– Нет, ты прав. Абсолютно. – Эта мысль не приходила ей в голову, и она чувствовала, что лицо у нее пылает. – Как бы то ни было, она пытается снова забеременеть и следующего родит в бассейне. В малюсеньком детском бассейне. Так он мне сказал.
Откинув голову, Джек рассмеялся. Оливию удивил его смех – он был таким непосредственным.
– Джек, – резко сказала Оливия.
– Я тебя слушаю, – невозмутимо, но с хитринкой в глазах ответил Джек.
– Не могу не рассказать тебе, в какое занудство превратили тот праздник в честь будущего новорожденного. Дочка Марлин, бедняжка, сидела в кресле и приклеивала ленточки к бумажной тарелке, а потом каждый треклятый подарок пускали по рукам гостей. Каждый без исключения! И все говорили: «Ой, какая прелесть, разве это не чудесно», и ей-богу, Джек, я думала, что живой оттуда не выйду.
Он разглядывал ее с минуту, а затем прищурился лукаво.
– Оливия, я понятия не имел, где ты пропадала. Несколько раз пробовал дозвониться до тебя и в конце концов решил, что ты уехала в Нью-Йорк повидаться с внуком. У тебя разве нет автоответчика? Могу поспорить, что есть, раньше я тебе оставлял сообщения.
– Я не знакома со своим внуком, – ответила Оливия. – И разумеется, у меня есть автоответчик. – И тут же припомнила: – А-а, я его отключила, когда мне принялись названивать насчет путевки куда-то, которую я якобы выиграла. Наверное, обратно я его не включила. – Так оно и было на самом деле, снова включить чертову машину ей и в голову не пришло.
Джек некоторое время изучал свой палец на ноге. Оторвавшись от этого занятия, он сказал:
– Ладно, давай снабдим тебя мобильником. Я его куплю и покажу, как им пользоваться. А теперь скажи, почему ты до сих пор не познакомилась со своим внуком?
Странная дрожь пробежала по спине Оливии, нечто вроде мимолетного ощущения невесомости. Этот человек, Джек Кеннисон, намерен купить ей сотовый телефон!
– Потому что меня не приглашали. Я же рассказывала тебе, как плохо все вышло, когда я навещала их в Нью-Йорке.
– Да, рассказывала. А ты их приглашала в гости?
– Нет. – Оливия покосилась на лампу с рюшами на подставке.
– Почему нет?
– Потому что у них трое детей, я тебе говорила. У нее два разных ребенка от двух разных отцов, а теперь еще маленький Генри – куда им путешествовать с таким выводком?
– Наверное, это нелегко, – склонил голову набок Джек. – Но с твоей стороны было бы очень любезно пригласить их.
– Им не требуется приглашения, они могут просто взять и приехать.
Джек подался вперед, локти на коленях, кулаки под подбородком.
– Оливия, иногда людям хочется, чтобы их пригласили. Я, например, был бы счастлив, если бы ты приглашала меня к себе, и почаще, но ты впустила меня в свой дом только один раз, когда я попросил об этом. Вот я и подумал, что ты не хочешь со мной связываться. Ты понимаешь?
Оливия шумно выдохнула:
– Мог бы и позвонить.
– Оливия, я же сказал, я звонил. Несколько раз, а поскольку ты отключила свой разбойничий автоответчик, ты ничего не знала о моих звонках. – Джек откинулся назад и погрозил ей пальцем: – Люди еще не научились читать твои мысли. Кроме того, я отправил тебе письмо по электронной почте.
– Ух ты, – отозвалась Оливия. – Хотя я бы не назвала кучку вопросительных знаков письмом.
– Ты мне нравишься, Оливия, – улыбнулся Джек и слегка покачал головой. – Не знаю почему, если честно. Но нравишься.
– Ух ты, – повторила Оливия, и ее опять бросило в жар.
Однако на этом их беседа не закончилась – напротив, оживилась. Они обсудили своих детей, а потом Джек поведал, как на днях его задержали за превышение скорости.
– Ты не поверишь, как они были грубы. Можно подумать, я был в розыске за убийство, так они оба со мной обращались. – Джек развел руками в недоумении.
– Наверное, они решили, что ты не местный, – сказала Оливия.
– Но у меня номера штата Мэн!
– Ну и что, – парировала Оливия. – Какой-то старикан разъезжает на хорошеньком спортивном автомобильчике. Они мигом смекнули, что ты не отсюда. – Оливия приподняла брови. – Я серьезно говорю, Джек. Неместного они за милю чуют. – Она взглянула на громадные часы, оставшиеся от Генри: – Уже поздно. – Оливия встала.
– Ты не могла бы остаться здесь сегодня? – Джек заерзал в кресле. – Нет, нет, не перебивай. В данный момент на мне подгузник по причине операции на простате, которую мне сделали незадолго до того, как Бетси поставили диагноз.
– Что? – изумилась Оливия.
– Я лишь пытаюсь тебя успокоить. Я не собираюсь к тебе приставать. Ты ведь знаешь, что такое «Надежные»?
– «Надежные»? – переспросила Оливия. – Ты о чем?.. А, ну да. – Она сообразила, что видела по телевизору рекламу этих подгузников для пожилых.
– Так вот на мне сейчас эти «Надежные», предназначенные для тех, кто писает в штаны. Для мужчин после операции на простате. Говорят, это пройдет, но пока не проходит. Оливия, я все это рассказываю лишь для того…
Она замахала руками – мол, все, хватит, я поняла.
– Бог ты мой, Джек, – сказала она. – Досталось тебе, однако. – Но при этом она почувствовала себя спокойнее.
– Почему бы тебе не остаться в гостевой комнате? – продолжил Джек. – А я устроюсь в гостевой на другом конце коридора. Я лишь хочу, Оливия, чтобы ты была здесь, когда я проснусь.
– И во сколько ты просыпаешься? К этому времени я вернусь. Встаю я рано. – Джек молчал, и она добавила: – У меня с собой нет ни ночной рубашки, ни зубной щетки. И, боюсь, я не сомкну глаз.
– Ясно, – кивнул Джек. – Насчет зубной щетки… у нас есть несколько новых, не пользованных, только не спрашивай, зачем нам столько. Бетси всегда покупала про запас, и я могу дать тебе футболку, если ты не возражаешь.
Оба молчали, и до Оливии наконец дошло: он хочет, чтобы она осталась здесь на всю ночь. И что ей делать? Вернуться в крысиную нору, где она ныне обретается? Именно. У порога она обернулась:
– Джек, послушай меня.
– Слушаю. – С кресла он не встал.
Оливия смотрела на дурацкую лампу с рюшами:
– Я больше не хочу столкнуться с тобой в продуктовом в тот момент, когда ты болтаешь с Бертой Бэбкок…
– Значит, ее зовут Берта Бэбкок. А я никак не мог вспомнить ее имя. – Джек выпрямился и хлопнул в ладоши. – Она только и говорит, что о погоде, Оливия. О погоде. Послушай, я всего лишь хотел бы, чтобы ты осталась здесь на ночь. Обещаю, ты будешь спать одна в отдельной комнате, как и я.
Она приблизилась к нему – да неужели? – но лишь затем, чтобы сказать:
– Увидимся утром, если хочешь.
Она распахнула дверь, и Джек наконец встал, подошел к порогу и помахал ей:
