В XIX веке, когда книги окончательно стали массовым явлением, но большие расстояния преодолевались еще с трудом, доходным бизнесом были поддельные романы именитых иностранцев. Немногие, к примеру, могли разоблачить французского издателя, выпустившего в 1833 году бестселлер «Redwood», приписанный популярнейшему американцу Джеймсу Фенимору Куперу. Другим основанием, которое позволяло мистификаторам чувствовать себя в относительной безопасности, был уход литературной знаменитости из жизни. Так, после смерти того же Скотта во Франции появилось сразу четыре (!) его новых романа. Отдельно следует сказать о подделках книг Александра Дюма-отца. «Работать» с его именем аферистам было тем проще, что Дюма, как известно, был необычайно плодовит, ибо на него трудилась целая фабрика «литературных негров». После смерти беллетриста осталось множество набросков, часть которых принадлежала ему самому, часть — его сотрудникам, но заставить читателя поверить, что у Дюма в столе есть пара-тройка-десяток не изданных при жизни романов, было проще простого. Поэтому издатели спешили приписать ему все, что попадалось под руку, и тем скорее, чем чаще в тексте упоминались имя Д'Артаньяна и возглас «каналья». Так, в 1883 году во Франции вышел «роман Дюма» «Сын Портоса», из которого следовало, что самый простодушный из мушкетеров незадолго до смерти завел роман с жительницей острова Бель-Иль и родился наследник его силы и мужества. Жоэль подрос и вступил в схватку с… постаревшим Арамисом, который, провалив интригу с железной маской, решил подчинить себе короля Людовика XIV иным незамысловатым способом — с помощью очаровательной крестницы.
Давно известно, что автором текста, на классического Дюма не похожего абсолютно, был писатель Поль Махалин. Мистификацию быстро разоблачили, и позже Махалин отговаривался тем, что, хотя авторство принадлежит ему, он просто новеллизировал подлинную пьесу великого автора «Трех мушкетеров». Пьесу эту, разумеется, публике никто не предъявил. Тем не менее во многих странах роман «Сын Портоса» продолжает издаваться под именем Александра Дюма: именно так он был издан в 1992 году в России.
Впрочем, после распада СССР на постсоветском пространстве случалось и не такое. В 1990-м в журнале «Слово» опубликовали неизвестный ранее шедевр «Дюма» «Последний платеж», вскоре вышедший отдельной книгой и многократно пиратски переизданный во всех концах нашей родины. Это было не просто продолжение «Графа Монте-Кристо». Это было крайне патриотическое продолжение, в котором герой мстил убийцам «великого русского поэта Пушкина» (иначе Пушкин в тексте практически не именуется). Москва, 1838 год. Пожилой граф вместе с милой женой Гайдэ восхищается красотами Белокаменной, но в одном трактире буйный, похожий на медведя бурсак бьет его по лицу за фамилию Дантес. Выяснив, что его приняли за однофамильца — Шарля Дантеса, Эдмон начинает расследование обстоятельств роковой дуэли на Черной речке. И в итоге клянется Натали Гончаровой и Василию Андреевичу Жуковскому совершить возмездие, но — бескровно… Рекламу роману сделали такие авторитетные издания, как «Литературная газета» и «Правда». Его главы читались по ленинградскому радио. Но на удивление быстро нашлись и те, кто разглядел подделку. Французские реалии в романе были выписаны дилетантски, русские, наоборот, с невероятным для Дюма знанием, а главное — с надрывным пиететом, которого совсем лишен его настоящий роман о России — «Учитель фехтования». Более того, Русское общество друзей Дюма сделало запрос в аналогичную французскую организацию, где удостоверили: о «Последнем платеже» в документах писателя нет никаких упоминаний. Наконец, было установлено и авторство книги — ее написал советский биограф Ивана Мичурина и Максима Горького Вячеслав Лебедев, который в издании «Слова» значился переводчиком.
Самое забавное в этой истории то, как издатели объясняли читателям многолетнее забвение романа. Его рукопись якобы много лет пролежала… в архивах КГБ, а единственный перевод был сделан «для служебного пользования»! Как она туда попала и зачем КГБ было скрывать приключенческий роман Дюма — такими вопросами в ту эпоху никто не задавался. Здесь уместно вспомнить героя довлатовского «Заповедника» Стасика Потоцкого, за тридцать копеек показывавшего туристам в Пушкиногорье «истинную могилу Пушкина, которую большевики скрывают от народа». «Иногда кто-нибудь дотошный спрашивал: “А зачем скрывают настоящую могилу?” — “Зачем?” — сардонически усмехался Потоцкий. — “Вас интересует — зачем? Товарищи, гражданина интересует — зачем? — Ах, да, я понимаю, понимаю, — лепетал турист…”» Вот таким Стасиком Потоцким и выступил Лебедев в союзе с руководством издательства.
Эпоха «лихих 90-х» прошла, и коммерческих подделок поубавилось. Издатели нащупали новые ходы и вместо лжеромана Джоан Роулинг выпускают многочисленные подражания «Гарри Поттеру», не нарушая, таким образом, авторских прав. Однако старые методы по-прежнему в ходу. Так, три года назад маститый беллетрист Александр Бушков жаловался автору этих строк, что на Украине под его именем вышел роман «Без единого выстрела». Ко всему прочему мировой кризис книгоиздания требует стопроцентных бестселлеров, к числу которых, конечно, относятся неизданные рукописи классиков вроде набоковского «Оригинала Лауры». И никто не может поручиться, что в скором времени мы не столкнемся с новым неизвестным текстом Дюма. А может быть, даже и самого Пушкина.
Красная жара. Джозеф Дэвис (1876–1958), Лилиан Хеллман
(1905–1984)
Мы привыкли к голливудской «клюкве» про звероподобных советских военных, мечтающих развязать ядерную войну. Тем удивительней узнать, что в истории американского кино был период, когда Советский Союз представал на экране царством благоденствия и всеобщей любви. С 1943 по 1945 год «фабрика грез» с помпой выпускала в прокат картины, которые впоследствии Государственная комиссия по расследованию антиамериканской деятельности признала «коммунистической пропагандой».
После того как СССР и США стали союзниками, президент Франклин Делано Рузвельт приложил огромные усилия, чтобы изменить весьма настороженное отношение американцев к империи «серпа и молота». И в этом деле Голливуд сослужил главе государства хорошую службу. Первым выстрелом пропагандистской атаки Рузвельта стала экранизация мемуаров его друга, соседа и партнера по гольфу Джозефа Эдварда Дэвиса, посла США в СССР в 1936–1938 годах.
Миссия выполнима
Дэвис — фигура во многом замечательная. Сын валлийского эмигранта, умершего от алкоголизма, он начинал карьеру учителем гимнастики в Юридической высшей школе Висконсина, а после стал студентом и выпускником этой школы. В 1912 году юрист участвовал в предвыборной кампании Вудро Вильсона и после избрания своего шефа президентом занял видные посты — при Вильсоне Джозеф был председателем Комиссии по федеральной торговле и советником по экономическим вопросам на Версальской конференции. Выйдя в 1918 году в отставку, Дэвис открыл в Вашингтоне успешнейшую адвокатскую контору. Спустя шестнадцать лет Рузвельт, вернув товарища на государственную службу, направил его в Москву. И в столице сталинского СССР Дэвис доказал, что гибкость присуща ему не только на гимнастических снарядах, но и в большой политике. Он вошел в историю как единственный западный посол, награжденный орденом Ленина.
