— Не волнуйся, Пижма. Когда дух Мартина Воителя захочет, нам все станет абсолютно ясно и понятно. Сейчас самое главное для нас — это разгадать нашу загадку. Давайте прочитаем стихотворение еще раз.
Пижма развернула потертый пергамент.
— Мне кажется, что самое важное скрыто вот в этих четырех строчках, — сказала она. — Вот послушайте:
Ступай, найди подарок.
А та слеза, одна,
Не спрятана далёко,
И всем она видна.
Вооружившись очками, Ролло еще раз перечитал про себя таинственное стихотворение.
— Нет сомнений в том, что оно адресовано брату Хиггли, — заявил он. — А не спросить ли нам его, что он думает по этому поводу?
В этот момент брат Хиггли и Кротоначальник появились на пороге винного погреба, откуда они выкатили солидный бочонок ежевичного вина.
Предводитель кротов разогнулся и зафыркал:
— Хур-хур-р, Хиггли! Тепер-рь пер-ретащим бочонок в тот угол.
В это время со стороны зерновой кладовой послышался голос Ролло:
— Уважаемый брат Хиггли, не уделите ли нам минутку?
Оставив Кротоначальника одного перекатывать бочонок, брат Хиггли подошел к друзьям. Физиономия его расплылась в добродушной улыбке.
— Вовремя вы, ребята, — рассмеялся он. — Как я ловко избежал лишней работы! Пускай крот бочки таскает. Ладно, говорите, чем могу быть вам полезен?
Командор выдр поднялся на стену, где ему тотчас же доложили дежурные:
— Ни одной чайки в округе не видно. Все чисто. Командор только покачал головой:
— Смотрите внимательнее. Пару дней еще подежурим. Может быть, чайки просто наблюдают за нами издалека.
Уловив краем глаза какое-то движение на опушке леса, он опустил глаза и увидел выходившую на поляну хорьчиху. Весь ее внешний вид — латунные серьги, татуированные лапы, потертая морская одежда — говорил о том, что она принадлежит к племени морских пиратов.
Хорьчиха приветливо помахала лапой выдре:
— Эй, ты, вислохвостый! Что это за местечко? Случайно не Рэдволл?
Шкипер сразу же насторожился:
— А если и так, хитроносая? Тебе-то какое дело?
— Да так, просто интересно. Ты не обижайся. Шкипер фыркнул, оскорбленный бестактностью хорьчихи:
— Ну ты даешь! Чтобы я обиделся из-за того, что какой-то пират назвал меня вислохвостым? Да если бы я сейчас был внизу, я бы этим хвостом тебе так врезал, не хуже любого весла получилось бы!
На делано добродушной физиономии Ромски промелькнуло злобное выражение.
— Ну ты, толстяк отъевшийся! Хорошо тебе говорить оттуда, сверху. А спуститься боишься, пес речной?
Командор погрозил ей кулаком:
— Знаешь, пират, много детей было у моей матери, но, честное слово, дураков среди моих братьев и сестер не водилось. Признавайся, где твоя сабля, где кинжал? Спрятаны в травке где-нибудь поблизости? А еще на шаг дальше дюжина-другая твоих приятелей? Так что выкладывай все, что хотела сказать, и проваливай отсюда.
Тут на стену поднялась ежиха Тизель с полной корзиной еды для дежурных.
— Добрый день, уважаемый командор. Я тут принесла кое-что перекусить для вас и ваших друзей. Ой, а кто это там, внизу?
Командор ткнулся носом в корзину и, довольный, улыбнулся:
— Не беспокойся, я сам закончу беседу с этой невоспитанной зверюгой. А вот за еду спасибо.
Прищурившись, Командор вытащил пращу и раскрутил ее над головой.
— Я тебе еще раз говорю, пират: выкладывай, зачем пришла, если не хочешь получить камнем в лоб.
Ромска поспешила ответить:
— Я хочу знать, где Седоглуп. Я хочу поговорить с ним.
— Никакого Седоглупа здесь нет и не было.
— Да что ты говоришь? Как бы не так! Либо веди его сюда, либо просто верни то, что он у нас украл.
Командор, как и все выдры, не был постоянным обитателем аббатства. Большую часть времени он проводил в Стране Цветущих Мхов, на речках, ручьях и озерах. Он и понятия не имел, о чем говорит Ромска. И следует заметить, что Командор был не из тех зверей, которые любят долгие пустые разговоры.
Вж-жик! Пущенный из пращи камень вонзился в сосновый ствол прямо над правым ухом пирата.
— Последнее предупреждение! — объявил шкипер. — Следующий камень пробьет тебе башку. Так что лучше проваливай.
Ромска поспешила скрыться за деревом, крикнув напоследок:
— Мы знаем, что у вас и Седоглуп, и жемчужины! Отдавайте по-хорошему!
Тут из-за зубца стены высунулась ежиха Тизель и, чтобы как-то утихомирить пирата, объяснила:
— Седоглуп ушел от нас несколько сезонов назад. Его останки нашли недавно, всего пару дней назад, в скалах к востоку отсюда. Он давно умер, так что идите отсюда с миром.
— Проверим, проверим! — взвыла Ромска. — В любом случае завтра утром я вернусь сюда.
Когда Ромска окончательно скрылась из виду, Командор заметил:
— Не стоило бы говорить ей ничего. А сейчас я попросил бы тебя разыскать Мартина и рассказать ему обо всем, что здесь произошло.
Тем временем на кухне брату Хиггли показали кусок пергамента. Он прочитал стихотворение, выслушал первые объяснения и пожал плечами:
— Увы! По поводу подарка ничего не знаю. Старая Фермальда постоянно улыбалась мне, но чтобы она мне что-нибудь дарила — не припомню. Рад был бы помочь вам, но боюсь, не получится. Слеза, которая всем видна… Чушь, болтовня какая-то. Вы уж извините, но мне пора ужин готовить. Желаю удачи, расшифровщики.
Тут на пороге появились Хват и Сноп. Горный заяц обвел кухню голодным взглядом.
— Привет! — бросил он. — У вас тут случайно не полдник? Умираю от голода. Кстати, вы, наверное, тоже ищете, чего пожевать? Угадал?
Ролло спокойно обошел вокруг Хвата и стал осматривать полки за его спиной.
— Не угадал, ненасытный обжора. Знаешь, что мы ищем? Слезу, которая всем видна.
Моргая и переминаясь с ноги на ногу, Сноп сказал:
— Позволю себе заметить, если в самое ближайшее время моему другу Хвату не удастся найти чего-нибудь съедобного, вы увидите не одну слезу, а, боюсь, целый водопад слез, низвергающийся из глаз голодного зайца.
Пижма, нервно теребя передник, пробормотала:
— Ерунда какая-то. Как можно спрятать что-то и в то же время выставить на всеобщее обозрение? Никакого смысла не вижу.
Оторвавшись от какой-то стряпни, брат Хиггли шутливо поддержал ее:
— И не говори, Пижма. Самое трудное — это искать то, не знаю что, и особенно если неизвестно зачем.
