Собственно, вначале они такими не были. И нет, вы неправильно подумали, я тут совершенно ни при чем. Не настолько уж у меня мозги после встречи с сиреной повернулись, чтобы я собственной охране пакости строил… То есть, конечно, некоторую неадекватность я все же приобрел, не спорю: дело обычное для тех, кто песнями рыбохвостых заслушивается и при этом в живых остаться ухитряется (это я уже потом, в библиотеке у Лауры покопавшись, выяснил, пытаясь понять, что за шальное настроение на меня на корабле напало), но не настолько, чтоб охрану донимать, мешая ей заниматься самым важным в мире делом — моей защитой.
Так что первую часть пути они ехали бодро — все полтора дня. Пока до леса не доехали. А что лес? Хороший лес. Густой, большой, строевые сосны да ели, расположен весьма удобно! Темноват немного, но для ельника — дело обычное. Заболочен чуть-чуть, но опять-таки тропки вполне сухие, удобные.
И название у него простое — Темный лес. Ясное, понятное, вполне неплохо описывающее суть. Действительно, темноват лес и мрачноват, впрочем, как и любой ельник.
И чего тут бояться? Крестьяне вон в деревеньке почти у опушки который век себе живут, не тужат… Дети спокойно грибы-ягоды на опушке собирают. А вот рубить лес не получается. Всенепременно с лесорубом что-нибудь случается — или дерево на него упадет, или медведь голодный набредет. Это если живое дерево рубить. Сухостой — на здоровье, никаких проблем. И упадет куда надо, и ветки-сучья в падении само обломит, да и дома из подобного сухостоя получаются отличные, а дрова — жаркие и негниющие. Не бедствовали местные крестьяне, отнюдь не бедствовали!
А вот в глубь леса соваться не стоило. То есть по нужде и ненадолго, доброму человеку, особенно если с тропинки не сходить, — это можно. Некоторые и вовсе насквозь лес проходить ухитрялись. И не только проходить, но и купеческие караваны за собой проводить, с чего и жили. Объезд — он долгим получался, напрямик немало времени экономилось.
Но вот разбойников да браконьеров в этом лесу не водилось. Медведи были, зайцы там всякие, лоси, волчий вой от опушек доносился нередко, а вот разбойничков и прочего люда недоброго (да и доброго в общем-то тоже) не было. И не то чтобы люди в лесу осесть не пытались — пытались, еще и неоднократно: то разбойники или браконьеры от егерей скрыться хотели, то крестьяне от мытарей… В первом случае вошедших в лес лихих людей больше никто и никогда не видел. Во втором — не причиняющий вреда лесу человек мог жить в нем некоторое время. Иные семьи даже избы ставить в глубине ухитрялись. Но долго там остаться не удавалось никому.
В общем-то в одну из избушек, оставшихся после такой попытки заселения леса, мой путь и лежал. Лучшее место для создания смертоносной гадости, в случае ошибки могущей устроить небольшую такую эпидемию чумы, сложно было и придумать. Мне чума не грозила, отряд я немедленно отослал назад, ждать моего возвращения за границами леса, а зайцы, волки и медведи чумой не болеют.
Ну и к векторам передаточных агентов «черной смерти» они также невосприимчивы. Не знаю, правда, что это фраза в точности означает, но звучит красиво. Это дядя так сказал, когда рассказывал об особенностях родового яда. А если примерно, по смыслу — то для зверья наш яд совершенно безопасен. Хоть бочку на лес вылей, хоть всех зайцев в нем искупай — только на пользу пойдет, потому как на охотников и прочих желающих в лесу побродить да зверье пострелять он как раз таки очень даже действовать будет! Кстати, а это идея… Яда-то я с запасом приготовил… Ну как с запасом — стандартная доза, один литр, все как мама учила. Правда, что такое литр, я тоже не очень знаю, но это намного больше тех трех унций, что нужны для надежного отравления всего дворцового комплекса Атари, а надежное убежище в моем положении лишним не будет. Оно вообще никогда лишним не бывает, но для тех, кто вступает в опасные дворцовые игры, это особенно актуально.
Хотя… надежно ли оно? Я сам дал княгине противоядие, так что при желании достать меня даже здесь, даже окруженного чумным кругом, не составит труда. Особенно если учесть, что при всей своей надежности действует «черная смерть» не так уж и быстро.
Да и вообще, на данный момент моя безопасность не в том, чтобы меня не могли достать, а в том, чтобы те, кто может меня достать, не хотели этого сделать!.. На краткий миг в груди ворохнулось что-то ржаво-холодное, как бы намекая, что на крайний случай у меня имеется неплохой козырь, но я этот намек предпочел проигнорировать.
Хотя активная защита на основе ядов — идея действительно интересная… Этот лесок и так окружен легендами и страхом, а если зарыть кое-где под корнями немного долгоживущего испарительного галлюциногена — например, на основе той же ваббы дрожащей, — может получиться весьма интересно… Впрочем, не сейчас. Обустраивать подобное логово на данный момент мне нет ни смысла, ни времени, ни ингредиентов. Но вот запомнить идею стоит. Весьма, весьма интересный вариант может получиться… Когда-нибудь!
А сейчас у меня другие заботы. Я извлек из-под змеевика перегонного куба стеклянный флакон, вынес его на свет и, слегка взболтав, всмотрелся на просвет в наполнявшую его изумрудно-зеленую жидкость, проверяя качество отгонки. Ни малейшего оттенка желтого или синего! Дядя, обучавший меня, мог бы гордиться своим учеником!
Ну а теперь — самое простое и в то же время опасное… если, разумеется, не знать несколько простых правил. Выкопав в низком, тенистом и достаточно отдаленном от моей избушки месте небольшую ямку, я закопал флакон так, чтобы наружу торчал только самый край горлышка, тщательно утрамбовав землю. В случае, если я ошибся и чистота дистиллята оказалась недостаточной, это даст мне лишние шансы уцелеть при взрыве.
Вставив в горлышко флакона широкую воронку, я вернулся в избушку, где отмерил шесть унций ранее приготовленного раствора одного довольно-таки обыденного и нередко встречающегося минерала. Особенностью этого раствора, правда, являлась как необычайная чистота реагента, так и то, что растворялся он отнюдь не в воде, а в смеси из вытяжек и соков нескольких не так уж и часто встречающихся растений.
Из мерного стаканчика раствор перекочевал в большую колбу, в свою очередь прикрепленную к прочной палке длиной примерно в четыре моих роста.
Напялив на себя открытый пехотный шлем, я аккуратно поднес жидкость, стараясь держаться от нее подальше, насколько позволяла длина палки, к вставленной в закопанный кувшин воронке и выплеснул в нее заготовленную смесь. Затем, отшвырнув палку, я упал ничком на землю. Ну, надеюсь, пронесет!
К счастью, все эти предосторожности не потребовались, в дистилляции я не ошибся, и взрыва не произошло.
Из закопанного флакона повалил густой дым. Вначале густо-черный, он постепенно светлел, затем приобрел желтый, потом — зеленый оттенок… Я ждал, считая про себя удары сердца, и, когда счет дошел до ста девяносто двух, а дым принял слабо-розовый оттенок, зажал рот и нос пропитанной уксусом губкой, крепко зажмурил глаза, кинулся вперед, на ощупь нашел горлышко флакона и крепко закрыл его специально приготовленной конической пробкой.
Все. Теперь оставалось только ждать. Сейчас флакон нельзя откапывать, нельзя вообще подвергать даже малейшему сотрясению. На любое шевеление, встряхивание, даже просто прикосновение содержащаяся в нем юная «Черная Смерть» способна отреагировать мощным взрывом, разбрызгивая свое смертоносное содержимое на весьма немалое расстояние.
