– Или не придет. Выровняет свой «всплеск», решит, что оно того не стоит. Тогда и пойму, что делать со своей любовью, потому что по истечении этой недели она уже точно никому не будет нужна.
Теперь, после объяснений Бернарды с чужих слов, я точно поняла, какой процесс трансформации владеет Кайдом – выход сознания в верхние слои, плюс мощная перестройка тела. По завершении человек перестает ощущать себя человеком и возвращается в это состояние уже осознанно через о-о-о-очень длинный срок. Становится таким как Комиссионер – способным управлять пространством вероятностей. Выглядит обычным мужчиной, но… Короче, если Кайд решит «донабрать тишину», мне в этой жизни уже ничего не светит.
Печально. Предсказуемо.
– Что будет, если он придет?
А меня, однако, дернуло в сторону – теперь очень и очень хотелось увидеть его «до». Лишь бы это желание не превратилось в одержимость до того, как я успею обуздать его.
– Не знаю…
– Расскажешь ему?
– Возможно.
Потому что незавершенные диалоги – залог вечного недопонимания. Если представится возможность сказать Кайду о своей любви, о том, что Суть Мены его приняла – я это сделаю. Жить с плевком в душе легче, чем с никогда не совершенным шагом.
– Может перенести тебя туда?
– Нет.
В этот раз решать я предоставлю мужчине. И Судьбе. Раз уж ей нравится вершить неожиданные повороты.
(Drummatix – Witch Craft Original Mix)
То ли потому что я о нем говорила, то ли по стечению обстоятельств, но шлейф Кайда во мне вдруг ожил. И хорошо, что я сидела в кресле, а не стояла, иначе упала бы. Весь этот дурман, проникший вчера из него, весь пьянящий атомный газ, одномоментно активировался – на меня навели мысленный «взгляд».
Резкий выдох, конечности чуть не свело. Внутри сладко, сложно, внутри так, будто кто-то подошел к тебе сзади, распял твои руки на столе и прижал их ладонями.
– Кайд…
Выдохнула я бледная.
– Нашел тебя? – брови Дины сошлись на переносице. – Черт, я говорила…
Хорошо, что отпустил он быстро. Просто одарил прохладной псевдоулыбкой (когда подняты только уголки губ), а в глазах зеркальная поверхность – мол, я про тебя не забыл. И отошел. А меня будто током дернуло. В ногах слабость, в голове дурман, ощущение секса в горле.
Он размышлял – я поняла. Еще не принял решение.
Меня снесло. Для того чтобы вернуть сознанию осмысленность, мне пришлось в прямом смысле лишить себя кислорода – резко выдохнуть и не дышать. Десять секунд, двадцать, двадцать пять… Когда у тела Айрини случился выброс углерода в кровь – состояние стресса, оно моментально отсекло от себя все лишнее; в мой ум вернулась ясность.
– Ух ты…
Только и смогла выдать я после того, как втянула воздух.
А в глазах Бернарды потрясенное выражение.
– Это то, что случается, когда он наводит на тебя луч внимания?
– Да…
– Ужас.
Да, неожиданно. Если такое повторится, мне придется «не дышать» часто, иначе энергия Кайда, которой во мне после вчерашнего осталось очень много (вытравливать ее теперь годами), в активном состоянии перекроет все мои процессы мышления. Она порабощает в прямом смысле. И делает это с эффективностью электрического ошейника. Плюс неизменный флер наслаждения. Дерьмо.
– Он тебя хочет.
– Он меня не может, – вдруг поддалась раздражению я, ощущая себя собачкой, которую дернули за поводок, – тело Айрини не подходит для соития с ним.
Хоть тут я победила.
Дина хмурилась. Кусала губы глядя на лес. Произнесла не совсем то, что я ожидала услышать.
– Скоро Дрейк будет очень зол.
– Начальник Кайда?
– Да.
– Почему?
– Потому что, чует моя пятая точка, полетит этот процесс «постижения многомерности» у кого-то в задницу. И очень скоро. – Ко мне она повернулась с тем же выражением, с которым собирала в Лоррейн. – Может не стоит тебе пока быть одной?
Я рассмеялась.
– Думаешь, он не сможет меня выдернуть к себе в квартиру из любой точки, если его припрет?
Точно зверушка, блин.
– Не сможет, если я попрошу кое-кого поставить на тебя экран «не смены» твоего местоположения без доброй воли. Есть у меня… знакомые.
Ничего себе. Мощные знакомые. Но нет, если нам с ним разбираться, то сделаем это сами, лицом к лицу.
Вот только не принимать, что ли, клиентов в течение следующих семи дней? Очень неудобно будет корчиться перед ними и не дышать, наведи на меня Кайд свой внутренний взор не вовремя. Но не колоть же себе шипом руку, честное слово? Метод хоть и рабочий, но неприятный.
Хотелось зарядить мистеру «синие глаза» пощечину. Хорошую такую, увесистую. Чтобы выдать всю степень негодования, чтобы ему стало по-настоящему больно, чтобы прошибло.
А внутри ноет – от чувств, от недавнего прикосновения, от тока, который до сих пор в венах.
И я едва удержалась, чтобы не отправить ему назад мысленный пинок.
Скотина.
Ох, позволяй нашего с Кайдом контакта тело Айрини, быть мне распятой крестом. Жестко, многократно и по самые «не балуйся».
*****
Уровень 15. Лоррейн.
Кайд.
(Drummatix – Battle Bit Original Mix)
Дрейк предупреждал, последняя стадия – самая сложная.
И она настала сегодня. Наверное, потому что он выровнял процесс, потому что удержался в нем.
И теперь почти жалел.
Десять вечера.
Начиная с восьми часов Кайд ощущал, что с ним происходит странное – его «расползает» в стороны. Другого слова, чтобы описать, не нашел. Тошнотное чувство, для человека – отвратительное.
Он как раз умывался перед сном в ванной, когда понял, что больше не видит зеркала, не воспринимает его. Мир под ногами разъезжался, как несвязанные бревна своевольного плота; уходят из пространства ориентиры. Кайд перестал координировать и позиционировать себя где бы то ни было, понял – еще немного и ворохом молекул развалится тело.
Тяжело. Упираясь обеими руками в мрамор возле раковины, он скрежетал зубами. Почему Дрейк не сказал, что трансформация – это временами противно?
Кое-как нащупал полотенце, вытер лицо, отправился в спальню. Впервые по-настоящему пожалел, что больше не человек. Сейчас послушал бы музыку, посмотрел бы телевизор, отвлекся бы на фильм. Но и фильмы, и музыка теперь стали набором частот, которые он сам же контролировал.
В кровати Кайд лежал, продолжая ощущать нестабильность внешнего мира и странную ползучесть внутреннего. Понял, что провести так всю ночь и тем более оставшуюся неделю, будет сложно. Бесконтрольно накатывало бешенство. Сейчас он мечтал замереть, непостижимым образом успокоиться, ощутить привычное. Что-то мягкое, спокойное, родное.
