Редкая мама не знает, что нужно ее сыну. Нелли Львовна ошиблась только в одном – в полной национальной принадлежности Цили к многострадальному еврейскому народу. В отличие от Бениной мамы, папа Арон обожал красавицу невестку. Благодаря спокойному и покладистому характеру свекра, стремящегося погасить малейший конфликт еще до того, как он разрастется, она почти не чувствовала негативного отношения к себе со стороны женской половины семьи Шнайдеров.
После долгих споров с вескими аргументами Беня все-таки женился и стал прекрасным дополнением к Цилиной жизни. После свадьбы требовательный и даже в чем-то придирчивый профессор превратился в подкаблучника. Его волевые качества улетучивались сразу же, как только он переступал порог дома. Беня стирал, Беня готовил, гладил белье и почти каждый вечер встречал жену после спектакля. Мягкий и любящий, он был уютен во всех отношениях. Супруг позволял собой командовать и с радостью выполнял прихоти жены. «Объект обожания» доминировала во всем без зазрения совести, не считаясь с чувствами и желаниями супруга. В целом, семейная и трудовая жизнь протекали в пределах допустимых социализмом норм.
Любовь к успеху и себе была намного сильнее любви к мужу, поэтому не стоит удивляться, почему в доме никогда не звучал детский смех. Поначалу Бенедикт надеялся и верил, что сердце жены растает при виде розовощеких карапузов. Гуляя с супругой, он выбирал путь рядом с детскими садами, игровыми площадками, заходил с ней в кафе-мороженое и садился за столик поближе к молодым парам с детьми. Видя, как отпрыски шумят и капризничают, Циля недовольно морщила носик и вздыхала.
– Беня, мы зашли сюда спокойно посидеть, а они кричат и постоянно чего-то требуют от и без того измученных жизнью родителей.
– Цилечка, это же дети. Посмотри, какие они забавные!
– Тебе действительно нравится такая жизнь? Ни минуты покоя. А этот визг!
– Душа моя, это всего лишь веселый детский смех. Обрати внимание, родители совсем не против и даже счастливы.
– Вот ужас! – глубоко вздохнула Циля, и с этой минуты Беня перестал себя тешить мыслью о продолжении рода Шнайдеров.
Поработав на лучших театральных сценах необъятной Родины, Цецилия ушла на пенсию с медалью ветерана труда и полагающимися при этом почестями в виде набора хрустальных рюмок и путевки в крымскую здравницу.
Уже на первой неделе заслуженного отдыха она поняла, что, кроме любящего мужа, в ней никто не нуждается. Без внимания и греющих душу аплодисментов Циля не на шутку загрустила. Какое-то время она еще приходила в театр, но свято место долго не бывает пустым и резервируется еще до ухода ветерана на заслуженную пенсию. Вполне логично, что интерес к бывшей приме заметно поубавился и даже сошел на нет.
От природы Циля была мудрой женщиной, поэтому спокойно приняла холодные «здрасьте» и «до свиданья» от коллег по цеху и с гордостью покинула храм Мельпомены, чтобы переступать его только по особо торжественным случаям и с обязательным персональным приглашением.
* * *
Итак, после краткого экскурса в прошлое вернемся к настоящим страданиям бывшей оперной дивы по безвременно ушедшему из ее жизни мужа Бени. Устроив супругу пышные похороны за счет его бывшего места работы, Циля предалась унынию. На первом этапе ей было до боли жаль несчастного. Чувство жалости взращивалось в ней ровно до той поры, пока в голову не пришла мысль, что из-за его неожиданной кончины она осталась одна-одинешенька на всем белом свете.
– Чудовищный эгоизм! Так со мной поступить! Хоть бы предупредил заранее, чтобы я хоть как-то подготовилась морально. Материальная сторона – тоже ведь немаловажная часть скорбного процесса. Хорошо, что бывшие сослуживцы взяли на себя все нерадостные хлопоты. Ужас, на что он меня обрек, умерев внезапно и раньше, чем я думала!
Совершенно уверенная в том, что он обязательно увидит ее с небес и пожалеет о содеянном, Циля устроила усопшему мужу сцену скорби и глубоких душевных переживаний. Поставив пластинку Моцарта «Lacrimosa», она легла на диван с мокрым полотенцем на лбу и заплакала. Крупные слезы отчаяния скатывались одна за другой из все еще красивых, но до боли грустных глаз. Брови при каждом судорожном вдохе сходились у переносицы, а подкрашенные по случаю траура бледно-розовой помадой губы собирались в слегка увядшую, но все еще нежную розочку. Проиграв всевозможные сцены сокрушений и тоски, когда-либо исполняемые ею в театре, она взглянула на себя в зеркало и пришла к выводу, что траур ей совсем не к лицу.
По прошествии сорока дней визиты и телефонные звонки с соболезнованиями закончились. На смену им пришло одиночество и осознание ненужности. Хандра подтачивала и без того измученный организм и проявляла себя в головокружении, болях в спине и учащенном сердцебиении. Не на шутку испугавшись за свое здоровье, вдова решила отправиться в районную поликлинику.
Заполучив вожделенный талончик, Циля заняла очередь к специалисту. Разношерстная полубольная публика абсолютно не радовала глаз, как и поучительные плакаты о том, что может произойти, если не соблюдать гигиену, игнорировать прививки, спорт и флюорографию.
– Не верю я этим врачам, – прошептала сухонькая старушка с большой холщовой сумкой на коленях.
– Есть для этого основания? – нехотя поинтересовалась Циля.
– Да сколько угодно! Все только про них и говорят. Вот вы с чем пришли?
– Неважно себя чувствую после смерти мужа.
– Вон как! Мои вам соболезнования. И давно помер?
– Почти два месяца прошло.
– По ночам, что ли, является?
От этих слов Циля в ужасе содрогнулась, но быстро взяла себя в руки и для большей убедительности решила согласиться с умудренной соседкой.
– Иногда.
– Тогда врач не поможет.
– Это еще почему?
– Свежая утрата. Душа болит, а оттого тело реагирует самым сильным образом. Люди, они что… пока вместе живут, срастаются друг с другом, как пара березок. Сруби один ствол, другая соком изойдется, иссушит себя слезами. Так и у нас. Подика-сь плачете день и ночь?
– Конечно, – с напускной грустью произнесла Циля.
– Это вы зря. Много жидкости из организма выпускать вредно. Обезвоживание – страшная штука! Вот, думаете, почему горе делает женщин старее?
– Совершенно очевидно: негативные эмоции влияют.
– Как бы не так! Во всем жидкость виновата! От ее утери кожа высушивается и скукоживается. Я бы вам клизмы посоветовала. Верное средство от всех проблем!
– Это же надо такую глупость сказать! – возмутилась дама в ярком цветастом платье. – Еще посоветуйте мочу три раза в день до еды пить. Удивляюсь я на вас, женщина! Сидите, раздаете рекомендации, не зная настоящей причины плохого самочувствия порядочного человека. Скорее всего, здесь без успокоительных лекарств не обойтись. Клизмы, да еще в поликлинике! Уважаемая, в медицинских учреждениях дефицит всего, включая гигиену! Нельзя быть такой доверчивой! Придешь на процедуру, а они просроченный вазелин возьмут или одним наконечником всем подряд воду по кишечникам разливать начнут. Чем меньше сюда ходишь, тем лучше, – предостерегла всех сидящих в очереди «разноцветная» мадам.
