Станция Чатема была одной из девяти первоначальных спасательных станций, построенных на Кейп-Коде, ее зона патрулирования составляла более четырех миль к северу и югу. Станция была оснащена четырьмя береговыми спасательными шлюпками, плоскодонкой, двумя пляжными тележками и лошадью по имени Бейби, на которой доставляли спасательное оборудование на пляж ближе к потерпевшему крушение судну.
Побережье Чатема было не только оживленным, но и опасным. Морякам приходилось иметь дело не только со смертоносными мелями, но и с проделками людей, придумывающих способы украсть их товары. Этих людей называли мункассерами («проклинающими луну»), так как они дезориентировали капитанов и направляли их корабли на мель, яростно размахивая фонарем с дюн. Эти бандиты с дюн потом спасали моряков, но забирали их товары. Мункассеры получили свое прозвище, потому что они «проклинали» луну в залитые лунным светом вечера: они могли заниматься своим вероломным мастерством, только когда небеса были почти совершенно черными. Генри Дэвид Торо был увлечен таинственными мункассерами во время нескольких путешествий, которые он совершил на Кейп-Код между 1849 и 1857 годами. «Вскоре мы встретились с одним из этих вызывающих кораблекрушения злоумышленников, обычным кейпкодским мужчиной… с поблекшим и обветренным лицом, и среди его морщин я не увидел ничего примечательного, – писал Торо. – Он был похож на старый оживший парус… слишком мрачный, чтобы смеяться, слишком жесткий, чтобы плакать; безразличный, как моллюск… он искал обломки кораблекрушений, старые деревяшки, куски досок и брусов… Если бревно было слишком большим, чтобы его можно было далеко унести, он разрезал его на куски там, где его оставила волна, или откатывал на несколько метров, отмечал его, воткнув в землю две ветки, закрепив их крест-накрест над ним».
Порочная традиция мункассеров продолжалась еще двести лет. К 1950 годам деревянные кости давнишних потерпевших крушение кораблей все еще можно было найти на пляжах Чатема, они появлялись и вновь исчезали в зыбучих песках. Один местный житель, восьмидесятидвухлетний «Гуд» Уолтер Элдридж, построил себе домик из деревянных обломков семнадцати различных судов, встретивших свой конец на Чатемской отмели.
А теперь жители Чатема надеялись и молились, что «36500», на которой вышли Берни Веббер с экипажем, не прибавит свои шпангоуты и обшивку к тому деревянному мусору, который сотворили ревущие воды Чатемской отмели.
Глава 8
«Он вынырнул на поверхность»
Так как каждая смерть немного принижает нас, мы скорбим. Не столько по умершему, сколько по самим себе.
Линн Кейн
В то время как Чатем мобилизовался, а Берни и его команда боролись с волнами на Чатемской отмели, «Иствинд» продвигался на север к разломанным половинам «Форта Мерсера». Темнота сгущалась, а жестокая вибрация на борту судна была не похожа ни на что из того, что когда-либо приходилось испытывать радисту Лену Уитмору, хотя ни один из членов экипажа не был обеспокоен их собственным положением. Годы тренировок теперь пригодились.
Хотя на борту «Иствинда» не было страха, напряжение было большим. Экипаж уже знал, что предпринятые «Шорт Сплайсом» попытки спасения были неудачными. Лен думал, сохранят ли две половины «Форта Мерсера» горизонтальное положение или хотя бы останутся на плаву к тому времени, как прибудет его катер. Он с восьми утра не покидал тесное помещение радиорубки, и с каждым часом его состояние становилось все более напряженным. Но даже в этой тревожной ситуации был один светлый момент. Капитан катера был в радиорубке, пытаясь связаться с владельцами «Мерсера», как вдруг из-за одного из передатчиков с важным видом вышел голубь и как ни в чем не бывало прошелся мимо не верящего своим глазам капитана. Лен помертвел – это был его голубь. Когда катер был в Нью-Йорке, Лен нашел этого голубя со сломанным крылом и пронес на борт, где планировал его выходить. Капитан посмотрел на каждого из находящихся в помещении. Все оставались спокойными. Лен ожидал, что капитан потребует признаться, кто принес на борт птицу, но вместо этого тот вернулся к своим попыткам связаться с владельцами «Мерсера», и Лен с облегчением вздохнул.
Лен гадал, как держатся люди на отломанной половине «Мерсера». Он знал, что они ободрились, когда узнали, что Береговая охрана получила сигнал бедствия и ответила на него, но это еще не означало спасения. Всего за несколько недель до этого, 9 января 1952 года, экипаж «Пенсильвании», грузового судна вместимостью 7600 тонн, построенного в 1944 году, на себе узнал эту горькую правду. Экипаж из сорока шести человек проснулся в то утро и обнаружил, что находится в шторме, таком же как тот, с которым встретились «Мерсер» и «Пендлтон». Корабль затонул у побережья штата Вашингтон, когда четырнадцатиметровые волны раскололи его корпус. В 6.45 капитан Джордж Пловер радировал Береговой охране, сообщив, что в левом борту «Пенсильвании» появилась четырехметровая трещина и вода затапливает моторное отделение. Палубный груз, состоящий из армейских грузовиков, открепился и раскатился по палубе, срывая брезент с носового люка. Пловер снова радировал Береговой охране, сказав, что корабль разворачивается и направляется в Сиэтл. Вскоре было отправлено еще одно сообщение, в котором говорилось, что появились проблемы с управлением, вероятно, из-за того, что судно набрало слишком много воды в носовые трюмы и руль заклинивает из-за воды. Теперь судно находилось в бедственном положении.
«Пенсильвания» весь день и вечер оставалась на плаву. Экипаж молился, чтобы его судно уцелело до следующего дня, когда ожидалось прибытие Береговой охраны. Но в 22.00 случилось что-то катастрофическое, потому что капитан Пловер отправил последнее сообщение о том, что весь экипаж покидает корабль.
Мы никогда не узнаем, что именно случилось в те минуты, которые последовали за последним сообщением. Катера Береговой охраны и суда, и самолеты ВМС позже прибыли к последнему известному месту нахождения «Пенсильвании», и хотя поиски велись несколько дней, ни один из членов экипажа так и не был найден. Более того, исчезла сама «Пенсильвания». Была найдена только одна перевернутая спасательная шлюпка судна. Береговая охрана позже высказала предположение, что «из-за существующего состояния ветра, волн, повреждения корпуса и затопления судно затонуло до того, как спасательные шлюпки могли быть спущены на воду, и экипаж не смог успешно покинуть судно». Если это было правдой, вероятно, в то время, когда члены экипажа садились в спасательные шлюпки, «Пенсильвания» легла на борт и перевернулась, отправив моряков в водоворот штормовых волн. Им, возможно, не хватило буквально минут, чтобы избежать смерти.
Отчет о результатах расследования Береговой охраны также включал следующее: «По всей вероятности, сложные погодные условия в сочетании с последующим отрывом палубного груза, затоплением трюмов № 1 и 2, отказом рулевого управления и неспособностью управлять судном в сильных волнах оказали большее влияние на затопление «Пенсильвании», чем повреждение корпуса».
Хотя те происшествия, которые перечислила Береговая охрана, несомненно, привели к гибели судна, вероятно, ни одного из них не произошло бы, если бы сначала не треснул корпус. Хрупкий металл стал катализатором того положения дел, которое утопило «Пенсильванию». Трагедия с «Пенсильванией» во многих отношениях повторялась в ситуации у Кейп-Кода. «Пенсильвания» была переоборудованным судном типа «Либерти», в спешке построенным во время Второй мировой войны для перевозки грузов на фронт. Постоянное поступление судов было важным для военных действий, особенно в начале войны, когда немецкие подводные лодки топили корабли США еще быстрее, чем их успевали строить. Так что суда «Либерти», такие как танкеры «Т2», старались производить как можно быстрее. Это означало, что корпуса, сделанные из низкосортной стали, сваривали, а не склепывали, что делало их еще слабее.
