— Хорошо, что он считает по-другому. Я уже работаю с нашей базой данных в поисках подходящей партии. Давайте сменим тему. И перейдем к цели сегодняшней встречи.
— И какова же она, по-твоему? — спросил Валентин.
— Отметить приближающееся окончание испытательного срока. Если только вы не пришли с известием о разрыве брака.
— Что вы, миссис Хорват, нет, конечно, — торопливо сказала Имоджин.
— Называй меня Алисой или бабушкой. Мы ведь семья, — добродушно улыбнулась она. — Итак, празднуем, да?
К ее облегчению, эти двое обменялись многозначительными взглядами, а затем одновременно кивнули.
— Хорошо, — сказала Алиса. — Тогда предлагаю тост. За Валентина и Имоджин, за их долгий, счастливый и, смею предположить, плодотворный брак.
— Разве это справедливо, дорогой? — раздалось у их столика.
Алиса замерла с поднятым бокалом шампанского, увидев миниатюрную брюнетку, на первый взгляд миловидную, но с безумным взглядом. Казалось, что она одержима какой-то идеей. Алиса вопросительно посмотрела на молодых. Лицо Имоджин застыло в изумлении, а Валентина она никогда не видела таким сердитым. Оба ошарашенно молчали.
— Прошу прощения, ваше появление застало меня врасплох, — сказала Алиса. — Я Алиса Хорват, а вы?
— Карла Роджерс, — ответила брюнетка. — Спросите у Валентина, он прекрасно меня знает.
— Карла, уйди, пожалуйста. Это частный семейный ужин, — непререкаемым тоном произнес Валентин. — Сегодня на нашей утренней встрече была поставлена точка.
— Возможно, ты все сказал, но есть одна маленькая деталь, о которой твоей жене будет интересно узнать, — заявила Карла.
Затем она положила руку на живот и посмотрела на Имоджин.
— Пожалуйста, примите правильное решение. Ребенок должен знать своего отца, а не быть забытым.
Алиса почувствовала острую боль в груди, когда до нее дошел смысл сказанного незнакомкой. Ребенок Валентина? И этого безумного создания?
Имоджин резко поднялась из-за стола, опрокинув стул.
— Не может быть! — с ужасом и негодованием воскликнула она, повернувшись к Валентину, который выглядел не менее шокированным.
— Она носит твоего ребенка? Вот, значит, как ты разрулил ситуацию? А я-то, дура, поверила, что между вами все кончено. Но это уже чересчур. Я не собираюсь жить в браке, построенном на лжи.
— Это она лжет, Имоджин. Я сказал тебе правду. — Валентин поднялся и потянулся к жене, но она резко отшатнулась.
Алиса тоже поднялась, чувствуя, как дрожат ноги и как ей трудно дышать.
— Имоджин, подожди. — Алиса попыталась ухватить за рукав проходящую мимо девушку. Затем негодующе посмотрела на Карлу: — А вы, мисс Роджерс, немедленно уходите. Вам здесь нечего делать.
Это были последние слова Алисы, прежде чем она рухнула на пол, потеряв сознание от обжигающе острой боли, разлившейся по груди.
Имоджин хотела подхватить Алису, но не сумела. Валентин ринулся к бабушке, а Имоджин вдруг поняла, что любимая бабушка Валентина может умереть у него на глазах. Он взглянул на Карлу, стоящую рядом с отсутствующим видом.
— Мне нужна твоя помощь, Карла. Я буду массировать сердце, а ты делай искусственное дыхание, — скомандовал он.
Не взглянув на нее, Валентин склонился над Алисой и начал массаж сердца, поискав глазами Карлу. Это естественно. Она же врач, и они работали вместе в Африке, оказывая неотложную помощь. Однако Карла повернулась и направилась к выходу. Имоджин преградила ей дорогу.
— Помогите ему, — настойчиво сказала она. — Вы ему нужны сейчас.
— Не нужна я ему. Он выбрал тебя, — горько заметила она, продолжая идти.
— Но вы же врач. Вы не можете просто так уйти! — в отчаянии крикнула Имоджин.
— Еще как могу, — ответила Карла и скрылась за дверью.
Имоджин протолкнулась сквозь возрастающую толпу к Валентину, который продолжал массировать хрупкую грудь Алисы. Она опустилась на колени рядом с ним.
— Я проходила курсы по оказанию первой помощи, но мы тренировались на манекенах. Объясни, что нужно делать.
Не прерывая массажа, Валентин дал четкую инструкцию.
— Где Карла? Я просил ее о помощи.
— Она ушла, — коротко ответила Имоджин между выдохами. — Это не важно. Она тебе не нужна здесь.
Имоджин старалась не думать о том, что играет в жизни мужа вторую скрипку. Эта женщина, может, и носит его ребенка, но в очень важный момент отказалась быть рядом.
Они продолжали спасать Алису вместе, пока не приехала «скорая». Врачи немедленно приступили к реанимации. Валентин сидел рядом, пока не услышал заветное:
— Есть пульс.
Имоджин подошла к Валентину и обняла его.
— С ней все будет в порядке, Валентин.
— Я не могу ее потерять, — горько обронил он, наблюдая, как санитары кладут Алису на носилки.
— Ты и не потеряешь, — убежденно сказала Имоджин. — Поезжай с ней.
Санитары уже повезли носилки к выходу, а Валентин колебался, держа за руки Имоджин. Он взглянул на жену. Его глаза лихорадочно блестели.
— Имоджин, Карла солгала. Она не беременна от меня. Это невозможно. Я говорю правду.
— Сейчас это не важно.
— Важно, чтобы ты мне верила. Обещай, что дождешься меня и не станешь пока принимать никаких опрометчивых решений. Нам нужно поговорить.
— Я дождусь тебя, никуда не денусь, — пообещала она.
— Сэр, вы едете с нами? — окликнул его фельдшер со «скорой».
— Да. Я врач и буду сопровождать бабушку. — Он напоследок обернулся к Имоджин: — Пожалуйста, дождись меня. — Он торопливо поцеловал ее в губы и поспешил за носилками.
Имоджин потерянно стояла, переживая произошедшее. Наконец присела на стул у их столика, перед глазами понеслись картинки: появление Карлы, ее наглое заявление, сердечный приступ Алисы, работа бок о бок с Валентином, чтобы спасти Алису. Слишком много всего.
— Мэм, вызвать вам такси, чтобы вас отвезли домой? — спросил подошедший метрдотель. — Или вы хотели бы поехать в больницу?
— Я не знаю, куда именно ее повезли. Но вот телефон нашего водителя. — Она протянула ему визитку. — Вызовите его, пожалуйста.
Она тем временем пошла в гардероб забрать пальто, а потом спустилась в лобби. Ей вдруг нестерпимо захотелось на свежий воздух после духоты и шума в ресторане. Она вышла из отеля. Ее внимание привлекло какое-то движение слева от входа. Имоджин подавила стон, увидев Карлу.
— Вам мало того, что вы натворили? — раздраженно спросила Имоджин.
— Кто бы говорил, — фыркнула Карла. — Ваш брак — сплошное притворство. Валентин меня любит. Всегда любил и будет любить. Мы уже давно были бы вместе, не появись ты в его жизни снова. Ты понятия не имеешь, каких усилий мне стоило его завоевать. Какой терпеливой я была.
