Снег валил третьи сутки – то колкой крупкой, то филигранными снежинками, то, как сейчас, большими липкими хлопьями.
Кира стояла возле окна своего кабинета в башне и смотрела в большое, веющее холодом стекло. Поздний зимний рассвет так неубедительно серел сквозь тучи, что понять, это уже он или отражающаяся от снега подсветка замка, не удавалось. В последний раз двор и посадочную площадку расчищали поздно вечером, перед самым отбоем, и с тех пор их замело на полметра. Кира определила это по статуе Ванессы Кассандрийской, по колено утопшей в снегу. По первое колено, ибо скульптура служила наглядным доказательством, что киборги способны не только на механическое копирование, но и на творчество. Впечатленная им живность облетала шедевр по большой дуге, если и оскверняя его натуральным удобрением, то исключительно от избытка чувств, а один какой-то журналюга даже накатал огромную заказную статью, что, мол, подобная абстракция является надругательством над памятью покойной герцогини, как, собственно, и вся деятельность ОЗК на дареной планете. Разозленная и расстроенная Кира уже решила убрать статую, чтобы не провоцировать злопыхателей, однако не прошло и суток с публикации статьи, как незадачливый писака споткнулся на ровном месте и сломал обе руки. Шутки про призрак герцогини не прекратились, но приобрели уважительный оттенок, а статуя получила статус оберега.
Увы, с финансовыми проблемами ОЗК приходилось справляться самостоятельно. Наследство Ванессы Кассандрийской оценивалось в такую сумму, что нули рябили в глазах, но живых денег к нему не прилагалось, только замороженные в недвижимости, причем в эту пору года – в буквальном смысле слова. Вести по такой погоде строительные работы, а тем паче заниматься сельским хозяйством было нереально, и зимой освоение планеты сильно тормозилось.
Федерация же, при показушной поддержке, так и норовила сунуть ОЗК лом в ядерный реактор. Официальной блокады Кассандры не было, однако возле планеты постоянно шнырял полицейский корвет – «исключительно ради вашей безопасности!» Нет, патрульные вели себя строго в рамках закона и, возможно, действительно отпугивали антидексистов, но «плановая» проверка всех пролетающих мимо кораблей неизменно оборачивалась ворохом штрафов – ведь придраться, при желании, можно к чему угодно, даже к схеме эвакуации, висящей не слева, а справа от шлюза. В итоге частные торговцы и дальнобойщики стали облетать Кассандру, как зачумленную, а государственные транспортные компании выкатили такой прайс, что проще расчищать снег лопатами и отапливать замок дровами. Благо камины Ванесса не демонтировала, оставила в декоративных целях.
В ход шли и другие грязные приемчики. Федерация постоянно задерживала и пересматривала дотации в надежде (пока тщетной) их урезать, оспаривала разумность каждого конфискованного ОЗК киборга, создавая уйму юридических проблем и хлопот, а в плане бухгалтерии и делопроизводства вела себя хуже крамарцев. Плюс постоянные инспекции пожарной, санитарной, социальной и прочих госслужб, нападки антиобщественных (как ядовито выразилась Мэй) организаций типа «Живых» и «Свободного космоса», а так же легальных, но оттого не менее безумных сект, исподволь натравливаемых на ОЗК в надежде побить подобное подобным. Особенно лютовали «Дети Рода», осуждавшие все, что, по их мнению, шло вразрез с матерью-природой, которой виднее, кому и как размножаться. Раньше они боролись против УЗИ, генетических тестов и искусственного оплодотворения, затем переключились на пробирочников, а уж идея разумных киборгов и вовсе привела их в бешенство. Самое забавное, что против обычных киборгов они не возражали – их возмущало, что «бездушных полумашин» приравняли к «настоящим», богоодобренным людям, а если ОЗК еще и отстоит их право на размножение, то пропала Галактика! Нет, ее погубят не войны между людьми и киборгами, а куда более безжалостная рыночная экономика: кто станет нанимать на работу обычных людей, когда модифицированные работают втрое быстрее и точнее? Открыто в этом признаться сектанты не могли и продвигали свои претензии под соусом «бесчеловечных экспериментов над младенцами», которых в процессе производства якобы гибнет больше, чем получается киборгов. Как ОЗК ни уверяло, что использование более совершенной и дорогой технологии («DEX-компани» работала по принципу максимальной прибыли, а «невезучие» зародыши просто пускались на переработку) сравняет смертность инкубируемых плодов до таковой при естественной беременности, сектанты не унимались и вопили, что данные фальшивые, а эксперты подкупленные.
Кира прекрасно понимала, чего добиваются их недруги. Что ОЗК сдастся и либо урежет свою киборгоспасательную деятельность (тут бы уже спасенных прокормить!), либо откажется от непосильного наследства. Тогда Кассандра перейдет к внуку герцогини, а он щедро вознаградит пособников. «Обездоленные» родственники Ванессы до сих пор скакали на всех новостных каналах, фонтанируя крокодильими слезами; впрочем, снискать общественное сострадание им было сложно, ибо холеные морды страдальцев, унаследовавших всего-навсего кучу акций и недвижимости, еле помещались в вирт-экран.
Кира охотно отдала бы им полпланеты, да даже три четверти, лишь бы ОЗК оставили в покое, но завещание было неумолимо: либо вы становитесь хранителями Кассандры, либо ее и без вас найдется кому испоганить.
Организовать экологичную и одновременно прибыльную эксплуатацию планеты было вполне реально, главное – продержаться первые два-три года. Когда колония станет полностью автономной, Кассандра сможет потребовать от Федерации суверенитета, и тогда… И тогда поднимется новая волна интриг, скандалов и политических дрязг.
Кира подловила себя на нервном тереблении кончика косы и, решительно разжав пальцы, закинула ее за спину. Годы состоят из месяцев, месяцы из суток, и если не таращиться в эту пропасть до смертельного головокружения, а сосредоточиться на сегодняшнем дне, то завтра победа станет чуть-чуть ближе.
Глава ОЗК повторяла это себе каждое утро, но пока что холодная война (Кира зябко передернула плечами) только набирала обороты.
Дверь замка со скрипом, отодвигая в сторону снежные заносы, приоткрылась, из нее вылетела стая корги и с разгону намертво влипла в снег. Возмущенно поскулив и потявкав, собачки сориентировались и принялись высоко подскакивать, как мышкующие лисы. От крыльца веером потянулись оставленные ими борозды.
Последним из замка выглянул Лаки, воровато покрутил головой по сторонам, обнаружил сурово грозящую ему пальцем Киру и шарахнулся обратно. Корги продолжали рыжими блохами расползаться по двору, будя сперва обладателей чуткого слуха, а затем всех остальных. В замке засветилось одно окно, второе. Из башни Кира их не видела, но на снегу появлялось все больше желтых бликов.
Несмотря на показания термометра, денек обещал быть жарким.
В приоткрывшуюся дверь кабинета белым флагом просунулась чашка с кофе, а следом вошел несущий ее секретарь. Вид у него был сочувственный, но непреклонный.
Глава ОЗК вздохнула и отвернулась от окна. Последнее, что она успела выхватить краем глаза, – как Лаки длинной «ласточкой» прыгнул с крыльца в снег и погреб вслед за Чипсом.
