О репрессиях
Как вы видели, Александр Захарович прямо-таки навязчиво проводит две мысли: во-первых, что «мы были нищими», во-вторых, «не умели воевать». Причем, на умение воевать ничего не влияло — «не умели воевать» и в начале войны, «не умели воевать» и в конце ее. Конечно, А.З. Лебединцев, с одной стороны, охотно приводит это объяснение, чтобы прикрыть однополчан и не говорить об их трусости и подлости, но, с другой стороны, он просто повторяет то, что уже почти 50 лет вдалбливает в голову обществу наша «историческая наука».
Как только умер Сталин, «историки» получили задание от ЦК КПСС (в этом нет сомнений, если смотреть на их «труды») объяснять потери в войне тем, что Сталин якобы не дал привести войска в боевую готовность накануне нападения немцев на СССР, а накануне войны уничтожил лучшие кадры Красной Армии.
Что касается приведения войск в боевую готовность, то многолетняя работа «Дуэли», мои заочные дискуссии с главным историком МО РФ, президентом Академии военных наук, генералом армии М. Гареевым и начальником Генштаба генералом армии А. Квашниным, которые были рассмотрены в Министерстве обороны на заседании под руководством министра обороны маршала Сергеева, дали эффект: сегодня «серьезные историки» уже помалкивают о том, что войска Красной Армии на 22 июня 1941 года якобы ничего не знали о предстоящем нападении немцев. Но вопли об «уничтожении лучших кадров», из-за которого якобы и остальные кадры не умели воевать, продолжаются.
Вот к Дню Победы 2003 года в «Независимой газете» (25.04.2003) очередной «историк» А. Печенкин поясняет читателям вину Сталина, «поставившего свою страну перед катастрофой»:
«Действительно, РККА пережила за эти годы глубокие потрясения, структурную перестройку и значительные кадровые изменения. Четырежды менялись начальники Генштаба, командующие Военно-воздушными силами и Военно-морским флотом. Лишились своих постов, а затем погибли 9 заместителей наркома обороны, почти все командующие военных округов и многие командиры корпусов и дивизий. Кроме того, из армии были уволены свыше 40 тыс. офицеров, из которых только 12 тыс. (т. е. одна четверть) были затем реабилитированы и возвращены в строй. Сменились многие преподаватели и начальники военно-учебных заведений. Все это не могло не отразиться на подготовке военных кадров и на уровне образования офицерского корпуса. Из 579 тыс. советских офицеров лишь 7,1 % имели высшее образование, 55 % — среднее, 24,6 % окончили различные ускоренные курсы, а 12,4 % вообще не имели военного образования. Отличительными чертами командиров РККА были патриотизм, относительная молодость, отсутствие боевого опыта и небольшой командный стаж. Большинство командиров частей и соединений прослужили в занимаемых должностях менее одного года».
Печенкин не поясняет, сколько же должен офицер находиться в своей должности — 10 или 20 лет, чтобы уметь воевать, и радовало ли офицеров, если бы они в одной должности на радость Печенкину сидели по 20 лет, но, как видите, вина Сталина в «убийстве лучших кадров» тиражируется для наивных читателей «Независимой газеты» и надежно вкладывается в их головы. Так надо ли удивляться тому, что и Александр Захарович гибель тысяч солдат своей дивизии объясняет тем, что офицеры-де были необразованными и поэтому не умели воевать?
Уверен, что и у этой книги найдется масса читателей, которые жалкое состояние кадрового офицерства РККА тоже свяжут с репрессиями в армии 1937–1941 годов. Дескать, перебил Сталин всех умных и остался только с дрянью. Ошибутся эти читатели, и сильно ошибутся: перед войной как раз и была сделана попытка очистить армию от негодяев.
Хорошие порядки в любой организации завести не просто, а всяческая дрянь заводится легко, и вывести ее потом очень трудно. Читателям, наверное, уже все уши прожужжала «демократическая» пресса, а не только Печенкин, что в 1937–1941 годы Сталин, дескать, расстрелял 40 тыс. генералов и офицеров Красной Армии, чуть ли не каждого четвертого. На самом деле — это число всех офицеров и генералов, уволенных из армии в то время, а собственно за участие в антисоветском мятеже было уволено всего около 4 тыс. человек, часть из которых действительно была арестована и осуждена, в том числе и к расстрелу. Вы спросите, кто же еще был уволен? А вот кто:
«За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло укоренилось в среде начальствующего состава. По далеко не полным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1200 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период — свыше 1000 случаев и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов. Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму. 15 октября… четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 сентября два лейтенанта… при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились. Политрук… пьяница и буян, обманным путем собрал у младших командиров 425 рублей, украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку. 8 ноября… пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили трех рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались ее убить. 27 мая… капитан Балакирев в пьяном виде познакомился в парке с неизвестной ему женщиной, в ресторане он выболтал ряд не подлежащих оглашению сведений, а наутро был обнаружен спящим на крыльце чужого дома без револьвера, снаряжения и партбилета. Пьянство стало настоящим бичом армии», — негодовал в своем приказе № 0219 от 28.12.1938 г. нарком обороны К.Е. Ворошилов.
Армию, как и все государственные структуры, нужно было очистить от негодяев, от неспособных, от ленивых. Но чем больше ее чистили, тем больше становилось недовольных и среди военной дряни. Ведь армия была местом, где можно было «хорошо устроиться». Начальствующий состав получал большие продуктовые пайки и по сравнению с гражданскими лицами имел массу побочных удобств. Скажем, уже командиру полка полагался особняк или большая квартира, конь для строя, автомобиль для поездок и конный экипаж для выездов. Лишаться всего этого «заслуженным революционерам» и «героям Гражданской войны» было очень обидно.
В журнале «Военно-исторический архив» даны биографические справки на 69 лиц начальствующего состава Красной Армии в звании комкора (примерно генерал-лейтенанта), расстрелянных за участие в заговоре в 1937–1941 годов. (Для «полноты счастья» к ним составители «мартиролога» добавили и самоубийц.) Из этих 69 человек 48 были царскими офицерами в чинах до подполковника. Они вступили в Красную Армию, польстившись на обещания Троцкого обеспечить им быструю карьеру. Прошло 20 лет, они сидят на вторых и третьих ролях, а какие-то унтер-офицеры командуют округами! Разве не обидно?
Ну, разве не обидно было, скажем, комкору Г.К. Восканову, подполковнику царской армии, награжденному пятью орденами, включая Георгиевский крест, сидеть на должности заместителя председателя центросовета Осоавиахима СССР и смотреть на унтера В.К. Блюхера, который уже маршал и командует Дальневосточным фронтом? А вообще необученный Ворошилов — нарком! В то время действительно множеством округов командовали те, кто в царской армии был рядовым или унтер-офицером (Буденный, Белов, Апанасенко).
