– Да, я курю, но редко. Мне нравится, как пахнут сигары.
– Почему? – Она встает с дивана, берет пустые банки из-под газировки и салфетки, а затем следует за мной.
– Даже не знаю. – Я выкидываю остатки еды с тарелок и ставлю их в посудомойку. – Дедушка курил сигары, так что…
Как бы естественно я себя ни чувствовал с Джордан, кажется глупым делиться с ней подобным.
– Так что? – переспрашивает она.
Но я лишь качаю головой, включаю посудомоечную машину и закрываю дверцу.
– Мне просто нравится запах, вот и все.
Не знаю, почему мне так трудно с ней разговаривать. Ведь в этом нет никакой тайны. У меня были потрясающий дедушка и прекрасное детство, но чем старше я становился, тем меньше ощущал те чувства, которые испытывал, когда мне было восемь. Ощущение той безграничной любви и…
Счастья.
Поэтому время от времени я курю сигары, чтобы вновь окунуться в воспоминания. Но это настолько личное, что мне не хочется делиться этим с кем-то.
Забавно, как легко я чуть не переступил черту с Джордан.
Чувствую на себе ее взгляд и тут же испытываю неловкость.
– Хочешь пива? – предлагаю я, открывая холодильник и вытаскивая две бутылки.
Я готов на что угодно, лишь бы сменить тему.
– Хм… давай.
Открыв бутылку, протягиваю Джордан и невольно встречаюсь с ней взглядом. На меня смотрят юные, невероятно голубые глаза девятнадцатилетней девушки. Вот дерьмо. Я опять забыл, что ей еще рано предлагать алкоголь.
Плевать. Сделав глоток, выхожу из кухни. Она ведь работает в баре. Уверен, клиенты не раз покупали ей выпивку.
Я усаживаюсь обратно на диван, кладу руку на спинку и делаю еще один глоток. До конца фильма еще несколько минут, поэтому Джордан занимает место в другом конце дивана. Но у меня так и не получается сосредоточиться на экране.
Думаю, она тоже не смотрит фильм.
Что-то изменилось. Беседа поначалу была легкой, а затем стала неловкой. И это моя вина. Я зачерствел. После жизни с Линдси мне трудно открыться людям. К тому же я слишком привык к одиночеству.
Я хмурюсь. Мне не хочется, чтобы Джордан начала меня избегать лишь потому, что мне сложно поддерживать гребаный разговор. Она девушка Коула, а мне не нужны лишние стены между нами. Думаю, она вполне могла бы помочь разрушить те, что есть.
– Ты планируешь остаться в городе после университета? – спрашиваю я.
Джордан косится на меня и слегка пожимает плечами.
– Не уверена. До этого еще несколько лет, – отвечает она. – Но я не против время от времени ездить в отпуск. – Она тихо смеется. – Не хочу провести жизнь в вечном колесе «работа – дом», понимаешь? Если удастся найти работу в этом районе, то я с радостью поселюсь рядом с сестрой и племянником, чтобы проводить с ними время.
В нашем и близлежащих городках строится много нового жилья. Поэтому у меня все эти годы достаточно работы.
Если она хочет заниматься ландшафтным дизайном, думаю, найдет себе много заказчиков в этом районе.
– Ты когда-нибудь путешествовала? – интересуюсь я.
Но тут же замолкаю, потому что все мысли вылетают из головы. Джордан перегнулась через подлокотник дивана, чтобы поставить пиво на пол, невольно выставив напоказ свою задницу. Маленькие шорты плотно обтянули все ее изгибы.
Возбуждение тут же заставляет член пульсировать.
Черт побери. Я быстро отвожу взгляд.
Воздух с трудом проникает в легкие, а на шее выступил пот. Какого хрена? Может, она и выглядит сногсшибательно, но она еще молода. Почти ребенок. Так какого черта я так реагирую?
Джордан выпрямляется, а я подношу бутылку ко рту, чтобы сделать еще один глоток и слегка успокоить нервы.
– Не совсем, – отвечает она.
О чем я ее спрашивал? А, точно. О путешествиях.
– Мы с сестрой ездили в Новый Орлеан, когда мне было пятнадцать. А еще в двенадцать я выиграла путевку в летнем лагере в Вирджинии, – говорит Джордан. – Вот и все.
– Ты ездила в Новый Орлеан в пятнадцать? – с улыбкой переспрашиваю я.
Наверное, это была очень интересная поездка.
На ее лице появляется задумчивая улыбка, которая быстро исчезает.
– Там живет мама, – объясняет она.
А, да, все верно. Ее отец – Чип Хэдли. Я нечасто прислушиваюсь к сплетням, но знаю, что он женился второй раз.
Джордан вздыхает и садится прямее.
– Она ушла, когда мне было четыре.
Четыре? Да кто оставит своего ребенка в таком возрасте?
На ее лице появляется задумчивое выражение, и меня охватывает желание покрепче обнять ее.
Прямо сейчас.
– Когда сестра окончила школу, мы разыскали ее, – продолжает Джордан. – И отправились в Новый Орлеан, чтобы навестить.
– Как все прошло?
Она слегка пожимает плечами.
– Думаю, неплохо. Она работала официанткой, жила в маленькой квартирке и радовалась жизни. Казалось, мама осталась довольна нашим приездом. Но, думаю, это было, скорее, связано с тем, что мы выросли и теперь за нами не надо присматривать, – добавляет она.
– Вы спрашивали у нее, почему она оставила вас? – интересуюсь я.
– Нет, – покачав головой, отвечает девушка. – Раньше мне хотелось это знать, но, когда мы встретились, мне уже стало все равно. – Она замолкает на мгновение, а затем добавляет: – Я не любила ее.
Я смотрю на Джордан, стараясь оставаться спокойным. Интересно, Коул так же думает обо мне?
– У тебя была жена? – беззаботно спрашивает она, чтобы сменить тему.
Я выпрямляюсь и делаю глубокий вдох.
– Мы с матерью Коула недолго прожили вместе после его рождения, – отвечаю я. – Я изо всех сил старался отыскать средства к существованию и обеспечить счастливое будущее. Поэтому привык к одиночеству.
Я провожу пальцами по волосам и, подперев кулаком подбородок, смотрю на Джордан. Она недоверчиво и настороженно глядит на меня, словно не верит, что именно поэтому я до сих пор один.
– У меня была возможность жениться, – уверяю я. – Но, наверное, я просто не из тех, кто еще в старшей школе стремится быть первым и делать то, чего от него все ждут, понимаешь? Получить диплом, найти работу, жениться, завести детей, умереть.
С губ срывается смешок, но, как ни странно, слова даются мне нелегко.
– Дедушка – тот, что курил сигары, – умер, когда мне было девять, но я до сих пор помню, какую вечеринку устроили родители, когда отец окончил колледж. Ему было тридцать, но он первым в семье получил высшее образование, так что это стало настоящим достижением.
