Он проснулся ближе к ночи, и аромат еды тут же напомнил ему, что он очень голоден.
Сестра майора Ловкача Леволапа Молния заметила, что Таммо открыл глаза, и весело похлопала по бревну рядом с собой:
— Давай иди сюда и присоединяйся к нам. Как ты, получше? Отлично. Эй, Руббадуб, принеси-ка нашему храброму другу поесть!
Таммо инстинктивно поднял лапу, чтобы ощупать шишку, но лапа была остановлена на лету чьей-то другой, более сильной. Это оказался Гром Стальная Челюсть, который наставительно произнес:
— Э нет, малыш, оставь пока голову в покое. О ней позаботится наш очаровательный доктор. Давай-ка лучше так…
Он легко, как пушинку, подхватил Таммо под лапы и усадил к костру между Молнией и Валери, которая ласково улыбнулась и сказала:
— Надеюсь, тебе уже легче?
Таммо покраснел до кончиков ушей. Впервые в жизни он был смущен и сбит с толку. Он очень, очень хотел поговорить с ней, он хотел ответить что-нибудь хорошее, но язык не слушался.
Его выручил Руббадуб, появившийся с горшочком горячего горохового супа с гренками. Он весело подмигнул Таммо и широко улыбнулся.
— Тили-дзынь! — как будто бы со звоном поставил он горшочек перед зайцем.
— О, да он умеет изображать даже звон тарелок! — удивилась Русса, сидевшая поблизости.
Скороход Перехлест наполнил ее кружку:
— Да, а еще горн, трубу и флейту. Наш Руббадуб — это настоящий оркестр.
Майор Ловкач Леволап обернулся и шутливо прикрикнул:
— Разорви меня горностай, вы напоминаете забывчивых невежд, господа! Мы же еще не поприветствовали наших гостей гимном!
Таммо мгновенно оторвался от супа:
— Гимном?!
Мидж Маскировщик тут же вытащил флейту и быстренько стал ее настраивать.
— Кхм-кхм, фа, соль… Соль, фа, фа, фа… Кхм-кхм, да… Соль, фа, ля-ля-ля… Я готов. Хор готов? Итак, Таммо, не желаешь ли послушать гимн Дозорного Отряда?
Таммо энергично закивал:
— Желаю, желаю!!!
Мидж Маскировщик вышел на середину, дирижер и аккомпаниатор в одном лице, взмахнул флейтой, и весь маленький лагерь, согретый и освещенный пламенем большого костра, подхватил хорошо знакомый мотив:
Мы сотни миль глотаем пыль
С мечтою о напитке
И под дождем вперед идем,
Хоть вымокли до нитки.
Отряд Дозорный, господа,
Не видит и этом горя.
Он с давних нор несет дозор
На суше и у моря!
И я всегда пас, господа,
Доставлю прямо к цели,
Чтоб до утра мы у костра
Попели и поели! Да!
Хоть куда мы, господа!
Несем исправно службу
И ни за что па золото
Не променяем дружбу!
Руббадуб выбил мощную барабанную дробь, когда гимн был спет, а Таммо и Русса изо всех сил захлопали в ладоши.
Неразлучные близнецы Тарри и Торри крикнули Таммо:
— Теперь твоя очередь! Давай-давай, ты тоже должен спеть нам что-нибудь!
Русса бросила взгляд на испуганного Таммо и хитро улыбнулась Ловкачу Леволапу:
— Да он скорее даст сварить себя заживо, чем запоет в присутствии Валери! Давайте-ка я спою вам «Гимн посоху». Хотя, признаться, обычно я исполняю его, когда поблизости никого нет.
Русса вышла на середину со своим изящным посохом. Сперва она положила его горизонтально на правую лапу и начала медленно вращать, но потом вращение стало быстрее, она перекинула посох на кончик левой лапы, подбросила, перехватила за спиной, ловко обернулась и запела, а посох крутился все быстрее и быстрее, пока не превратился в свистящее колесико, перелетающее из лапы в лапу прямо, под углом и за спиной. Русса проделывала все эти трюки легко, словно они ей ничего не стоили, и продолжала звонко петь:
Не лук со стрелами, не нож,
Не меч и не копье,
Не ятаган и не праща -
Оружие мое.
По я души не чаю
Вот в этом посошке!
Он чует негодяя -
И сразу по башке!
Мой посошочек, посошок,
Ношу его с собою -
Врага сотрет он в порошок,
Всегда готов он к бою!
Мой посошок прибьет хорька
И выбьет дурь из ласки,
И потому повсюду я
Гуляю без опаски!
Зайцы собрались вокруг, громко аплодируя. Таммо изумленно сказал:
— Ну ты даешь, подружка! Это было просто классно!
Русса отвела его в сторонку и прошептала на ухо:
— Ни для кого другого я не стала бы выставлять себя напоказ, эти публичные выступления не по мне. Так что ты теперь мой должник, приятель.
Когда с едой и зрелищами было покончено, майор скомандовал отбой. Все отправились спать, но Русса и Ловкач Леволап еще долго сидели у костра, тихонько разговаривая.
— Что привело вас в эти края, майор?
— Бродяги и приказ Красноокой Крегги. Это она послала нас сюда. Прошлой зимой у нас было сражение с Гормадом Тунном и его армией. Никогда в жизни, Русса, я не видел такого количества врагов одновременно. Ничего, мы дали им достойный отпор! Потери были огромны и у них, и у нас, но они получили по заслугам, клянусь своей левой лапой. Великая Госпожа сражалась так, будто в нее вселилась стая волков! Бродяги бежали с позором, а мы преследовали их на кораблях до тех пор, пока не загнали в открытое море. То, что осталось от их флота, напоминало жалкие ошметки. Ух, как они выли, уплывая на оставшихся суденышках, как проклинали нас!
Русса не отрываясь смотрела на огонь.
— Они заслужили это, вражье племя.
Майор задумчиво погладил элегантные усы.
— Страшно то, что никто не знает, куда их забросило в конце концов. Всем известно, что Бродяги не ходят в открытое море, они дрейфуют вдоль побережья, нападая то здесь, то там. Так что вряд ли они уплыли далеко и утонули во время шторма. Скорее всего, они где-то поблизости, и это тревожит Красноокую Креггу больше всего. Не могла же огромная армия исчезнуть бесследно! Их больше тысячи, и у Гормада Тунна воинственные сыновья — Дамуг и Бирл. Великая Госпожа подозревает, что они затаились и готовятся к новому наступлению. В Саламандастрон они вряд ли сунутся, но они могут сделать своей мишенью аббатство Рэдволл.
Русса кивнула:
— Понятно. И Крегга послала вас найти их и преградить путь.
— Именно так. Но за всю зиму мы не нашли ни следа, не считая уже знакомой вам шайки. Однако это лишь малая часть армии. Очевидно, они бросили корабли и движутся в глубь побережья, чтобы воссоединиться с остальными. Вот почему мы следили за ними. Жаль, что нам пришлось показаться, но нельзя же было бросить вас и Таммо в беде. Русса благодарно похлопала майора по левой лапе:
