* * *
Возвращение на трофейном танке чревато неприятностями, их могут забросать гранатами – и будут правы. За полкилометра до места сбора раненых Костя снизил скорость, а бойцы сели на башню. Вопреки опасениям рядом с ранеными оказался лишь один морпех, а завидев танк, замахал руками и выбежал на дорогу:
– Шюцики идут лесом на западную дорогу, наши в полном составе ушли на склон для отражения атаки!
– Радист выходил на связь? – тревожно спросил Костя.
– Приказали стоять насмерть и обещали прислать подкрепление. Радист ждет вас в разбитой башне.
Командир должен быть с отрядом – это аксиома, вместе с тем радист просто так не станет ждать, особенно после приказа «стоять насмерть».
– Беги к парням, сообщи о захваченном танке, я – к разбитой башне и сразу к вам.
Радист подошел к танку со связкой гранат в правой руке, а протягивая радиограмму левой, пояснил:
– Я не трус, подвоха опасался. На башне финская свастика, а лица ваши, вот и приготовил на всякий случай.
– Трус сначала бросит гранату, затем подумает, – резонно заметил Костя и взял радиограмму.
Текст за подписью начштаба Седьмой армии одновременно порадовал и озадачил: «Командиру сводного отряда тов. Мишутину. Приказываю лично встретить подкрепление и передать батарею майору Ведерникову. Далее выполнять особое поручение».
Передать командование – это хорошо, выполнять приказы намного легче, чем отдавать. Но короткое дополнение «Далее выполнять особое поручение» подразумевало неприятность, которая могла оказаться очень большой. Тяжко вздохнув, убрал радиограмму в планшет и спросил радиста:
– Тебе известно время подхода подкрепления?
– Осталось минут пятнадцать-двадцать, аэросани – на подходе к причалу гарнизона.
– Чего стоим? Прыгай на танк, иначе опоздаем!
– Не могу, я держу непрерывную связь, радиостанция подключена к аккумуляторам освещения башни.
Нет так нет, Костя спустился вниз и погнал танк к развалинам гарнизона. Впрочем, спешили зря, вереница знакомых аэросаней с обычными ялами на буксире показалась на льду лишь через полчаса. Они ползли черепашьей скоростью, зато одним заходом доставили полный батальон, что подтвердил майор.
– Ты Мишутин? – грубо спросил Ведерников. – Покажь документы.
– Во вражеский тыл ходят без документов, но начальство забыло их забрать, – усмехнулся Костя и протянул удостоверение.
– Милиция? Как ты здесь оказался?
– Послали.
– Ладно, не моя проблема, держи пакеты и топай дальше, батальону пора ставить палатки.
– Мой взвод уходит, а ты ставишь здесь лагерь? – уточнил Костя.
– Не лезь в мои дела! – грозно заявил майор.
– Как скажешь, я увожу людей, а через полчаса сюда придет финский батальон.
– Какой батальон!
– Тот, чью атаку мы сейчас отбиваем. Кстати, тебе в спину смотрит батарея восьмидюймовок.
– Батальон, строиться! – истошно заорал Ведерников и тихо добавил: – Веди, лейтенант.
Поднявшись по дороге наверх, Костя ловко забрался в танк и услышал вопрос смущенного майора:
– Отбил у врага или финны сами бросили?
– Они ничего не бросают, даже сгорели вместе с броневиком.
«Викерс» по-козлиному дернулся и, натужно завывая, пополз на холм, на обратном склоне которого залег сводный отряд морпехов и НКВД.
Глава 12
Выборг
Ситуация выглядела патовой, батальон шюцкора сосредоточился на краю леса в зарослях шиповника и постреливал из винтовок. Бойцы огрызались короткими очередями пулеметов. Одни боялись идти в атаку, другие по малочисленности лишены возможности отогнать противника. Пушки сюда не достанут, надежда только на танк, хотя он легко бронирован. Впрочем, если держать полукилометровую дистанцию, то шюциков можно отогнать. С такой дистанции не каждый попадет из винтовки в танк, а если учесть моральное воздействие, то финики должны отойти.
– Почему встали, командир? – спустился из башни боец. – Надо бы нашим помочь.
– Заряжай фугасными и показывай мне дорогу, – ответил Костя.
– Это как показывать, сам не видишь?
– Сейчас вижу, при закрытом люке через щель ничего толком не рассмотреть.
– Не докричусь, – с сомнением ответил боец.
– Ногами, ногами. В левое плечо или правое пинай, если надо встать, пнешь в спину.
– У нас через щелочки тоже мало что разглядишь.
На английских, равно как на немецких и прочих танках обзор действительно хреновый. С началом войны конструкторы додумались до командирской башенки, но она позволяла заметить удаленные объекты, а стометровая зона вокруг танка оставалась слепой. В то же время на «Т-26» командиру устанавливали танковый перископ «ПТ-1», а «Т-34» снабдили сразу двумя, командиру – «ПТ-6», а заряжающему – «ПТ-4» или «ПТ-7».
С началом блокады поставки с ЛОМО прекратились, а уральские заводы не сумели наладить выпуск оптических призм. Попытка заменить их зеркалами потерпела неудачу, посему пришлось ставить командирскую башенку. Зато панорамный водительский прибор «МК»
[67] исправно поставлялся всю войну и позволял механику-водителю уверенно управлять при закрытом люке. Здесь о подобной роскоши можно только мечтать, и Костя со вздохом тронулся с места.
Грохоча траками по граниту, танк проехал с треть пути, и вдруг над головой тявкнула пушка. Снаряд, причем бронебойный, метрах в двухстах срикошетил от земли, завизжал и улетел в неведомые дали. Вот оболтусы! Бесполезно стрелять на ходу, даже со стабилизацией, но главное – иное: перед выстрелом механик-водитель должен закрыть люк, иначе контузия обеспечена.
В порыве отругать стреляльщиков Костя резко затормозил, но вовремя вспомнил, что он не проводил инструктажа и ругать может только самого себя. Тем не менее дернул за сапог наводчика:
– Следующий раз пни в спину, выстрел из стоящего танка намного точнее.
– У них снаряды бракованные! Не взрываются от удара о гранит!
– Надо на маркировку смотреть! В боеукладке бронебойные и фугасные.
В башне завозились, затем клацнул затвор, и снова тявкнула пушка. На этот раз снаряд улетел в лес, но взметнувшиеся вверх ветки подтвердили, что на этот раз снаряд выбрали правильно. Пришлось снова дернуть за сапог наводчика:
– Не спеши! Я подъеду ближе и развернусь вдоль кустарника. После каждого третьего выстрела проеду сотню метров и снова встану.
Однако далеко проехать не получилось. Тронувшись после третьей остановки, Костя увидел перед собой жиденькую цепь морпехов. Парни пошли в атаку, азартно паля из автоматов! С одной стороны, плотный огонь создает значительное психическое давление на противника. С другой – неприцельная пальба – всего лишь бесполезная трата патронов. Тем не менее оставлять атаку без поддержки нельзя, и он повернул в лес.
