Начальник штаба еще раз прочитал перевод и сердито спросил Костю:
– По сведениям Генштаба, против нас стоит Восьмая дивизия, а она не указана.
– Проверьте оригинал, номера воинских частей указаны цифрами, а дивизия на всех языках дивизия.
– Ведите сюда вашего генерала, – угрюмо приказал командарм.
Пленник начал капризничать, требовать денщика, затем долго кряхтел, пытаясь натянуть сапоги с узкими голенищами. В конечном итоге пограничники дали ему валенки и вывели на всеобщее обозрение. Увидев командарма с захваченными документами, небрежно заметил:
– Завтра тебе конец, к полудню мои парни захватят артиллерию, а вечером вернут укрепрайоны Суммакюля.
– Где Восьмая дивизия? – проигнорировав реплику, спросил генерал.
– Ждет ваши танки на левом берегу Вуоксы.
– Конкретнее можешь сказать?
– Поселок Вуосалми, других мостов через реку нет, – по-прежнему небрежно ответил пленный.
– В вашем Генштабе сидят дураки! Мой правый фланг наступает на Антреа
[59].
Финский генерал охнул, судорожно вытер ладонями внезапно вспотевшее лицо:
– Там штаб Маннергейма!
– Не волнуйтесь, сбежит ваш фельдмаршал, корпусу еще сутки пути, – усмехнулся командарм.
– Куда делась Тринадцатая армия? – поинтересовался пленный. – Она прорвала наши укрепления и исчезла.
– Скоро появится, войска обходят Ладогу с севера.
– Вы… вы окружаете нашу стотысячную группировку, что стоит на подступах к Петрозаводску?
– Правильно догадались, дороги уже перерезаны и судьба ваших солдат предрешена.
– Война проиграна, – обреченно заявил финский генерал.
Война за Карельский перешеек? Ха! Красноармейцы – в сотне километров от Ботнического залива! Советские газеты много писали о боях на севере, где группу армий «Лапландия» шуганули от Кандалакши. Ораву финнов загнали в тундру силами одного стрелкового полка и накрепко блокировали единственный транспортный узел. Если Тринадцатая армия возьмет Сортавалу
[60], в чем оба генерала не сомневались, то группе армий «Карелия» – тоже хана. Отступление через реликтовый лес приведет в гигантское болото с Сайменскими озерами.
* * *
Под утро из Ленинграда приехал начальник контрразведки НКВД и забрал пленного вместе с капитаном. Костю похвалили за находчивость и приказали добавить в группу бойцов пограничника. Хорош подарочек! Как одному уследить за двенадцатью танками управления? Последний рубеж обороны, или линия VV
[61], представляет собой полосу пятикилометровой ширины. За фортами в шахматном порядке стоят ДОТы, и так – до городских окраин. Сам город заполонил шюцкор, каждый дом превращен в многоярусное укрепление, а площади и парки заняты артиллерией.
При этом противотанковые заграждения отсутствуют как таковые. Досужие туристы двадцать первого века позируют на фоне непроходимых рядов бетонных или гранитных надолбов. В реальности – это Карельский вал сорок третьего года, оставленный финнами без единого выстрела. Встречаются фотографии врубленных в скалы укреплений или орудийных фундаментов. Это остатки противодесантной обороны дореволюционных времен, разоруженных во времена Хрущева.
Разгром Вермахта под Сталинградом и катастрофа под Курском заставили финнов озаботиться собственной участью. В надежде задержать советских солдат они создали «неприступную» линию обороны шириной от Сестрорецка до Котки. Увы и ах! Удар Красной Армии между Ладогой и Онегой закончился взятием Лаппеенранты. Советские танки остановились перед беззащитной столицей, и финны снова подняли белый флаг.
Для выполнения боевого задания необходимо согласовать действия с командирами танков управления, и Костя поспешил из кабинета. Он надеялся договориться с шоферами, но столкнулся с командармом.
– Куда спешишь? – поинтересовался тот.
– О результатах разведки надо доложить командиру корпуса телетанков.
– Утром доложишь на совещании командиров частей, – рассмеялся генерал, – а пока отдохнешь у меня.
Штаб армии располагался в собранных на скорую руку щитовых домиках, где Косте предложили раскладную койку с панцирной сеткой. Слишком мягко, оттого неудобно, но усталость взяла свое, и он моментально уснул.
– Товарищ младший лейтенант! Товарищ младший лейтенант! Вставайте!
Настойчивое требование вырвало из сна, и Костя увидел накрывающего стол бойца с повязкой дневального.
– Дай немного поспать.
– Вставайте! Через двадцать минут вам надо быть у командарма.
Разве можно отдохнуть за неполные два часа? Сонный и расквашенный, он буквально переполз из койки на табурет и принялся за завтрак. Сделав пару глотков крепчайшего чая, вяло полюбопытствовал:
– Ты ленинградский или из пригорода?
– Наш взвод из Торжка, – ответил боец.
– Недавно прибыли?
– Седьмая армия сформирована в сентябре из региональных частей Калининской и Ярославской областей.
– Вот как? – удивился Костя. – Я был уверен, что здесь служат ленинградцы.
Боец немного помолчал и неожиданно заявил:
– Ленинградцев увезли защищать эстонцев, в городе остались лишь потомки дворян с прочей интеллигенцией.
Презрительный тон ответа заставил поперхнуться. Рассказы о пренебрежении рабочих и крестьян к «прослойке советского общества» Костя всегда считал вымыслом. Откашлявшись, заинтересованно спросил:
– Давно прибыли на Карельский перешеек?
– Сразу после финского артобстрела. Едва успели расконсервировать укрепрайон.
Разговор продолжился по пути в штаб. Боец рассказал, что первоначально Седьмую армию формировали для противодействия германским войскам. Политработники так и говорили: мол, Вермахт напал на Польшу и опьяненный успехами может продолжить наступление на СССР. В октябре Германия отвела войска от советской границы, и бойцов начали распускать по домам. Увы, через неделю в газетах напечатали ультиматум финского правительства, и армию начали готовить к переброске в Карелию.
* * *
Штаб в стандартном щитовом домике встретил грохотом телетайпов и пишущих машинок. Дежурный провел Костю в приемную, где адъютант без лишних вопросов открыл дверь в кабинет командарма и легонько подтолкнул в спину.
– Вот, полюбуйтесь, – без предисловий заговорил генерал, – к врагу ходит контрразведка НКВД! Где наши, спрашивается?
Судя по повисшей тишине, вопрос был риторическим, но один из полковников все же ответил:
