– Твой двор здорово преобразился, – слышу я чей-то крик.
Подняв глаза, вижу Кайла Крамера, который стоит на балконе своей спальни и смотрит на мой задний двор. Этот парень помешан на мне, что ли? Почему он всегда пытается поговорить со мной?
– У тебя есть минутка? – интересуется он. – Я заметил, что у тебя в последние несколько недель стало намного тише.
Я бросаю на него еще один взгляд и одариваю мимолетной улыбкой. Может, теперь он оставит меня в покое?
И да, здесь было тихо. До этого времени.
– Как-то хм… – начинает он, отчего мне хочется застонать, – в один из вечеров я видел вас с Джордан.
Я останавливаюсь и вновь поднимаю на него глаза. Жар расползается по моей шее при звуке ее имени. Я уже несколько месяцев ни с кем не говорил о ней.
– Из окон моей кухни видно твою, – объясняет он. – Было уже довольно поздно, и вы вдвоем стояли у раковины.
Тело тут же окутывает возбуждение при воспоминании о том вечере. Она отправилась голышом на кухню, а я не давал ей устроить полночный перекус, пока не получил свое. Она была настолько красива.
Я выпрямляюсь и стискиваю зубы.
– Ты подглядывал?
– Нет, – выпаливает он. А потом пожимает плечами. – Вернее, я мог бы, но в какой-то момент вы опустились на пол, скрывшись из виду.
Он начинает смеяться, и если бы я, черт побери, умел летать, то перемахнул бы через забор и задушил бы его.
Кажется, Крамер замечает, как сильно меня разозлил.
– Послушай, я ничего не видел, честно, – пытается успокоить он меня. – Но постарайся в следующий раз держаться подальше от окон, хорошо? – Он качает головой. – И вообще я просто хотел сказать, что впервые видел, как ты улыбаешься. Похоже, она делала тебя счастливым. Хотя трудно представить мужчину, которого она не сделала бы счастливым.
– Заткнись, черт побери, – бормочу я, а затем нагибаюсь, поднимаю инструменты и закидываю их в небольшой ящик.
Боже. Как мы могли быть так беспечны? Никогда не хотел бы, чтобы он увидел Джордан голой.
– Так куда она уехала? – спрашивает Крамер. – Вы расстались?
Я игнорирую его вопросы, собирая свое барахло, чтобы поскорее сбежать в дом.
– Неужели ты все испоганил, мужик? – смеется он и делает глоток пива. – Ты заполучил великолепную девушку – молодую, сексуальную, с прекрасным телом – и умудрился потерять ее.
Я бросаю гаечный ключ на землю и несусь к забору, разделяющему наши участки.
– Я надеру тебе задницу. Заткнись на хрен.
– Значит, теперь она свободна?
– Сукин сын, – рычу я.
Он только смеется в ответ на мои слова. Должно быть, я очень забавный.
– А теперь ты определенно грустишь, – говорит Крамер. – Женщин не так уж трудно сделать счастливыми, если ты хотя бы немного этого хочешь.
– Я способен сделать женщину счастливой, – огрызаюсь я. – Но дело не в этом. Молодые девушки должны встречаться с молодыми парнями. Так что не забывай об этом, когда столкнешься с одной из них. Джордан заслуживает кого-то своего возраста.
Крамер задумчиво кивает. А потом пристально смотрит на меня.
– А ведь твой сын – ее ровесник, верно? Значит, он обращался с ней лучше, чем ты?
Я тяжело вздыхаю, но не отвечаю. А он одаривает меня самодовольной улыбкой и возвращается в дом.
Дело не в этом, засранец.
Да, я могу с уверенностью сказать, что ее отношения с парнями-ровесниками не были прекрасными, но…
Но что? Я не смогу дать ей все, чего она захочет? Я не собираюсь узнавать мир вместе с ней? Не собираюсь начинать все сначала и строить семью в таком возрасте?
Два месяца назад все эти аргументы казались мне существенными, но со временем перестали звучать убедительно. Ведь нельзя считать постоянным то, кто я такой и где мое место в жизни. И это может измениться.
Я отрицательно качаю головой. Не знаю.
Нет, я поступил правильно. И это лишь подтверждается тем, что последние несколько месяцев о Джордан ничего не слышно. Она явно двигается дальше.
Но, боже мой, я так охренительно скучаю по ней. Будто меня постоянно мучает голод, а еда не приносит чувства насыщения. У меня внутри царит пустота, которую мне никак не заполнить самостоятельно.
Я поднимаю ящик с инструментами и поворачиваюсь к дому. Но, когда поднимаю глаза, вижу Коула, стоящего в проеме задней двери.
Я замираю. Боже. Как долго он там стоит?
Ящик трясется в моих руках, пока мы молча смотрим в глаза друг другу. Не передать словами моего удивления оттого, что Коул пришел ко мне.
– Я видел тебя на церемонии окончания обучения, – засунув руки в карман, говорит он.
Церемония проходила вчера, о чем я узнал от его вербовщика, которого преследовал все лето. Но мне нужно было его увидеть. Я не мог пропустить этот день. Для Коула это огромное достижение.
Я медленно приближаюсь к сыну, не в силах отвести от него взгляд. Он выглядит потрясающе. За долгое лето на учебной базе он стал выше и мускулистей, кожа загорела, а волосы выгорели на солнце. На нем зеленая камуфляжная форма, а в руке, которая лежит на косяке, зажата кепка.
– Я просто хотел тебя увидеть, – говорю. – Не знаю, кто включил меня в список приглашенных: ты или твой вербовщик. Ты не ответил ни на одно из моих писем, поэтому я сомневался, будешь ли ты рад моему присутствию.
На самом деле после церемонии я собирался поговорить с ним, но к нему подошли Линдси со своим новым парнем, а также несколько друзей, которые приехали повидаться с ним. Я не хотел портить торжественный момент, поэтому уехал. Я понимал, что ему вернут сотовый, а значит, он увидит все мои звонки, а также текстовые и голосовые сообщения. Так что дал Коулу возможность решать самому, когда со мной встретиться.
Он опускает голову, высматривая что-то в половицах крыльца.
– Я получил все твои письма. Спасибо за телефонные карточки.
Те, которыми ты так и не воспользовался, чтобы позвонить мне? Я ухмыляюсь, не собираясь обвинять его в этом. Мне и самому не верилось, что Коул станет мне звонить, так что остается лишь порадоваться, что он все получил. Главное – он знал, что я думаю о нем…
– Как ты? – Я опускаю ящик с инструментами, достаю из заднего кармана тряпку и вытираю руки.
Он не спешит отвечать и лишь делает глубокий вдох.
– Пиво есть? – наконец спрашивает он, подняв свои голубые глаза.
Я медленно киваю, и мы отправляемся на кухню. Холодный воздух от кондиционера охлаждает пот на моей спине. От охватившей меня нервозности у меня перехватывает дыхание, а ведь все не так плохо, как мне казалось. Коул не кричит, и это хороший знак.
