– Маринка, эта бабка – колдунья!
– С чего ты взяла? – испугалась подруга.
– Она назвала мое имя. Думай сама, откуда ей известно?
– Точно! Ой, меня прям от страха тошнить начало.
– И меня тоже. Ее работа! Мешаем мы ей наслаждаться.
После исполнения следующего произведения Мариночка еще больше заерзала в кресле.
– Ты чего? – поинтересовалась Светка. – Скучно?
– Меня щас вырвет.
– Меня тоже. Прям не могу больше терпеть.
Подруги, не сговариваясь, начали пробираться к выходу. Как только дверь зала закрылась, они бросились искать уборную.
– Тетенька, где здесь туалет? – хором спросили подруги у толстой буфетчицы.
– Да вот же, напротив, – указала она рукой.
– Спасибо, – поблагодарили девчонки сдавленными голосами и скрылись за дверью.
– Ох, предупреждала я, так не послушались, – покачала головой женщина. – Придут без родителей и едят сладкое до тошноты.
Через несколько минут из женского туалета показалась Маринкина голова.
– Тетенька, – раздался жалостный голосок.
– Что случилось? – отозвалась буфетчица.
– Тетенька, идите сюда.
– Иду-иду! Какая беда приключилась?
– А вы смеяться не будете?
– Не буду, выкладывайте все по порядку, – вздохнула белокурая красавица.
– Правда-правда не будете?
– Правда-правда не буду.
– Нас вырвало, – пожаловалась Мариночка.
– Тетенька, принесите, пожалуйста, мне салфетку, – послышался дрожащий Аделькин голос из кабинки. – Здесь ничего нет.
– Да там отродясь ничего не было! – с укоризной произнесла буфетчица. – Пробовали вешать рулончики, так воруют все. А еще культурными людьми себя называют! Музыку они разную приходят слушать, – продолжала она ворчать. – Щас, родненькие. Щас, помогу я вашему горю.
Через минуту она вернулась с белоснежными бумажными салфетками в руках.
– Вот вам, миленькие, управляйтесь и выходите ко мне, – ласково произнесла она, закрывая за собой дверь.
Немного погодя девчонки, бледные как смерть, на трясущихся ногах вышли из туалета.
– Лица на вас нет, – запричитала буфетчица. – Щас чаем вас горячим напою, враз оживете.
– Тетенька, только без сахара, – еле слышно сказала Светланка. – Тебе, Мариночка, тоже?
– Мне одну ложечку положите, пожалуйста.
– И мне ложечку, если можно, – попросила Аделька.
– Пейте на здоровье, горемычные. Поправляйтесь, – приговаривала женщина, расставляя перед девчонками стаканы. – Щас вам полегчает. Уж я-то точно знаю.
Подправив здоровье в буфете горячим чаем, подруги снова направились в зал. Не успела Аделька протянуть руку, как двери распахнулись и зрители начали выходить.
– Соседушки, вы куда пропали? – поинтересовалась Цецилия Моисеевна. – Эх, молодежь, молодежь. Пробегали самое интересное. Исполняли «Времена года» Чайковского.
– Что-что? – переспросила Светочка.
– «Времена года» Чайковского, – с улыбкой повторила Циля.
– Да знаете, какие у нас были тяжелые времена, пока вы тут музыку слушали, – начала было жаловаться Светка, но Маринка ее резко одернула.
– Бежим отсюда. Нас дядя Витя в машине уже заждался.
– Да с радостью. Домой хочу, прям не знаю как!
– Стойте, – прокричала им вслед Аделька. – Может, сначала купим в буфете по шоколадке?
– Можно! Только, чур, по самой маленькой, – охотно поддержали ее подруги.
– Прэлестные девочки и жутко смешные, – умиленно произнесла Циля, провожая взглядом убегающих в буфет подруг.
Возмездие
Через несколько недель после «чудесной» находки Цецилия Моисеевна почувствовала неладное и позвонила любимой соседке.
– Софочка, вы уж извините меня за беспокойство, но доверяю только вам. Не могу понять, что происходит с моим ногтем на большом пальце правой ноги. Сначала появилась желтая полосочка, потом стала расширяться и доросла вот до такого пятнышка. Я подстригала, но не помогает. Желтизна медленно и верно ползет наверх. Деточка, это то, о чем вы меня предупреждали?
– Цецилия Моисеевна, пожалуйста не переживайте раньше времени. Даже если это и произошло, то, поверьте, все успешно лечится. Вы мне позволите взглянуть на вашу проблему?
– Позволю ли взглянуть?! Деточка, я вас умоляю зайти ко мне и пролить свет на предмет моего беспокойства.
Войдя в квартиру Шнайдер, Софа на короткое время потеряла дар речи. За несколько месяцев общения с соседкой она всякое могла предположить, но только не то, что предстало перед ее взором. Всеми уважаемая и себя обожающая Циля, согнувшись в три погибели, сидела в кресле у окна и, водрузив ногу на журнальный столик, рассматривала пораженный ноготь под Бениным микроскопом. Рядом с прибором лежали размотанный рулончик ваты, щипчики, пилочка, ножницы с загнутыми и прямыми концами, лак для ногтей, бутылка ацетона и что-то еще, что, по соображению хозяйки, совершенно необходимо для наведения красоты.
– Ничего не понимаю, – по-деловому произнесла она, не отвлекаясь от процесса исследования. – Может быть, я натерла это место и теперь оно плохо кровоснабжается? Деточка, взгляните сами на это физическое недоразумение, – попросила она, вытаскивая ногу из-под микроскопа.
Хоть результат ношения чужой обуви был налицо, Софа, зная впечатлительную натуру соседки, решила ее не огорчать на ночь глядя и как можно мягче подвести разговор к неприятному диагнозу. Она долго и внимательно рассматривала больной ноготь и вынесла вердикт:
– Возможно, я ошибаюсь, но очень похоже на трихофитию.
– Не пугайте старую женщину страшными словами. Выражайтесь яснее, – взмолилась Цецилия Моисеевна.
– Я не специалист и могу ошибаться. Нужен соскоб с пораженного места. Хочется вам или нет, но придется идти к кожному врачу.
– В кожно-венерологический диспансер? Это ужасно! Я наказана за свою беспечность! Меня предупреждали, но куда там! Опыт! Театральная закалка! Винить некого. Сама виновата.
Цецилия Моисеевна откинулась на спинку кресла и для большей убедительности глубокого душевного страдания положила руку на лоб.
– Не переживайте раньше времени, – стала успокаивать Софа не на шутку разволновавшуюся соседку.
– С меня снимут ноготь, и я не смогу нормально передвигаться! Кто за меня сходит в магазин? Как купить пожилому человеку бутылочку молока и хлеб?
– Никто вам не станет убирать ноготь! С чего вы взяли? Есть много консервативных методов лечения. Конечно, это лечится не так быстро, но во всех случаях результат будет положительный.
