– Не тяжело, – я не удержалась, спросила, – жить среди чужого?
Она отвернулась, посмотрела в сторону. И ответ я прочитала по глазам: «Что изменилось бы с переездом в другую квартиру? Я осталась бы собой. Точнее, не собой. Бессмысленно».
Действительно. Счастье для нее в другом.
Чай мы заварили в старых фарфоровых чашках, украшенных цветами пиона. Печенье высыпали в хрустальную вазу-рыбу.
За окном прогорал очередной осенний день – мягче, спокойней сделался свет, небо затянуло сероватыми тучами.
– Значит, ты телепортируешь их на заданиях?
– Да. Сейчас не так часто, больше «по требованию».
– А давно ты обнаружила это в себе?
– Дар к телепортации? Да, кажется что уже давно, потому что слишком сильно изменилась жизнь. Просто иная реальность.
Мы никуда не торопились, компания друг друга нам нравилась. И потому я рассказала о том, как работала в Ленинске обычным переводчиком, жила скучную и блеклую жизнь, пока не случилось это – случайный прыжок сначала в Нордейл, затем в Прагу.
– Напугалась тогда?
– Не то слово. Многого не могла понять. Например, почему моему появлению не удивляются люди? Почему реагируют, как на нечто само собой разумеющееся? Чувствовала дискомфорт от мысли, что «раскладываюсь» на атомы, а после вновь собираюсь где-то еще. Боялась, что однажды вот так не сложусь полностью…
«Внутренности где-нибудь забуду».
Кажется, я еще не видела, как она смеется – Айрини, – какой светлой и даже по-своему привлекательной становится.
– Скажешь тоже… На самом деле процесс твоей «телепортации» называется «осознанный перевыбор местоположения». Касательно того, что ты раскладываешься на атомы, ты и так, как и любой другой человек, делаешь это миллион раз в секунду – это обычная частота «обновления» тебя в линейной последовательности.
Я восхищенно внимала чужой речи. «Да ей бы с Дрейком диалоги вести – эти двое точно на одной волне».
– Да, мне вроде как объяснили. Но все равно пришлось привыкать. А почему «перевыбор»?
Айрини поясняла с удовольствием, наверное, не часто общалась на темы, которые ей нравятся.
– Ну вот, как в случае с твоей… Прагой, где тебя никто не заметил… На самом деле ты туда физически не перемещаешься. Но твое сознание перевыбирает версию тебя, которая уже приехала в этот город, оставила вещи в гостинице и прогулялась до площади. Поэтому люди спокойны – они видели, как ты туда пришла.
Я обалдело распахнула глаза.
– Получается, в какой-то реальности я просто приехала в Прагу?
– Да, во многих из них. В одной одежде, в другой, в разные сезоны. С вещами, без вещей, с коричневой сумочкой, красной, синей… Понимаешь? И каждый раз, когда ты якобы куда-то перемещаешься, ты не раскладываешься на атомы, просто выбираешь версию той реальности, где ты этого места уже достигла. Ведь ты во всех местах, согласно мирозданию, уже существуешь. Во всех возможных. И ты заменяешь одну точку нахождения себя другой точкой, потому что обучила этому саму себя. Любой человек так мог бы, если бы предположил, что может. Ведь не обязательно, если пошел вдоль по улице, делать, положим, сто шагов, чтобы достичь ее конца. Можно уже «перевыбрать» себя в конце.
– И ты это можешь?
– Могу. Только мне понадобится без тренировки много времени и усилий. Гораздо больше, чем тебе с твоей привычкой. Я потрачу полдня, семь раз обольюсь потом и потеряю пару килограмм.
Здорово, оказывается, говорить с кем-то, кто понимает «в теме».
– А как быть с ребятами, которых я тоже с собой «переношу»?
– Ты их не переносишь. Та же схема: ты выбираешь ту версию реальности, где вы уже там. С одним человеком, с другим, хоть с полком.
Кухня Айрини, благодаря занимательному диалогу, казалось мне все более уютным местом.
– Тогда… сколько же тогда ВСЕГО существует реальностей?!
– Сколько?
И Эра рассмеялась.
– Биллион мульонов в квадратном триллионе. Бесконечное количество. Мозг не сможет представить.
Обалдеть. Здорово. Мне только что очень понятным языком сообщили, что мои «внутренности» при транспортировке никогда не потеряются. Еще одна замечательная новость. Не то, чтобы я волновалась…
И вдруг подумала, что моей новой знакомой было бы интересно разговаривать с Комиссионером – их знания оказались бы сходными. Вот только Эра все-таки человек, и человек горячий, с эмоциями. А парни в серебристой одежде, пока их не «разбудишь», больше похожи на глубоководных рыб.
Печенье оказалось слишком сухим, зато с выдавленным на поверхности сердечком.
«Нужно будет в следующий раз захватить вкусности с собой».
И мысленно вернулась к тому событию, из-за которого сегодня здесь оказалась.
– Теперь веришь, что любая твоя ситуация решаема? С такими-то парнями…
– Да, подловила ты меня.
Я до сих пор немного смущалась от того, что так откровенно «выпендрилась», но и балдела от того же. Да и кто бы на моем месте не выпендрился? Попроси меня любой из отряда о такой же услуге, мол, приди, покажись кое-кому, я «за» в любое время. Если это зачем-то надо им, значит, надо и мне. В этом мы едины.
– Хоть бы предупредила…
– И растеряла бы весь эффект внезапности.
Мы уже второй раз кипятили чайник. Осеннее солнце устает быстро; за окном неторопливо и неуловимо серело. Еще чуть-чуть и начнет темнеть. И пусть от сидения на жестких стульях затекла пятая точка, расходиться не хотелось.
Эра задумчиво рассматривала пион на своей чашке. Делалась все серьезней, хмурила брови. О чем думает, стало понятно из прозвучавшей фразы:
– Только… не очень удобно втягивать в свои проблемы чужих людей. И, если парни стрелять умеют отлично, то этот вопрос с открытием портала в прошлое… Это ведь сложно. Ты уверена, что не навлечешь на себя проблемы?
– Не навлеку. Но повторюсь, что я попробую… Ничего обещать, к сожалению, не могу.
«Дрейк мне гнуть время после истории с Дэллом запретил строжайше». Увы, не то у меня умение, не те навыки. Так бы сама. Однако есть в этом мире и другие умельцы.
– Я, конечно, спрашивала, почему ты это делаешь…
Видно было, что ей действительно неудобно. Вот и оказалось, что человек, многократно помогающий другим, никогда сам о помощи не просил.
– Хочешь, объясню, почему?
Я пришла ей на помощь.
– Почему?
– Потому что мой мир очень похож на твой. И мне обидно.
– За меня?
– Да, за тебя. У нас на Земле тоже действуют секретные службы, которые вербуют всех, кто им выгоден. И вербуют далеко не всегда «сахаром», чаще кнутом. Поймай они меня до того, как я очутилась здесь, я, возможно, повторила бы твою судьбу.
