Быстро темнело, и из-за песчаных куч донеслись голоса:
— Унгатт! Транн-Транн-Транн!
Брогало крепче сжал древко дротика:
— Ха-а, теперь недолго ждать, ребята! Психическая подготовка к атаке.
Скорость и громкость криков нарастала.
— Унгатт! Транн-Транн-Транн! Унгатт! Транн-Транн-Транн!
Из-за скального кольца раздался ответный крик:
— Кровь и уксус! Еула-ли-а!
Жесткий поднял лук, прицеливаясь в темный силуэт, появившийся из-за песка.
— Держитесь, ребята, они идут!
Нечисть пошла на приступ.
30
В широкой ложбине между четырьмя заросшими травой песчаными дюнами лорд Броктри отставил в сторону пустую тарелку и кружку. Он лег рядом с Резвым и вздохнул, глядя в усеянное звездами ночное небо:
— Говоришь, завтра, после полудня?
Старый заяц перестал жевать дикую малину и кивнул:
— Да, сэр, мы должны прибыть к Саламандастрону около этого времени, если снимемся на заре, во.
Улыбаясь, подошли Груб и Бахвал:
— Ну, Брок, марш на полсезона за спиной!
— А кто мне пел, что это будет, э-э, милая прогулочка? — набросился на Резвого Бахвал.
— Ну, немножко приврал старик, чего уж тут, во, — лукаво улыбнулся Резвый. — Иначе вас, молодых, с места не сдвинешь, во…
Лорд Броктри прикрыл глаза и задумчиво начал:
— Долгая прогулка… М-да… Я бы сказа… У-ххх!
Откуда ни возьмись выпрыгнул Кеглюн — и грохнулся прямо на живот барсука. Он сразу схватил лорда за усы и потянул за собой:
— Блоктли, пошли лыбу ловить в большой воде! В моле, в моле!
Барсук закатил глаза:
— Дотти, сними с меня это стихийное бедствие! Вы кинь его в море!
Верная семейному долгу, Дотти как раз собралась привести в порядок испачканную и помятую шаль, предназначенную в подарок тете Блинч. Она небрежно сунула шаль обратно в мешок и схватила Кеглюна за лапу.
— Пойдем, негодяй, поплещемся в водичке. В большой водичке. В море.
Кеглюн протянул другую лапу Бахвалу, с которым тоже подружился:
— Бах тоже пойдет в моле?
Горный заяц встал, отряхивая пыль с хвоста:
— Ну-у, неплохо бы смочить лапы. Пошли, компания хорошая.
— Мочить лапы, Дотти? Мы тоже с удовольствием поплещемся, во!
— Еще бы! Поплескаться в море под звездами! Что может быть лучше?
Леволап и Лапоплет тоже присоединились. Группа купальщиков неудержимо росла.
Гурт заявил, что он тоже не боится большой воды. Прибежала Мирклворт, размахивая полотенцем:
— Я с вами. Надо будет как следует вытереть малыша.
Морская вода может вызвать синфлюэнцу. Бабушка моя так говорила, а уж она-то знала, что к чему!
Леволап подмигнул Лапоплету:
— Синфлюэнца! Звучит серьезно, во.
Лапоплет в готовностью согласился:
— Да, от нее можно запросто умереть… если переешь ее на голодный желудок.
Ночное море выглядело чарующе. Половинка лунного диска отражалась в воде рябистой дорожкой, мелкие волны набегали на берег, шипели на влажном песке. На ком было что-то надето, заткнули свои наряды за пояс. Держась за руки, они прыгали через набегавшие волны и весело смеялись.
Бахвал Большие Кости плеснул водой в Гурта:
— Йи-ху-у-у! Такого еще не было в моей жизни!
Крот, улыбаясь, плеснул в ответ:
— Ху-уррр! Я тоже никогда в море не плескался, сэр. Такое веселье как раз для этакого бывшего ребенка, как я.
Кеглюн вырвался из лап Дотти и Бахвала, плюхнулся на спину и отплевывался, как маленький кит.
— Уй-уй-уй! Соленая! — кричал он на воду.
Мирклворт, оставшаяся было на берегу, рванулась к своему чаду:
— Выплюнь сейчас же, маленький негодник! Вот заболеешь мореитом, все зубы выпадут. И иголки. У-у-у! Почему у меня не маленькая миленькая девочка-ежиха, а это непоседливое чудовище!
Увидев приближающуюся мать, Кеглюн задал деру. Он понесся вдоль полосы прибоя, Дотти и все остальные побежали за ним. Для такого маленького существа он бежал на удивление быстро, как они и раньше имели возможность убедиться.
— Назад, назад, негодник!
Наконец Кеглюн выдохся и уселся на дно, поводя иголками на голове:
— Хватит с Кеклюна. Можно меня вытилать.
Все расположились на песочке, Мирклворт растирала свое сокровище полотенцем.
— Тебе сколько раз говорили, чтобы ты не убегал? Что за безобразие? Вот погоди, все отцу скажу, разбойник ты этакий.
Вдруг Гурт поднял лапу, растопырив рабочие когти:
— Ш-шшш! Всем тихо! Послушайте-ка!
Уши Дотти зашевелились:
— Да, Гурт. На юге что-то происходит, как будто колокольчики звякают…
Леволап и Лапоплет уже неслись на юг, крикнув остальным:
— Мы в момент обернемся, только глянем, во!
Бахвал посадил высушенного Кеглюна на колени:
— Посмотри-ка на эту парочку. Хочешь так научиться бегать?
Дотти подобрала влажное полотенце и протерла лапы.
— Да уж, хорошо это у них получается, — не без зависти проронила она. — Ветер не догонит.
Гурт подбирал мелкие плоские камушки и запускал их по поверхности воды.
Голова к голове, вздымая песок, зайцы уже неслись обратно, взбудораженные тем, что они обнаружили.
— Синие, во, та самая синяя нечисть, о которой говорил Резвый.
— Штук полтораста, во!
— Окружили кучку зайцев и выдр, гады, во, во!
— Плохо дело, во! Пропадут выдры с зайцами!
Бахвал подхватил подходящий кусок выброшенной на берег мачты.
— Доротея, быстро к лорду и кланам, веди их сюда!
Мирклворт и Гурт с Кеглюном, ждите здесь, покажете направление. Близнецы, хватайте оружие, какое найдете, и со мной. Поможем!
Мертвая Виллип лежала на скале. Жесткий стоял над ее телом, одной лапой вращая пращу, в другой сжав меч, которым крушил нападавших. Копье какой-то крысы отхватило кусок уха Троби. Его и Ухопарус нападавшие оттеснили с занимаемой позиции. Прижавшись спинами к скалам, они отчаянно отмахивались копьями от нападавших. Брогало одним плечом подпирал выдру, раненную двумя стрелами. Дротик шкипера сломался, он работал его древком, как дубинкой. Он прорычал Медунке:
