Веббер немного поддал газу и направил нос через пену – и вот они преодолели отмель. Потом он радировал на спасательную станцию Чатема и сообщил оператору, где они находятся. Потрясенный радиооператор не мог поверить, что «CG36500» на самом деле вернулась в Олд-Харбор. Оператор немедленно послал сообщение остальным судам Береговой охраны:
«CG36500» ИМЕЕТ НА БОРТУ 32 ЧЕЛОВЕКА С КОРМОВОЙ ЧАСТИ, ВСЕХ, КРОМЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, УПАВШЕГО В ВОДУ, КОТОРОГО ОНИ НЕ СМОГЛИ ДОСТАТЬ. НАСКОЛЬКО ИМ ИЗВЕСТНО, БОЛЬШЕ НИКТО НЕ ПРОПАЛ. НА НОСОВОЙ ЧАСТИ ДОЛЖНО БЫТЬ ОКОЛО ШЕСТИ ЧЕЛОВЕК.
Последовала лавина распоряжений – оператор пытался провести Веббера вверх по гавани. Но Берни не нуждался в инструкциях. «Олд-Харбор была мне очень хорошо знакома, я много раз ходил по ней вверх и вниз, – написал он в своих мемуарах. – Я знал, где находятся мели и где надо повернуть. У меня не было настроения слушать болтовню по рации».
Новости о спасении вызвали не только разговоры на рыбацком причале, где жители Чатема обеспокоенно ожидали известий. Громовые аплодисменты пронеслись по причалу, горожане обнимались и плакали, ожидая увидеть лодку.
Слезы также лились на борту «CG36500». Берни слышал плач людей, сбившихся в крошечной носовой каюте спасательной лодки. Несмотря на более спокойные воды и то, что ощущение клаустрофобии должно было усилиться, выжившие оставались в каюте, отказываясь выйти из нее, пока не прибудут в порт.
Маленькую, но выносливую спасательную лодку теперь было видно, и толпы людей собрались на рыбацком причале, желая посмотреть поближе. Фотограф Дик Келси поставил свою большую камеру Speed Graphic 4×5 и начал фотографировать то, что должно было стать одними из самых незабываемых образов в истории Кейп-Кода. Келси запечатлел на пленке потрепанное судно, когда то подходило, задевая за деревянные опоры. Он мог видеть лица испуганных, но благодарных людей, выглядывавшие через разбитое ветровое стекло лодки и из каждого иллюминатора.
Берни посмотрел вверх на рыбацкий причал и увидел более сотни местных жителей. Это были мужчины, женщины и дети Чатема, и все они, казалось, протянули руки, чтобы схватить швартовы лодки и помочь. Дети Райдера стояли рядом со своим отцом, Дэвидом, давним чатемским рыбаком, который был хорошо знаком с Берни и знал, что тот был не просто квалифицированным военнослужащим Береговой охраны. Но даже он той ночью не давал Вебберу и его команде больших шансов. «Мы очень беспокоились, что команда не справится, – вспоминает Райдер. – Не было никаких сомнений в том, что он (Берни) – отличный человек и обладает опытом прохождения отмели, но ни один из нас еще никогда не видел такого шторма». Как и большинство собравшихся на причале в ту ночь, Райдер не мог поверить своим глазам, когда увидел маленькую спасательную лодку, возвращавшуюся домой. «Она шла очень медленно, и я был удивлен тем, сколько людей появилось из нее».
Как только «CG36500» была надежно привязана к причалу, горожане помогли дрожавшим спасенным выбраться из лодки. Лодка настолько осела, что Ричард Ливси чувствовал, как она поднимается каждый раз, когда с нее сходил человек. Измученный Берни Веббер тихо стоял на корме судна, поставив локоть на крышу рубки, подперев рукой голову. Его голова была наполнена ужасными картинами последних нескольких часов и храбрости его экипажа. Он думал о Худыше Майерсе и выражении глаз этого обреченного человека всего за секунды до того, как он погиб. Он думал о тридцати двух спасенных на борту. И он думал о Мириам и как вернется к ней после всего этого. Его уставшие пальцы начали дрожать, вскоре все его тело тряслось. Веббер заплакал при всем народе и поблагодарил Бога за то, что тот вернул их домой. Келси молча смотрел и понимал, насколько личные чувства Веббера символизируют то тяжкое испытание, через которое прошел каждый из них. «Прошло некоторое время, прежде чем он сошел с лодки, – позже сказал Келси. – К тому времени все уже сошли, но он просто стоял там в трансе. Он совершил чудо».
Теперь спасенные набивались в автомобили, чтобы поехать на спасательную станцию Чатема. Джо Никерсон, тридцати четырех лет, всю жизнь живший в Чатеме, вез двух парней в своем седане «Форд». «Я вез крупного высокого черного парня, – вспоминает Никерсон. – Он рассказал мне, что был в передней части судна, когда то раскололось пополам. Он сказал, что спасся, перепрыгнув через огромную трещину на корму. Если бы он этого не сделал, его унесло бы с носом». Но уцелевшие с «Пендлтона» отказывались называть своего капитана и семерых других пропавшими. Они продолжали верить, что их товарищей найдут живыми.
Спасенных отправили на станцию, где их встретил местный врач Кэрролл Кин. Врач сразу понял, что многие из них находятся в шоковом состоянии. «Один из парней, которых я вез, просто-напросто упал, когда мы зашли внутрь станции, – вспоминает Джо Никерсон. – Потом, словно они были костяшками домино, упал другой парень, потом еще один. Восемь парней лежали на полу абсолютно без сознания». Упавшим морякам помогали доктор Кин и Лерой Андерсон со своей командой Красного Креста. Портной Бен Шуфро, управляющий магазином «Puritan Clothing» на Мейн-стрит в Чатеме, с сантиметром вокруг шеи измерял тех выживших, кто оставался на ногах, чтобы принести им новую одежду. Преподобный Стив Смит из Объединенной методистской церкви также был здесь и предлагал спасенным читать молитвы. Присутствие преподобного особенно успокаивало Уоллеса Куири. Моряк подошел к священнику и сказал ему, что потерял свою Библию во время суматохи на борту корабля. Преподобный Смит кивнул и отдал Куири свое Священное Писание.
Джон Стелло, друг и сосед Берни Веббера, позвонил Вебберу домой и рассказал новости Мириам, которая до сих пор лежала в постели с гриппом. Ее мужа провозгласили героем, и Стелло рассказал ей почему.
Густобровый репортер WOCB Эд Семприни пережил изнурительную поездку по покрытому снегом шоссе 28. Непогода не унялась во время 33-километрового пути от Хайанниса до Чатема. Когда Семприни прибыл на спасательную станцию Чатема, он встретился со своим звукооператором Уэсом Стидстоуном. Оба мужчины были очень взволнованны, когда начали прибывать уцелевшие с «Пендлтона». Семприни знал, что у него мало времени. Ему надо было быстро взять интервью, чтобы они могли поехать обратно на радиостанцию в Ярмуте и передать их в прямом эфире. Он совал свой микрофон в лицо почти каждому уставшему мужчине, пока спасенные согревались кофе и пончиками. «Они говорили не очень-то хорошо, – вспоминает Семприни. – Думаю, что все мужчины, с которыми я разговаривал, были с Юга». Акцент ставил в тупик ветерана-репортера, который до сих пор учился понимать речь жителей Кейп-Кода. «Один из выживших из Луизианы спросил меня, сможет ли его семья услышать, как он говорит в прямом эфире». Семприни объяснил моряку, что эти интервью позже будут переданы от побережья до побережься по Mutual News Network. Все до одного выжившие, которых в ту ночь интервьюировал Семприни, не могли сказать много о Берни Веббере и его команде. «Они называли это чудом», – вспоминает Семприни с улыбкой.
Тем временем Веббер поднялся наверх к своей койке на спасательной станции Чатема, до сих пор дрожа после долгих часов пути по самым большим волнам самого страшного шторма в его жизни. Он наклонился и снял свои галоши. Потом позвонил Мириам. «У меня все в порядке, я свяжусь с тобой завтра», – объяснил он. «Прямо сейчас не помешали бы чашка кофе и пончик», – подумал он про себя. Веббер спустился на камбуз, где его встретили Фицджеральд, Ливси и Маске. Все они кивнули друг другу. Никто не сказал ни слова. Они оставили это боцману Даниэлю Клаффу, который поздравил их и признался, что не думал снова увидеть кого-нибудь из них живым. Эд Семприни искал Берни и наконец заметил его выходившим из столовой. Веббера назвали настоящим героем спасательной операции, и репортер понял почему. Берни ответил на несколько вопросов настолько складно, насколько возможно. Он допил чашку кофе и доел пончик, и теперь все, что он хотел, – спать. Он вернулся к своей койке и упал. Теперь Веббер был в безопасности, но когда он засыпал, то думал только о тех, кто все еще боролся со штормом в море.
