Впервые о Малыгине отечественная пресса написала только в 1960 году. В статье «Огонька» он фигурирует как Парарыгин — именно так по дипломатическим соображениям называл его в своих воспоминаниях русский консул в Батавии Бакунин.
Враг у ворот
Русский инженер, совершая одну из рабочих поездок, вдруг пропал где-то в болотах. Поиски Малыгина ни к чему не привели. От него так долго не было никаких вестей, что голландцы уже сочли его погибшим, как вдруг генерал-губернатор Нидерландской Ост-Индии получил грозное послание, подписанное исчезнувшим инженером. В нем Василий дерзко осуждал колониальные порядки, установленные на индонезийских островах, и декларировал, что «никто не в силах отнять у народа Ломбока право на защиту…» По сути, это было объявление войны.
Все это время Малыгин (или Малиган, как называли его туземцы) был тайным гостем раджи, полностью подпавшего под влияние русского авантюриста. Новый советник надоумил Агунга сбросить оковы иноземного гнета и завоевать независимость. Пока голландцы мешкали, то убеждая себя, что письмо Малыгина — глупый розыгрыш, то требуя объяснений от русских дипломатов, правитель острова Ломбок изгнал из своих владений нидерландскую администрацию, приобрел несколько кораблей — основу будущего флота — и отправил своего друга и вдохновителя в Сингапур для закупки оружия и боеприпасов.
Оружие к бою
Малыгину удалось вовлечь в заговор английского эсквайра Джонатана Холмса, который согласился спонсировать «маленькую победоносную войну». Уже через несколько месяцев трюмы их корабля были наполнены внушительным арсеналом, который в умелых руках мог бы указать колонизаторам кратчайший путь на родину. Но в стане заговорщиков оказался предатель: когда судно Малыгина выходило из сингапурского порта, на борту появились голландские военные. Долгие и тягостные переговоры с ними закончились полупобедой Малыгина. С одной стороны, бо́льшая часть «полезных приобретений», сделанных им накануне, была конфискована. С другой — он сам и его единомышленники остались на свободе, представившись голландскому патрулю искателями жемчуга, и сохранили при этом несколько десятков ружей под предлогом необходимости защиты от пиратов. Однако из-за этой проволочки Василий потерял главное — время. Вернувшись в Ломбок, он увидел пепелище. Как выяснилось, Малыгин опоздал всего на неделю.
Восстание
Голландцы наконец поняли, что дело приобретает серьезный оборот. На Ломбоке высадился десант, легко взявший столицу острова Матарам. Не в силах пережить поражение, принц Маде совершил ритуальное самоубийство. Раджа Агунг встретил Малыгина в подавленном состоянии и молил об одном — отомстить… Но Василий считал, что у них все еще есть шансы на полную победу.
26 августа 1895 года отряд туземцев, ведомый русским горным инженером, дерзко напал на силы голландцев, стоявшие лагерем у крепости Чакрангера. В бою было уничтожено больше половины неприятеля, а в качестве трофеев захвачены не только ружья, но и пушки. Повстанцы заняли крепость и приготовились держать осаду.
Этот успех, казалось, воодушевил всех местных жителей. Все на острове от мала до велика поднялись на борьбу с голландскими войсками, вооружившись винтовками, захваченными отрядом Малыгина у врага. Ломбокцы стояли насмерть, фигура ненавистного Оранга Русии (человека из России) вселяла в захватчиков ужас, появляясь среди клубов дыма и языков пламени.
Чтобы подавить восстание, генерал-губернатор пошел на беспрецедентные меры — затопил Ломбок кровью. После пятичасовой осады Чакрангера была взята, большинство сопротивлявшихся убито, а сокровищница раджи разграблена. Лидера восстания захватили в плен.
Следствие по делу Малыгина длилось два года, в течение которых закованный в кандалы Василий изнывал от жары в каторжной тюрьме. В 1896 году, когда его перевели по состоянию здоровья в тюремный госпиталь, бывший нефтяник сделал попытку побега, но был пойман и все же предстал перед судом: его приговорили к двадцати годам каторжных работ.
Слово дипломатии
А что же в ответ на запросы голландцев, в которых сквозь сухие официальные строки явно просматривались раздражение и гнев, отвечало российское Министерство иностранных дел? Оно открещивалось от Малыгина всеми силами. Интересно, что двумя годами ранее, когда Малыгин только появился на Ломбоке, российский консул в Батавии Модест Бакунин не сообщил об этом в Петербург, хотя донесения такого рода входили в его обязанности. Точно так же и теперь, во время процесса над соотечественником дипломат практически никак не реагировал на происходящие события. Возможно, он ждал отмашки от начальства, которая не заставила себя ждать: вскоре Бакунину порекомендовали заступиться за соотечественника. Вероятно, не без его ходатайства спустя три года, когда в честь совершеннолетия принцессы Нидерландов была объявлена амнистия, Малыгина отпустили на свободу.
Под надзором Бакунина бунтарь был немедленно депортирован на родину с условием никогда не покидать ее пределов.
Чего он хотел?
Странности в поведении русских дипломатов породили подозрение, что Малыгин был царским шпионом, в миссию которого входило уговорить Агунга перейти под скипетр Романовых. Это, впрочем, сомнительно. Российский императорский дом уже имел возможность приобрести земли в Голландской Ост-Индии, когда в Петербург с таким предложением о присоединении к России острова Суматра обращался тамошний султан. Правителю было дипломатично отказано: во-первых, из-за невозможности контролировать столь отдаленные территории, во-вторых, из-за нежелания испортить отношения с Оранским правящим домом, который исторически рассматривался царями в качестве союзника.
А действия Малыгина, вполне возможно, объясняются другими мотивами. Среди его бумаг была найдена выписка о деяниях английского колониального предпринимателя Стамфорда Раффлза, который в 1820-х годах своими руками создал экономический феномен Сингапура. Не его ли достижение хотел повторить сын священника из Бессарабии на чудесном индонезийском острове Ломбок?
P. S.
Несколько лет Василий Малыгин прожил в родной Бессарабии, но в его голове, видимо, уже зрели новые планы. В 1901 году, нарушив условия своего освобождения, он устроился коком на судно в Одессе и отбыл на нем в Сингапур. Известно, что впоследствии Малыгин служил военным советником раджи княжества Селангор, и русским дипломатам еще не раз приходилось объяснять англичанам и голландцам, что Россия не имеет интересов на их территориях, и высказывать взгляд нашего правительства на г-на Малыгина. Впрочем, дальнейшую жизнь этого человека проследить сложно. Известно лишь, что его смерть была насильственной: Малыгин погиб то ли от рук наемных убийц, то ли от рук агентов иностранных разведок.
А в 1961 году в малайских газетах было опубликовано сообщение о смерти 90-летней Сити Джохан Малиган. В публикации ее называли женой того самого Малыгина-Малигана, который поднял восстание в Ломбоке. Эта женщина якобы помогала ему во время неудачного побега из каторжной тюрьмы. Не к ней ли устремился мятежник потом, меняя пейзажи родной Бессарабии на экзотику южноазиатских островов? Быть может, в его жизни нашлось место не только авантюрам, но и всепоглощающей любви, которая не захотела считаться с государственными запретами.
