– Где ты увидел пулеметы? – удивился командир второй группы.
– Разделил двадцать шюциков на четыре и получил четыре пулемета.
– Обычно дежурят по одному! Двадцать минус четыре и твоей группе остается шестнадцать!
– Правильно, шестнадцать спящих, – ответил Костя и указал на темные окна.
Недовольно засопев, командир второй группы разделил бойцов и отправился блокировать предполагаемые пулеметы. Остальные взяли оружие на изготовку и тихо вошли в домик. Темноту просторной комнаты слегка подсвечивали обычные кухонные керосинки. Чайники уже шипели, но еще не кипели, рядом, завалившись на стол, сладко спал дневальный.
– Командир, оружие здесь, винтовки кучей свалены у двери, – прошептал боец.
– Рядом с печкой на полу «Летучая мышь», зажигай, – тихо ответил Костя.
Негромко лязгнул механизм подъема стекла, спичка высветила разложенный на столе завтрак, а свет загоревшейся керосиновой лампы показался ослепительным.
– Локтем прикрой, иначе всех разбудишь! – взволнованно прошипел кто-то из бойцов.
Дневальный сонно встрепенулся, но ближайший боец зажал ему рот ладонью и завернул правую руку за спину. Шюцкоровец засучил ножками, но боль в суставе лишила бедолагу сознания, и он обмяк.
– Ловко ты его, – с нотками восхищения похвалил Костя.
– Обычный прием захвата бандитской «малины», сейчас покажу заключительный этап, – ответил боец.
В царские времена любой нежелающий работать мог обратиться в ГОП
[80] и получить бесплатное жилье с пропитанием. Ему гарантировались неплохие условия, примером этого служит бывший петербургский ГОП, а ныне – гостиница «Октябрьская». При советской власти тунеядство карается законом, и асоциальный элемент сбивается в «малины», которые регулярно накрывает милиция. Для Кости предложение стало палочкой-выручалочкой, ибо, кроме как перестрелять спящих, в голове не было иной идеи, и он согласился:
– Действуй!
Бойцы грубо саданули ногой дверь в смежную комнату и зычно закричали:
– Вставай, скотское отродье, быстро, быстро, бегом на улицу!
Замерший от неожиданности Костя не мог поверить в реальность происходящего, а когда опомнился, начал торопливо переводить. Впрочем, в переводе не было необходимости, шюцики покорно выбегали на снег, становились на колени и закладывали руки за голову. Не прошло и полминуты, как захват пленных был завершен. В складе напротив протрещала короткая очередь, и финский отряд в исподнем пополнился дозорными в ватниках.
* * *
Дабы не стоять без дела, Костя вернулся в домик для осмотра трофейного имущества. В углу за небрежно составленными винтовками притулился черный ящичек непонятного предназначения. Право, зачем нужен деревянный ящик с ведерной дужкой и керосиновой лампой внутри? В поисках разгадки зажег фитиль, и ответ пришел сам. Стенки с трех сторон оказались сдвижными, а за ними скрывались красное и зеленое стекла. Сигнальный фонарь, причем, судя по старорежимным надписям, изготовлен в девятнадцатом веке.
Находка напомнила о необходимости подать обусловленный сигнал, и он поспешил к внешней стене западного склада. Как ни странно, свет древнего фонаря оказался ярче карманного фонарика, и через несколько минут по льду прибежала толпа красноармейцев.
– Жмитесь к стене склада, иначе нарветесь на пулемет, что стоит на углу набережной, – предупредил Костя.
– Сейчас мы его оприходуем! – хвастливо заявил вышедший на свет фонаря майор.
– Оприходуешь? Финны в ответ расстреляют из пушек лед, и придется вам до весны сосать лапу.
– Из города снаряд через башню не перебросить.
– Долбанут со стороны железной дороги, с той стороны прямая линия выстрела.
– Слушай, стратег, обойдемся без твоих подсказок. Операция продумана до мелочей и батареи заранее пристреляли опасные участки.
– Эти, что ли? – Костя указал на трубы батальонных минометов.
– Нет, поставим на чердаках складов и начнем обстрел улиц и парков, затем сгоним шюциков с городской стены.
– Как знаешь. Принимай замок и пленных, а мы пошагали восвояси.
– Э, нет, твой отряд остается здесь.
– Зачем? Мы – милиция! Из пулеметов стрелять не умеем, с винтовками наперевес в атаку не ходим. Нечего нам здесь делать!
– Не придуривайся, младший лейтенант, я прекрасно знаю, что вы умеете, а что не умеете.
Косте очень не хотелось оставаться на крошечном пятачке под носом у финнов. Активная боевая деятельность аукнется мощным ответом шюцкора с непредсказуемыми последствиями. Увы, приказы исполняют, а не обсуждают, и он с опущенной головой вернулся в замок. Первым делом майор переписал пленных и отправил под конвоем в расположение войск РККА. Затем занялся распределением бойцов по позициям и организацией быта.
Оставшись в одиночестве, Костя заинтересовался минометчиками. Вспомнился бой в карельской деревушке, где знания заменял энтузиазм, и он отправился на чердак склада. Бойцы разбирали обращенный во двор скат кровли и устанавливали минометы опорной плитой на выход несущей стены. Заметив постороннего, командир в петлицах старшего лейтенанта недовольно спросил:
– Пришел по делу или давать непрошеные советы?
– Учиться, – лаконично ответил Костя.
– Учиться? Чему?
– Месяц назад нужда заставила стрелять из миномета.
– Сами не подорвались?
– Пронесло, остались живы-здоровы и финнов напугали.
– В умелых руках опасное для врага оружие, главное – выбрать правильную позицию и ровно установить плиту.
– Научишь?
– Иди к сержанту и выполняй все приказы, Бондаренко быстро научит.
Едва Костя сделал первый шаг, как в чердачном люке показалась голова бойца.
– Товарищ младший лейтенант, вас майор вызывает! Срочно!
– Что-то случилось?
– Не знаю. Как только связисты наладили связь, позвонило начальство, и майор приказал срочно найти вас.
Шестовую связь через Выборгский залив навели одновременно с переходом по льду первых батальонов, и звонок мог быть из штаба армии. В надежде, что это так и поступил приказ вернуть отряд НКВД в Ленинград, Костя помчался вниз.
Глава 13
Ранение
Майор действительно сидел у полевого телефона и внимательно рассматривал карту города. Заметив младшего лейтенанта, поспешно сунул ее в планшет и коротко сказал:
– Пошли.
– Куда? – удивился Костя.
– В башню, сориентируешь меня с местностью, ты хорошо знаешь Выборг.
