рембо, за которую книготорговец не взял с меня деньги.
– Вы так любезны. Я не заслуживаю подарка после того, что сделала с вами.
– Вы это сделали не нарочно. А когда человек плохо чувствует себя, Рембо может ему сильно помочь. Примите этот подарок.
– Большое спасибо. А мне нечего вам подарить, кроме моей тряпки.
– Вы забавный человек. Я принимаю вашу тряпку!
Я ушел из больницы с пятном на неудачном месте и ощущением, что преподнес очень хороший подарок. Иногда совершенно незнакомый человек доставляет нам больше удовольствия, чем член нашей семьи.
