Вокруг «Изумрудного леса» простирался сосновый бор. Метрах в трехстах от главного корпуса протекала река. В бору были оборудованы уединенные беседки, в зимнее время по самые перила занесенные снегом.
Валентина Павловна приняла меня и мою компанию с величайшим радушием. Ей не терпелось похвастаться переустройством забытого облсовпрофом дома отдыха.
– Посмотри, какой прекрасный холл! – восторженным тоном опытного экскурсовода рассказывала она. – Здесь восемь кожаных диванов. С каждого виден японский телевизор. Днем мы показываем мультфильмы для детворы, а после девяти вечера крутим по видику американские боевики, триллеры и ужастики.
В первой половине января отдыхающих в «Изумрудном лесу» было немного, второй корпус стоял практически пустой. Московского полковника и его приятеля майора Журбина поселила в первый корпус, а мне предоставила комнату в новом здании.
С первых минут нашего появления в «Изумрудном лесу» все пошло не так, как я планировал. Увидев Машу, полковник заинтересовался ею, а после заселения и вовсе увел ее прогуляться по территории дома отдыха.
– Ваш босс ничего не перепутал? – спросил я майора. – Эта девушка приехала со мной.
– Придется уступить, – равнодушно ответил он. – Мы сюда отдыхать приехали. Где тут бар, которым так похвалялась хозяйка?
Я почувствовал себя обворованным. При любом раскладе Маша должна была провести ночь со мной, а не с этим седым потасканным ловеласом. Но ничего не поделать! Кто платит, тот и заказывает музыку. Выезд в «Изумрудный лес» был организован для москвичей, им и карты в руки.
– Ты что-то погрустнел, – отвела меня в сторону Журбина. – Московский гость увел твою пассию? Не горюй. Останешься один, я к тебе хорошую девочку пошлю.
– Что он в ней нашел? – раздраженно спросил я. – На Машке висит все, как на деревенском пугале, а он от нее глаз не отводит.
– Не в упругих ягодицах суть женщины! – похлопала меня по плечу Валентина Павловна. – Глупые мужчины оценивают женщин по фигуре, а умные – по глазам. У Маши прекрасные глаза. Ты сам-то чего на нее запал?
– Дело случая, – неохотно ответил я.
После прогулки полковник увел на полчаса Ивлеву в номер и больше не отпускал ее от себя. Не спрашивая у меня разрешения, Маша перенесла свои вещи к седовласому москвичу. Я остался один, как сыч в осеннем лесу. Заменять Ивлеву на другую приехавшую с нами девицу я не желал. Мне хотелось с Машей довести историю до логического конца, но, видно, не судьба!
«Если она уйдет спать к полковнику, я к ней больше пальцем не прикоснусь, – решил я. – Могла бы, стерва, соврать полковнику, что у нее проблемы, и она, как женщина, временно непригодна для эксплуатации. Нет же, московский хлыщ поманил ее пальчиком, и Маша поскакала к нему на всех парах!»
После обеда мы пошли во двор. Мы – это я, майор и две девушки. Полковник с Машей отпочковались от нашей компании и уселись в углу холла смотреть видеофильм.
Погода была прекрасная. Стоявшие всю неделю морозы отпустили, и температура днем не опускалась ниже пятнадцати градусов. Холодное сибирское солнце впервые за зиму попыталось прожечь в сугробах проталины, но пока безуспешно – до первого робкого таяния снега пройдет еще не одна неделя. В безветренную солнечную погоду полезно для здоровья пробежаться на лыжах, но никто из постояльцев «Изумрудного леса» оздоровляться не спешил. Бар со спиртными напитками пользовался большей популярностью.
Выпивший майор куражился во дворе – толкал девушек в сугробы, пытался бросаться снежками из рассыпчатого снега, много и невпопад шутил. Воспользовавшись минуткой, Люба, по привычке представившаяся москвичам Дашей, спросила:
– Андрей Николаевич, кто с кем? Мы ничего понять не можем. Машку, что, тот седой чувак снял?
– Дождемся вечера, там видно будет.
Вечером, часов в шесть, тот же вопрос задал майор:
– Ты какую себе заберешь, беленькую или темненькую?
Я отыскал глазами Машу в углу холла. Она очень внимательно слушала полковника, а тот, как глухарь на току, не замечая ничего вокруг, рассказывал ей что-то азартно и эмоционально.
– Забирай обеих, – решил я.
– Ты что это, серьезно? Обалдеть! Вот это я понимаю – гостеприимство! – Майор посмотрел по сторонам и склонился ко мне. – Андрей, а как я с двумя-то? Вдруг не выдержу? Давай лучше все вместе встретимся, а там поменяемся, если что.
– Я бы рад, – доверительным тоном ответил я, – но у меня к вечеру так печень разболелась, что мне не до баб. За себя не беспокойся. Я сейчас закажу тебе коктейль «Сибирский особый», до утра будешь молодцом! Средство проверенное, целебное.
Я подошел к бармену. Вечером напитки смешивал один из сыновей Касима.
– Есть народное узбекское средство для повышения потенции? – стоя спиной к холлу, спросил я.
– У отца поинтересоваться? – с готовностью ответил он.
– Не надо. Сейчас сами изобретем. Орешки остались, которыми Валентина Павловна белок кормит? Нащелкай треть стакана, раздави их пестиком и подзови меня.
Я вернулся к озаботившемуся предстоящим вечером майору.
– Что он говорит? – кивнув на бар, с надеждой спросил он.
– Сейчас сделает. Чисто для своих, одну порцию. Придется немного подождать, там сложный состав.
– Андрей, – с благодарностью сказал майор, – приедешь в Москву, заходи на Петровку, 38, не стесняйся. У нас коктейли для мужчин не готовят, но кое-что я тебе покажу.
Сын Касима по внутреннему телефону вызвал девушек из обслуги, дал им мешочек с кедровыми орешками, отыскал меня в зале, кивнул: «Сейчас нащелкают!» Журбина, заметив, что бармен самовольно распоряжается беличьими запасами, оторвалась от гостей и пошла к нему. Я двинулся наперерез.
– Валентина Павловна!
Она остановилась.
– Один вопрос есть.
Я взял Журбину под локоток, отвел к свободному дивану.
– Это я попросил ваши орешки в ход пустить. Хочу сделать для московского гостя коктейль для повышения потенции. Мне, кроме кедровых орешков, ничего в голову не пришло.
– Так бы и сказал! – повеселела она. – Сейчас схожу к себе, принесу ментоловые капли. Ты, я вижу, сегодня один куковать будешь?
– Такова причудливая синусоида сегодняшнего дня! Привез с собой девушку, а ее с ходу какой-то облезлый хрыч уволок.
– Да никакой он не облезлый. Очень даже интересный мужчина: стройный, лицо благородное, властное. Сразу видно – большой начальник!
– Да он ей в отцы годится, – недовольно буркнул я.
– Ой-е-ей! – засмеялась Журбина. – Ты давно такой правильный стал? Этому москвичу на вид лет пятьдесят. Самый расцвет у мужчин: опыт есть, карьеру сделал, если со здоровьем все в порядке, то живи, наслаждайся жизнью – рви бутоны молодых цветов.
