— Во-первых, водку надо пить маленькими глотками, давая ей возможность омыть всю полость рта. Во-вторых, перед употреблением водку надо обязательно охладить до десяти градусов. В-третьих, она требует особого стола.
Господин Анно расслабился и зашевелил губами.
— Не подумайте, Рита, что перед вами Гаргантюа, — перестав шевелить губами, сказал он. — Качественные алкогольные напитки, будь то вино, коньяк или водка, создавали столетиями, поэтому было бы кощунственно пить залпом то, что требует уважения и внимания. Согласны?
— Конечно, это достойно уважения!
— Не скрою, приятно слышать. В вашей поспешности я почувствовал искренность, а она, поверьте, в жизни встречается не так часто.
Он улыбнулся официанту, принесшему Kir royal, и посмотрел на бокал, со дна которого поднимались розовые пузырьки.
— Так вот, лучше всего водку употреблять «под горячее».
Он чмокнул губами и отпил небольшой глоток Kir royal.
— Например, пельмени, блины с икрой. К ним можно добавить квашеную капусту, грибочки, моченые яблоки. Однако лучше всего — соленый огурец!
Я оживилась. Что и говорить, разговор о водке не мог оставить меня равнодушной. Я чувствовала, что нотариус, с пафосом рассуждавший о нашем национальном напитке, стал мне симпатичней. Перечисление блюд, принятых есть под водку, приблизило меня к господину Анно быстрее, чем все усилия Мориса, восторгавшегося моими загадочными глазами.
— Мы с дедушкой закусывали водку солеными огурцами и селедкой, — сказала я.
— Правильно! Ничего лучшего и не придумаешь! Дмитрий Павлович хорошо это понимал. Помню, когда мы только что познакомились, а это было очень давно, он пригласил меня к себе домой. На столе стоял небольшой графинчик, чуть запотевший от холода, две рюмки и тарелка с тонко нарезанными огурцами. Затем появилась вазочка с крошечными грибками. «Рыжики! — с гордостью сказал Дмитрий Павлович. — Царская закуска!» С тех пор я ни разу не видел рыжиков.
Господин Анно вздохнул.
— Не представляете, Рита, какое я тогда получил удовольствие! Можно сказать, что графинчик водки, тарелка огурцов и рыжики скрепили наш союз.
— В то время дедушка и в России ни разу не был!
— Не был! — кивнул господин Анно. — Однако как он о ней говорил! Честное слово, у меня слезы текли!
Я представила себе, как Дмитрий Павлович подливал нотариусу рюмку за рюмкой, и опять улыбнулась. Видимо, дедушка пользовался любой возможностью, чтобы почувствовать себя сопричастным к родине предков. А у Мориса этого нет! Сколько бы шапок-ушанок он ни надевал, русским его назвать нельзя.
— «Запомните Жан-Поль, — говорил мне Дмитрий Павлович, — никогда не смешивайте водку ни с чем другим. Никогда! Если это забудете, водка вам будет мстить весь следующий день». Каково сказано!
Я с пониманием кивнула и, таинственно улыбаясь, полезла в сумку.
— Дедушка не забыл, каким вы были хорошим учеником. Он прислал вам подарок.
На столе появился пакет, и Жан-Поль не замедлил в него заглянуть.
— Узнаю друга! — воскликнул он. — Charmant! Русская водка, к ней икра и…
Он закатил глаза и с благоговением прошептал:
— Рыжики! О!!!
Его радость была такой заразительной, что официант, принесший заказанные блюда, тоже воскликнул:
— Charmant!
Господин Анно поднял баночку рыжиков, полюбовался на нее и произнес:
— Из России!
— Да, да! Россия! — повторил официант. — Богатая страна!
Я с симпатией посмотрела на официанта, затем на господина Анно и кивнула головой.
Всю оставшуюся часть ужина Жан-Поль вел со мной остроумную беседу на темы, уже никак не связанные с едой и напитками. Казалось, как только появилась еда, он утратил интерес к кулинарной теме и с удовольствием переключился на меня. Его обаяние, легкость в разговоре привели к тому, что через час он уже получил все основные сведения обо мне, а еще через полчаса представил себе нынешнюю жизнь Дмитрия Павловича.
— Не знаю, как у вашего дедушки хватило мужества покинуть Францию, — заметил он, вытирая губы. — Оставить знакомых, квартиру, привычный мир! Для этого нужно иметь очень сильный характер! Вы говорите, до встречи с вами он чувствовал себя никому не нужным человеком. Этого и следовало ожидать! И тем не менее, десять лет назад Дмитрий Павлович уехал… Конечно, я поддерживаю с ним связь, но мне и в голову не приходило, что он — один!
Господин Анно замолчал и долго глядел на меня.
— Видимо, в Россию его позвал голос крови, — неожиданно сказал он. — Вы же тосковали по родной душе?
— Да!
— Вам обоим очень повезло!
Жан-Поль взял бокал и, приветливо кивнув, осушил его до дна.
— Однако вы, Рита, не должны забывать, что Дмитрий Павлович — в преклонных летах.
— Не говорите так! Надеюсь, дедушка будет жить долго!
— Не сомневаюсь! — поспешно сказал господин Анно. — Судя по вашему рассказу, Дмитрий Павлович бодр, энергичен. К тому же, жизнь для него приобрела новый смысл.
— Спасибо! Поговорив с вами, я как будто побывала дома. Вы — очень душевный человек, и этот ужин я никогда не забуду!
— Будьте уверены, я — тоже!
Мы уже допивали кофе, когда позвонил Морис.
— Еще не освободилась? — спросил он.
— Думаю, через полчаса выйду.
— В каком ресторане вы ужинаете?
— «Rue des Beaux-Arts».
— Буду ждать тебя возле входа.
— Договорились, Морис!
Во время телефонного разговора господин Анно, не знавший русского языка, внимательно смотрел на меня. Стоило мне убрать телефон, он спросил:
— Морис? Это ваш парижский знакомый?
— Да! Но прежде всего он — знакомый дедушки.
— Вы давно его знаете?
— Сутки, — ответила я.
— Будьте осторожны, Рита. Особенно теперь!
— Почему теперь?
— Вы не замужем?
— Нет!
— Не спешите, прошу вас! Прислушайтесь к словам старого холостяка.
— Не скрою, мне приятно ваше отеческое беспокойство, — улыбнулась я, — но, право, для него нет никаких причин! В обозримом будущем претендентов на мою руку и сердце нет.
— Как знать, — пробормотал господин Анно. — Как знать!
— Совсем забыла! Дедушка просил передать вам пакет!
Покопавшись в сумке, я достала довольно измятый большой конверт и протянула его Жан-Полю.
— Молодость, молодость! — покачал головой он и стал аккуратно разглаживать конверт. — Разве можно так обращаться с документами?
