Вендж повернулся и без колебаний ударил в меня Турсом.
Но я этого ждал. И ударил Турсом навстречу – вот только не так сильно, как Вендж, не преодолевая магию, а сбивая её в сторону.
Дом содрогнулся. Стену справа от меня размолотило в кирпичную пыль, брызнула деревянная щепа от мебели.
Вендж рассвирепел.
Всё, что он нам мимолётно рассказал – про плохую память на руны и неумение строить их мысленно, оказалось ложью. С интервалом в мгновение он метнул в меня ещё один Турс – острым невидимым клинком, обрушил десятком ледяных клыков Хагалаз и попытался испепелить, использовав Кано.
Верно было лишь то, что Вендж плохо рассчитывал силу. Короткая схватка, где я отразил каждый удар, истратив от силы неделю жизни на одну и ту же руну ветряного щита, забрала у Венджа не меньше года! Он совсем не экономил время! Лицо его ещё оставалось молодым, но что-то в нём поменялось, затвердело, стало совсем взрослым и жёстким.
– Оставь её, Вендж! – крикнул я.
– Что ж тебе не спалось, сопляк? – зло ответил Вендж. И развёл руки, формируя какую-то руну… чудовищную тройную руну, где был смешан воедино огонь, лёд и ветер. А потом стал вливать в неё время – и лицо его совсем потеряло юношескую мягкость, ожесточилось, в уголках глаз появились морщины, веки набухли…
Он сколько лет вливает в заклинание?
Я с ужасом понял, что отбивая такую сложную руну, буду вынужден и сам потратить десяток лет.
Наверное, на моём лице что-то отразилось, потому что Вендж засмеялся и стал сводить руки. Руна была уже так накачана временем его жизни, что стала светиться в воздухе.
И в этот миг чешуйчатое создание запрыгнуло на Венджа сзади, обхватило тонкими длинными руками и одним рывком свернуло голову назад. Мерзко хрустнули позвонки. Руна замерцала и исчезла, руки волшебника опали, а ноги подкосились.
Тварь зарычала, продолжая висеть на оседающем теле. Рванула горло Венджа зубами – небрежно, будто проверяя, жив ли тот. Потом выпрямилась и пошла ко мне – мелкое и жуткое подобие человеческого ребёнка…
Остановилась в полушаге, глядя в лицо.
Потом открыла окровавленный рот.
– Сеннера… Меня зовут Сеннера, маг.
Голос её не был совсем уж детским. И противным шипящим змеиным голосом тоже не был. Обычный голос юной девушки – как он из такой пасти-то раздаётся!
– А меня Грисар, – глупо ответил я.
– Знаю, – сказал монстр.
Руна двадцатая, Манназ
Доктор Сект на ночь облачался в пижаму. Я от него такой модной молодёжной причуды не ожидал.
Впрочем, даже пижама у Секта была строгая, словно деловой костюм. И лицо оставалось столь же невозмутимым, словно мы встретились за накрытым к завтраку столом, а не посреди ночи в разгромленной лаборатории. Я сидел на корточках рядом с телом Венджа и обшаривал его карманы, Сеннера стояла возле клетки. Назвав своё имя, она вновь погрузилась в молчание, но я уже как-то привык к её поведению.
– Кто этот человек и зачем вы его убили? – спросил Сект.
– Посмотрите внимательнее, доктор, – посоветовал я.
Сект нахмурился. Вгляделся в лицо Венджа. Осмотрел разрушения, особо сосредоточившись на гнутых прутьях клетки. Спросил:
– Он применил сильную магию?
– Вендж тут годами швырялся направо-налево, – пояснил я. – С Академии не припомню, чтобы кто-то так нелепо тратил свою жизнь. Либо он бы меня прикончил, либо я превратился бы в старика, защищаясь. Хорошо, Сеннера помогла.
– Кто?
– Сеннера, – я взглядом указал на монстра. – Она заговорила. Назвала своё имя.
– И?
– И всё. Снова молчит. Ваш слуга пытался её похитить…
Сект бесстрастно смотрел на Венджа. Даже на подошедшую Миру внимания не обращал. Мира тоже ничего спрашивать не стала, лишь нахмурилась и подошла ближе.
Сект сказал:
– Как я уже упоминал, после ограбления меня охватила смертная хандра. Слуг я частью уволил, а некоторые разбежались. Из дома я практически не выходил, работать перестал. Когда Вендж пришёл наниматься ко мне, я лишь махнул рукой, что он воспринял как одобрение. Но через какое-то время его послушание и оптимизм заставили меня бороться и продолжать исследования. Очень неприятно понимать, что Вендж был засланным агентом, а я этого не разгадал.
Он отвернулся от тела, и Вендж будто перестал для него существовать. Зато Сеннера теперь вызывала ещё больший интерес.
– Ты можешь говорить? – наклонившись, спросил Сект.
Существо молчало.
– Какова твоя человеческая составляющая? Сколько тебе было лет? Ты что-то помнишь о себе?
Никакого ответа.
– Она говорила! – сказал я.
– Верю, – ответил Сект. – Можешь ли ты широко открыть рот, Сеннера?
Существо медленно распахнуло… нет, всё-таки это лучше назвать пастью, а не ртом. Зубы были острыми и треугольными, как у хищных морских рыб.
– Посвети мне, юноша, – потребовал Сект.
Я зажёг на ладони волшебный огонёк и поднёс к Сеннере. Та не шевелилась, лишь глаза следили за светом.
– Да, – сказал Сект. – Язык всё-таки есть, и он человеческий, но находится глубоко в горле. Очевидно, связки тоже сохранились. Тела совмещены крайне любопытно… жестоко, но эффективно…
Он вздохнул и выпрямился. Похлопал Сеннеру по плечу. Возможно, это даже было проявлением сострадания с его стороны.
– Почему она такая тяжёлая? – спросил я. – На вид ребёнок, а весит как взрослый мужик.
– Потому что все три её тела совмещены в одном объёме, – сказал Сект. – Человеческое, людоящерное и… – он задумался. – Нет, это всё-таки не насекомое. Что-то тропическое, бронированное и сильное. Не ящерица, теплокровное. Любопытно. Видимо, и впрямь – бронированный кот.
– Как можно совместить в одном маленьком теле трёх существ? – спросил я.
– Магическая натурфилософия, – сказал Сект. – Не натурфилософия в чистом виде, и не магия тоже. Соединение одного и другого. Я шёл этим же путём, но мне не везло, руны отторгались. А Ирбрану улыбнулась удача. Полагаю, он случайно использовал в эксперименте девочку с магической силой! Я знал, знал, что он шарлатан и никудышный учёный!
Последние слова Сект произнёс с неожиданным энтузиазмом.
– Вот почему этот негодяй до сих пор не производит монстров толпами! У него получилось, но он даже не понял, почему! Ирбран не смог повторить эксперимент, жалкий ничтожный шарлатан, он не разобрался в причине своего успеха…
