– Нелла, не говори глупость и забудь думать о поганых вещах!
– Уже забыла. Арон, еще раз мне напомни, сколько нам будут за нее платить?
– Нисколько. Она же наш товарищ!
– И даже не снизят тебе партийные взносы?!
– Нелла!
– Дорогой муж, тогда я тебе немножечко скажу за этот каверзный случай. Нет у твоей партии ни совести, ни чести!
После произнесенных слов Арон побледнел и начал испуганно смотреть по сторонам, желая убедиться, что в комнате, кроме них, никого нет. Визуальный осмотр помещения немного снизил градус страха, но мудрое выражение «И у стен есть уши» не вселяло абсолютную уверенность в светлом будущем.
– Нелла, закрой рот, если не хочешь иметь неприятность! У нас сын, а ты без меня хорошо не проживешь.
– Все. Сказала, забыла и уже почти согласилась. Только ради Бени пускай она у нас немного поживет.
Так Галина Алексеевна на время поселилась в семье Шнайдеров и задержалась там на всю жизнь. Нет, не подумайте, что она была непорядочной женщиной! Нелли Львовна этого никогда бы не допустила! Напротив, она была кристально честным человеком и абсолютно неприхотлива в быту. Сказывались революционная закалка и тюрьмы.
Весь день Галина Алексеевна вела активную партийную работу и возвращалась домой только поздним вечером. В семье к ней привыкли, тем более что она практически всю зарплату отдавала Нелли Львовне. По ее идейным убеждениям, наша страна в скором времени должна была построить коммунизм, а при нем казначейские билеты станут абсолютно не нужны, впрочем, как и личные вещи. В чемодане бывшей революционерки лежали только комплект запасного белья и устав партии.
После ее смерти свекровь стала перебирать личные вещи и нашла вот это неглиже, аккуратно завернутое в старенький платок. Там же лежала фотография Феликса Эдмундовича с очень неоднозначной подписью. Всю жизнь она его любила и ждала. Софочка, надеюсь, теперь вы понимаете, к чему я рассказала эту историю? Не верьте, когда говорят, что революционеркам ничего не было нужно. Женщины всегда остаются верны природе, даже если они члены коммунистической партии.
А знаете, что Галина рассказала незадолго до смерти? С годами ее партийный пыл слегка утих, и она могла себе позволить раскрыть подобную тайну. У нее имелась большая обида на европейских женщин. Оказывается, всемирно известные революционерки были не без греха! Да, да. Только мы ничего об этом не знали. В советских коммунистических кругах этот факт был известен, но тщательно скрывался. Надеюсь, вы помните Клару Цеткин? Так вот, после смерти супруга она вышла замуж за художника Гошу Цунделя, который был ее моложе аж на восемнадцать лет! Начитавшись трудов Карла Маркса о капитале и капиталистических отношениях, она применила знания на практике и саданула Гошины картины за огромные деньги. На вырученную от продажи сумму Клара купила шикарный дом, и правильно сделала. Не могу утверждать, что все там было чисто, но похоже, без партийных взносов и там не обошлось. И что вы думаете? Расплата подзадержалась на два десятка лет, но все же настигла рьяную революционерку. Когда ее сыну Константину исполнилось двадцать два года, он стал любовником тридцатишестилетней Розы Люксембург. Конечно, из-за такой гримасы судьбы Клара была некоторое время в ссоре с подругой. Но! Когда Гоша Цундель бросил Клару, а Константин почти в это же время бросил Розу, общее горе их сблизило вновь. Как вам такой исторический сюжет!
– Не может быть! – с восторгом произнесла Софочка. – Эдакие революционные «штучки»!
– Да, именно так все и было.
– Цецилия Моисеевна, вы кладезь пикантных историй!
– Спасибо, деточка, за столь шикарный комплимент. Это всего лишь жизненный опыт и умение наблюдать. Уверена, к моим годам вы будете знать не меньше моего. Давайте, чокнемся красивыми кружками и выпьем чаю за простых советских женщин – женщин высокой морали, живущих скромно и отказывающих себе буквально во всем ради светлого будущего. И какими бы они ни были идейными революционэрками, пускай к каждой из них придет свой «Феликс Эдмундович», ради которого она обязательно наденет шикарное неглиже. Ну сколько же можно скрывать от мужских глаз нашу красоту!
Чулочки на ниточках
– Маринка, видишь ту красивую тетеньку в голубом платье?
– Ага. И что?
– Да ничего. Это тетя Катя – наша соседка. Пошли за ней! – скомандовала Светка.
– Пошли, – охотно согласилась Мариночка. – А зачем?
– Ты модой, что ли, не интересуешься?
– Интересуюсь.
– Так пойдем посмотрим, какие у нее сегодня тени с помадой. Мне так нравятся ее стрелки на глазах! Тоненькие-претоненькие и жуть какие ровные! Я пробовала себе такие же нарисовать. Думаешь, получилось? Ага, как бы не так! И платья у нее прям загляденье. Каждый день меняет. Все-все из иностранных журналов. Точно тебе говорю.
Подруги прибавили шаг, но перегнать соседку им так и не удалось. К остановке подошел рейсовый автобус, и красавица уехала в неизвестном направлении.
– Ну вот, ничего толком не рассмотрели, – огорчилась Маринка.
– Ты видела, какой у нее маникюр на ногтях?
– Ага, здоровский. А туфельки на каблучках какие! Цок-цок, цок-цок! Вот бы нам такие!
– Не отказалась бы. Слушай, тетя Катя говорила маме про показ мод в доме культуры. Представляешь, сколько манекенщиц там завтра соберется!
– Может, они уже репетируют, а мы не знаем. Пойдем посмотрим? Первые увидим их наряды и расскажем всем во дворе, чтобы обзавидовались.
– Точно! А еще нужно у них научиться так красиво ходить. Учительница по музыке сказала, что я на отчетном концерте в музыкальной школе буду играть. Представляешь?
– Конечно, представляю! Ужас! Тебе на сцену выходить, а ты ничего не умеешь.
Подружки взялись за руки и помчались в сторону дома культуры. Пожилая толстая вахтерша преградила им путь еще на входе и, несмотря на просьбу «взглянуть хоть одним глазком», «хоть капельку», осталась равнодушной к нуждам подрастающего поколения.
– Соплюхи, а все туда же! – ругалась она. – Небось в школу еще не ходят, а моды уже подавай! Насмотрятся сызмальства на бесстыдство с короткими юбками, и чего от них потом ждать? Пусти их! Ага! Там же чуть ли не голые по сцене ходють. Не купальники, а страм один. Сталина на них нет!
– Свет, я знаю, как можно пройти, – сообразила Маринка и потащила подругу к пожарному входу. – Я в дом культуры через него уже несколько раз заходила. Мамина знакомая здесь работает. Когда на концерты билетов нет, она всегда нас с этой стороны приглашает.
Обогнув здание, они подошли к красной двери. Трое мужчин в синих спецовках таскали из «уазика» картонные коробки. Подруги терпеливо подождали, пока вход станет свободным, и только собрались зайти, как железная дверь с грохотом закрылась и оставила разочарованных подруг на улице.
