– Без вас бы не догадался.
– Наверно, нам уже пора? Мэтр Оллен снова исчез, у вас столько дел...
– Не желаете поприсутствовать на допросе? – неожиданно спросил канцлер.
– Я?.. Но чего ради?
– Некоторые персоны удивительно остро реагируют на вид несостоявшейся жертвы. Εсли этот бомбист из идейных, его такое не проймет, но в ином случае... Попытаться стоит. Если вы не возражаете, конечно.
– Не возражаю, – быстро ответила я. – Только, наверно, нужно переодеться? Чтобы выглядеть... ну... вовсе уж невинной жертвой. И еще...
– Вы смертельно голодны, – правильно истолковал канцлер неприлично громкое урчание моего желудка. - Ничего. Преступник подождет, пока вы позавтракаете.
– Разве уже утро?
– Да, вы довольно долго проспали. Вернее, обморок перешел в глубокий сон, а я решил, что не следует вас будить. И я составлю вам компанию, с вашего позвoления: тоже кусок в горло не лез за праздничным столом.
– Конечно!
– Тогда идемте, - он протянул руку. - Хотя... Вероятно, лучше отложить дело на завтра? Вам хватило острых впечатлений, нужно бы отдохнуть. Бомбист уже никуда не убежит.
– Мне только на балу сделалось дурно, – покачала я головой. – М-м-м... может, от голода? И от переживаний, конечно же. Α теперь уже совсем не страшно,и... Вдруг он все-таки сбежит? Или ему помогут? Что, если у него есть такой вот портал?
– Это проверили в первую очередь, а что до прочего... Поверьте, несколько затруднительно бегать с переломанными ногами, - усмехнулся канцлер и подал мне руку. – Идемте, сударыня. Нас ждет очередной безумный день...
***
– Одо, - спросила я за завтраком, – а откуда вдруг появился мэтр Оллен? Вы ведь гoворили, что его невозможно разыскать, если он сам того не пожелает, верно? И как oн узнал, что мы с вами в Химмелице?
– Хороший вопрос... Я его задал, разумеется, однако ответа, как обычно, не получил. Полагаю, он отследил использование портала, а поскольку знал, что без крайней на то необходимости я его не применю,то последовал за нами.
– Α как догадался, куда именно? Вы обсуждали с ним... ну... самое безопасное место?
– Нет. Но он достаточно хорошо меня знает, поэтому, полагаю, не
слишком долго размышлял, куда я мог подеваться. Либо всё обстоит намного проще, и мэтр Оллен способен не просто заметить сам факт задействования портала, но и понять, куда он ведет.
– Вот оно как... Даже издали?
– Не удивлюсь, если он наблюдал за нами из толпы во время шествия, скрывшись под чужой личиной, а затем проследовал во дворец.
– И его, конечно же, никто не сумел обнаружить... - пробормотала я. – Этак я однажды найду его у себя под кроватью.
– Я бы не удивился.
– Одо, а тот,другой портал мэтр Оллен заметить не сумеет?
– Нет. Я же сказал – его зачаровывали тогда, когда мэтра и на свете не было, а он живет уже очень долго. И это... - губы его сжались в тонкую линию, – пожалуй, мое единственное преимущество. Мэтр Оллен ничего не может с этим поделать, и, каюсь, этот факт доставляет мне особенное удовольствие.
– Почему не может?
– Потому что снять этот перстень могу только я и только по доброй воле. Ни принуждение, ни шантаж не сработают. Даже если кто-то будет держать нож у моего горла или, хуже того, горла Эвы, ничего не выйдет. Старые мастера знали свое дело.
– А как же вы его получили? – не поняла я.
– Отец отдал перед смертью,и это было полностью осознанное и добровольное желание.
– Но что, если...
– Мне отрежут палец? - криво улыбнулся он. - Не поможет. Перстень не дастся в руки чужаку. Не знаю, правда, что произойдет: исчезнет он, взорвется или сотворит что-нибудь похуже. Пpоверять не тянет, знаете ли. А вот с трупа его забрать,думаю, можно: если бы отец не успел вызвать меня к себе и передать перстень, мне пришлось бы снимать его самому. Но опять же: не представляю, способен на подобное только родственник или кто угодно, равно как и то, станет ли перстень служить мародеру.
– И проверять ну ни капли не тянет... – повторила я его слова и вдруг спохватилась: – Одо, вы так просто рассказываете об этом, а ведь нaс сейчас могут подслушивать! Даже сам мэтр Оллен – превратился вон хотя бы в статую или слился со стеной, и...
– Полагаете, он не знает, чем я владею? Еще у моего отца интересовался, как это работает, но тот понятия не имел – действует,и хорошо. И исследовать не позволил, разумеется: кто же по доброй воле отдаст такую вещь в чужие руки?
– А не может он убедить вас подарить ему перстень? Вот так заберется в голову, как... как к ее величеству,и вы уверитесь, что счастливы передать семейную реликвию великому магу! Вдруг древние мастера встроили в ваш перстень не только портал, а еще что-нибудь полезное? А мэтр Оллен это изучит и использует во благо Дагнары и... и Эвы...
– Не считайте себя умнее взрослых людей, сударыня, – ответил канцлер, самую малость изменившись в лице. Очевидно, такая мысль приходила ему в голову, а я попала по больному месту. – Разумеется, я не мoгу отрицать подобной вероятности. И именно поэтому стараюсь пореже общаться с мэтром. К сожалению, в последнее время я вынужден это делать, но не испытываю от этого ни малейшего удовольствия, поверьте.
Я подумала: наверно, Одо есть за что не любить мэтра Оллена, равно как герцогу Тамаю – самого канцлера и его отца. Только, пожалуй, расспрашивать об этом не следует: лицо у Οдо
и без того мрачнее некуда, вряд ли ему захочется вспоминать о таких вещах. Может, когда-нибудь после... Если наступит это «после», конечно.
– Нам пора, – сказал канцлер, взглянув на часы.
Странное дело, я перестала вздрагивать, услышав звонкое «так!». Привыкла,должно быть, как привыкла в пансиоңе к манере госпожи Линке очень громко стучать по столу или по доске указкой, если ей казалось, будто класс расшумелся или, скажем, кто-то тайком переговаривается вo время самостоятельной работы.
– Подите переоденьтесь, сударыня. Не в домашнем же отправляться в казематы.
Нэна, к моему удивлению, не сказала мне ни слова, молча подала
скромное платье, похожее на то, что я ноcила в пансионе, только, конечно, намного лучше сшитое. Α вот горничные трещали, не умолкая. Эм больше всего сокрушалась о безвозвратно погибшем праздничном платье – кровь ничем не выведешь. Думаю, ей хотелось выпросить его себе: если ушить юбки и прикрыть пятна на груди какими-нибудь бантиками, то... Нет, о чем я думаю: Эм выше меня ңа голову и намного массивнее, на нее мой наряд попросту не налезет! Но, может, у нее есть какая-нибудь младшая родственница, сестра или племянница? Потом спрошу, решила я, а пока велела не выбрасывать платье.
