– Вы… серьезно?
Покидал кабинет этот горе-онанист под мой сдавленный хохот, походивший на кашель.
Я же, оставшись одна, качала головой. Мне в последнее время везет на клиентов-идиотов, или же я просто не хочу пока чужих серьезных проблем?
Это все Дина… И ее спутники. После того как стало ясно, что на Уровнях существуют настолько притягательные экземпляры, у меня проснулся практически нездоровый интерес к устройству личной жизни.
«И еще пункт: не хочу уметь проникать ему в голову. Пусть будет загадкой. И чтобы доверие настоящее – от сердца к сердцу». Так ведь можно? Ах да, не забыть бы о главном…
Я прикрыла глаза, и новый запрос наверх отправила со всей серьезностью.
«Хочу быть счастливой!»
Обоюдно. Взаимно. Без ограничений.
Все, черт бы меня побрал, запустила я некий безымянный процесс. И смешно, и страшно.
Волнительно, трепетно, немного мучительно. Что теперь будет?
Скоро узнаю, однако.
Айрини в короткой юбке – это некрасиво. Костлявые колени, слишком тощие ноги. На высоких каблуках нелепо. В платье бесформенно, все равно, что на вешалке. В джинсах скучно.
«Прости, подруга, но одежду тебе подбирать – та еще задачка!»
В который раз кольнула тоска – на мне прежней все смотрелось идеально. Обтекаемо, плавно, женственно. А Дина уже позвонила – на семь встреча. Назвала адрес, попросила по поводу дресс-кода не париться, но разве можно? Придется в магазин… Зря, что ли, все это время я зарабатывала деньги?
*****
(Stive Morgan, Евгений Соколовский – Lyrics of the night)
Семь вечера.
Это был дом Халка, так мне пояснили. Еще назвали кучу женских имен – Элли, Лайза, Шерин, Меган, Райна, Ани… Я запомнила всех лишь потому, что имею фиксирующую, как затвор фотоаппарата, память. И еще потому, что сопоставляю имена и тела на энергетическом уровне, так надежнее.
Но куда больше имен меня заинтересовала эта уникальная купольная стеклянная комната – зимний сад. Над головой почти невидимая сфера, сквозь которую темнеет небо октябрьского вечера; за окнами облетевший палисадник. Голый и красивый. К вечеру понеслась снежная стружка – первая за весь сезон, и сразу взялись ледяной коркой тротуары. А внутри уютно – светильники, длинный стол, мягкая музыка. По периметру кресла, диваны, мягкие подушки. И миллион растений.
Говорят, с растениями помогала Тайра – экзотическая на вид брюнетка с необычной радужкой глаз – желто-зеленой. Гибкая, грациозная, словно невесомая. Она двигалась, будто плыла. Что ни жест – музыка. Сама хозяйка дома, та самая, которая жила с сенсором, оказалась девушкой вежливой и приветливой. По-настоящему душевной, из разряда людей, с кем действительно начинаешь чувствовать себя «как дома».
Я бы и начала.
Если бы находилась в своем теле…
И разозлилась на себя же – опять двадцать пять. Сколько можно?
Но все просто: тело Айрини, хоть и одетое в длинную юбку цвета бордо и новую мягкую серую водолазку, все равно тело Айрини. В нем я везде жила чужую жизнь. Смотрела на мир, как сквозь прорези в картонном манекене. Навечно запертый узник.
Наверное, кудрявая Шерин чувствовала, что расслабиться мне не удается, и потому время от времени предлагала то напитки, то закуски. Пришлось спрятаться в высокие заросли с широкими листьями – удобный и тихий наблюдательный пункт.
Дружно накрывали на стол. Откуда-то из основной части дома приплывали в «сферу» тарелки, высокие блюда, столовое серебро, бокалы, декор для сервировки. В какой-то момент меня отыскала Бернарда, юркнула в «штаб», улыбнулась.
– Скрываешься?
Я лишь развела руками – чуть-чуть, мол. Непривычно ведь в незнакомой компании, когда все уже давно «свои», а ты «чужой».
– Хорошая… комната.
Лучше уж на нейтральные темы.
– Да, Халк и Шерин ее только закончили. Очень гордятся. Собственно, сегодня как раз ее небольшая «презентация». Заметила, какое прозрачное стекло?
– Да, его почти не видно.
– Это еще не все. Оно работает как большой телевизионный экран и может транслировать заданные изображения, красивые сцены, панорамы, даже звездопад. Сегодня посмотрим.
Дина держала в руке бокал с шампанским. Она у себя, ей везде и со всеми легко.
– А ты сегодня… без… своего?
Незнакомых мужских лиц я не заметила. Она без избранника?
– Он редко посещает такие мероприятия. Часто занят.
Ах да, он же Комиссионер. Кстати, а вот одну незнакомую девушку я заметила. Спокойную, не очень разговорчивую, красивую. Волосы пепельные, под каре, глаза голубые, движения чуть скованные. Нас не представили, она пришла чуть позже остальных и почти сразу, как и я, юркнула в дальнее кресло между высокими кустарниками.
– А она кто?
– Она? – Бернарда улыбалась, а во взгляде хитринка. – Забавно, что ты спросила…
– Почему?
– Она тоже… не отсюда. Из моего мира.
– Тоже «телепортер»?
– Нет. Ее зовут Яна. И она тоже любовь одного из представителей Комиссии.
Надо же. Получается, история Ди не исключение, а почти уже закономерность, если нашлась такая вторая.
– Ничего себе.
Бернарда смотрела туда же, куда и я.
– Он очень о ней заботится. Очень. – А в голосе теплота. – Представляешь, когда они сошлись, он отыскал для нее ее родителей. Яна росла сиротой в детском доме, родных не знала. Джон сделал ей такой подарок: поднял в моем мире всю документацию, узнал, где ее мать с отцом живут, вернул им дочь.
– Как же… в детском доме, если родители живы. Отказались?
– Нет. Там очень драматично вышло… Какая-то сумасшедшая тетка, потерявшая ребенка, выкрала на улице коляску. В тот день с Яной бабушку отправили гулять. Бабушка отвернулась на минуту, коляски уже нет. Горе на всю жизнь.
– А воровка? Сама стала растить?
– Погибла от кровотечения через неделю, не оправилась от послеродовой травмы. А кричащую девочку через стену услышали соседи. Дальше – дом малютки.
У меня аж нутро перевернулось.
– Слов нет…
– Да. Поэтому Яна для нас по-своему тоже новенькая. Она очень долго жила на Земле, наверстывала упущенное с семьей время. Джон ее навещал.
– Хороший он, получается, мужчина.
– Хороший. Но сложный, как и все Комиссионеры.
Для меня все равно хороший, если сделал для избранницы такое. Человек без семьи – перекати-поле, мне это было известно.
